Я не знала точно, но предполагала, что Илана в опасности. Не просто же так она за ночь пересекла полстраны. Значит, это либо ловушка, либо ее настойчиво тащат в Легорию, и отнюдь не друзья. Об этом нужно было подумать и хорошо подумать, но нет времени. Если бы это был Адеон, то Рейвен без труда перенес бы нас куда нужно. Но здесь порталы не срабатывали, или срабатывали, но не так, как нужно. Свер на то и свободный край, что даже порталы здесь свободны, за исключением городских, маленький кусочек стабильности.

— Нам нужна принцесса Элиани.

Я не знаю, кто это сказал, но прекрасно понимала, что это лучший вариант. Вот только в ее состоянии…

— Это невозможно.

— Из-за беременности? — уточнил Акрон.

— Ее силы нестабильны. Она просто не выдержит перехода двоих.

— Троих, — вмешался повелитель. — Сегодня я одну тебя не отпущу.

И я была благодарна за это. Признаюсь, устала немного решать все и всегда сама. Идти путем одиночества. Да, я сильная, но иногда безумно хочется побыть слабой. Чтобы кто-то все решил за меня, подставил плечо, на которое можно опереться, не рискуя свалиться в пропасть.

Поэтому мы свернули с пути и за два часа добрались до Черемшей. И только там я вспомнила о Гааре. Дернулась, когда увидела его. Но Рейвен просто сжал мою ладонь, то ли успокаивая, то ли предостерегая, и заговорил первым.

— Добрый день.

— Разве он добрый? — усмехнулся Гаар. В глаза я старалась не смотреть, — Не скажу, что счастлив от вашего воссоединения, но рад, что она успокоилась наконец.

Вот теперь я на него посмотрела. Поджатые губы, холодный взгляд, но ненависти не было. Ни ко мне, ни к повелителю.

— А Мила здесь?

— Они к источнику пошли, — ответил Гаар.

А потом я увидела вышедшую из деревенского дома Миру и бросилась к ней.

Мы буквально налетели друг на друга. Не виделись несколько недель, а кажется, что жизнь прошла. Сумасшествие какое-то. И Колан рядом. Кивнул мне и спустился к мужчинам.

— Ты как?

— А ты?

— Вижу вы с Коланом.

— И твой анвар тебя нашел.

— Нашел, — согласилась я.

— Но что-то ты не очень рада, — проницательно заметила подруга, — Из-за халфа?

— Тшш, — У наследника всегда был прекрасный слух, а у повелителя и проницательности не занимать, — Мир, у нас вообще-то времени совсем в обрез. Нам Мила нужна.

— Они к источнику пошли.

— Они?

— Ну да. Мила и Эльвира. Хорошая у тебя подруга, только грустная какая-то. И Эльвира… Представляешь, они так быстро со стариком Василием поладили. Он, конечно, сначала ворчать пытался, даже путал ее.

— Да уж. Ее запутаешь, — хмыкнула я и присмотрелась к лесу. Нет ли где подпалин, да обгоревших участков. У Эльвиры всегда был разговор короткий, а после рождения дочери вообще разговоров не осталось. Чуть что, сразу что-нибудь гореть начинает. Зато сколько уважения сразу появляется. Бездна просто.

Мы с Мирой направились к источнику, а мужчины остались что-то обсуждать. Уж очень их будущая школа заинтересовала. Мужчины. Им не до наших бабских дел.

— Как ты? — спросила я, когда мы углубились в лес.

— Хорошо. На удивление. Колан — он такой…

— Какой?

— Правильный. С ним все правильно. Он мне предложение сделал.

— А ты?

— Я не дура, — хмыкнула девушка, — И ты, надеюсь, тоже.

— Ну, мне-то никто предложения не делал, так что и отвечать вроде нечего, — улыбнулась я, а потом посерьезнела. Не было у меня никакой уверенности, что предложение это когда-нибудь поступит. Ни в чем не было уверенности.

— А Мила? Успокоилась?

— Немного. Ох, и наворотили вы дел, девочки. Мы с Глафирой Кирилловной только диву давались, когда про вашу жизнь слушали. И ты, оказывается совсем не травница.

— А то ты не знала, — хмыкнула я.

— Знать и видеть воочию — разные вещи, — ответила подруга.

Да уж. В этом я уже успела убедиться на собственном опыте.

Мира и правда получше выглядела. Ушла бледность и затравленность в глазах, даже уверенность какая-то появилась. Это хорошо. Помочь она, конечно, согласилась, вот только не знала, хватит ли сил и как это скажется на ребенке.

— Все хорошо будет, — поддержала Эльвира, — Мы портал прямо здесь построим и, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь обратиться к источнику.

Хорошо, что здесь была Эльвира и профессор Гаар. Эти двое должны были побыть вместе, восстановить утраченную по моей вине дружбу. А в будущем они станут прекрасными членами мирового магического совета. Возможно даже, кто-то из них станет его главой.

Мы не хотели торопить Милу. Игры с подпространством могут закончиться либо хорошо, либо плохо. Это не от нас зависит. А исключительно от того, хватит ли ей умения и мастерства, которого четыре года назад не хватило, чтобы все мы выжили тогда. Жаль. Но сейчас не очень хочется думать о грустном. А еще хотелось поговорить с тем, чьи советы всегда помогали. Правда, не уверена была, что позволят. Но позволили. Только наблюдать не перестали. И чем дальше мы удалялись, тем пристальней становился взгляд.

— А он собственник, — совершенно без эмоций проговорил Гаар. Только знала я, что за этим скрывается. И грустно было.

— Зря я его привела.

— Можно подумать, он бы так просто отпустил. Я бы нет.

— Вы — другое дело, — улыбнулась, почти сквозь слезы.

— Он еще не знает?

— Нет. Но это только вопрос времени.

— Понимаю.

— Мой халф четко дал понять, что так все не оставит.

— Боишься?

— Вы же знаете, профессор. Я сильная, но…

— Не настолько.

— Да. Именно об этом я и хотела спросить. Это слияние… В чем его суть? Что будет, когда…

— Боюсь, что я не смогу дать тебе четкого ответа на этот вопрос. Я не побратим.

— А что говорят об этом книги?

— Все достаточно расплывчато. Суть ты знаешь. Смешение крови, прикосновение.

— И все?

— Если вы однополы, этого вполне хватит.

— А разнополые?

— Здесь возможны варианты.

Да уж. Куда без этого. Этот разговор внезапно показался таким знакомым, словно дежавю. Только не помню, о чем мы тогда говорили. О Киоре, заклинании «Вира» или обручении. И он всегда отвечал. Мой самый любимый учитель, добрый друг, почти отец и любящий меня мужчина. Как жаль, что я так и не смогла ответить ему взаимностью. Он не заслуживает такой любви. Неразделенной. Ему нужна другая. Более сильная, взаимная, способная уничтожить ту стену глухого отчаяния и смирения, которую он воздвиг вокруг себя за столько лет. Надеюсь, что когда-нибудь, он такую женщину найдет и тоже будет счастлив.

— Я поищу ответы для тебя. Но… — он помедлил, — Я знаю, ты любишь его. Вот только… Будет ли этой любви достаточно? Ты борешься не со своим халфом, не с судьбой, не с прошлым, а с самой собой. И знаешь, что это бесполезно. Мне жаль, но не было еще случаев, чтобы разнополые побратимы находили пару на стороне. Они ли-ин друг для друга. Природа не ошибается.

— Это мы еще посмотрим, — ответила я и встала. Он не прав. Они все не правы. Я себя знаю. Я знаю, что я чувствую. И Азраэль точно не мой ли-ин. Он халф, всего лишь неприятное, досадное приложение, которого я никогда не хотела. Я докажу им. Им всем, что они не правы. Вот только… что-то в глубине души, где-то совсем глубоко, царапнуло душу и задало вопрос: «А может, это я не права»?

Илана тряслась не то от холода, не то от страха. Эти люди, и не только. Чего они хотят, куда тащат и зачем? Она ничего не понимала и боялась. Пыталась спросить, задать вопрос, но натолкнулась на суровый, предостерегающий взгляд. Переход оказался хуже всего. Ее просто выворачивало наизнанку. А эти даже вытереть рот не дали, подняли, не особо заботясь, что причиняют при этом боль, и потащили куда-то сквозь туман. Она ничего не могла рассмотреть, как ни старалась. Не давали. Тащили за собой, словно куклу безвольную. Тогда, в библиотеке, она попыталась сотворить энергетический сгусток, когда поняла, что ее предали, а лучше сказать — продали, за что? Наверное, задорого. Винила ли она их? Сама не знала. Они уже предали их тогда, когда сбежали из Аделара, спасая свою шкуру. Теперь же это была просто закономерность. Наверное, нелегко предать и продать друзей только в первый раз, а потом переступать через себя и свою совесть будет легче. Пока, в конце концов, она не замолчит навсегда. Впрочем, может, она ошибалась. Ведь в глазах Валенсии, когда эти люди уводили ее, на мгновение, всего на миг, ей почудилось сожаление. Она не знала, действительно ли это было так, или ей просто этого хотелось, а может, это была какая-то другая эмоция и жалел он не того, что сделал, а ее или себя. Ей никогда бы не хотелось узнать, что же это такое — предать.