Корт обходил улицу за улицей, проспект за проспектом, но везде его встречали только запустение и тишина. Не считая песка, вившегося по улицам, город выглядел совершенно обычно. Вот только нигде не было ни одного человека, и от этого становилось сильно не по себе. Как будто Корт попал в безумный сон. Или в будущее, которого никогда не будет.

«Зачем я здесь?», — безуспешно вопрошал Корт, заглядывая в тёмные окна домов, где на подоконниках росли цветы; в широкие окна кафе с опрятными столиками, накрытыми чистыми белыми скатертями.

Какое-то движение на краю зрения привлекло его внимание. Корт повернул голову и увидел детскую площадку. С яркими пластмассовыми горками и турниками, аккуратными скамеечками и разноцветными лошадками на пружинах.

На одной из качелей раскачивалась маленькая девочка лет пяти. На ней было белое платьице и маленькие белые босоножки. На голове были заплетены две тощие косички, какие в детстве Корта называли «крысиными хвостиками». Девочка наклонялась то назад, то вперёд, раскачиваясь всё сильнее, а потом посмотрела на Корта.

Он сбросил оцепенение и бросился к девочке. Но когда он уже был рядом, она вдруг ловко соскочила с качелей и побежала прочь. Девочка завернула за ближайший дом, и Корт рванул за ней изо всех сил, боясь потерять из виду.

Когда он завернул за угол, то увидел, что девочка стоит в отдалении и показывает рукой в сторону. Корт посмотрел в том направлении, но ничего не увидел. А когда снова повернулся к девочке, она уже исчезла.

Корт не стал её искать, внезапно потеряв к ней всякий интерес. Он направился туда, куда девочка ему указала. Через полчаса Корт оказался в одном из закрытых районов города, наподобие Водной Долины. В таких местах производилось или разрабатывалось что-то секретное, о чём обычные люди не знали или к чему не имели доступа. Он и сам работал в таком учреждении — закрытом правительственном Проектировочном Институте. Только их Институт находился в обычном городском квартале.

Здесь же был целый микрорайон со своей инфраструктурой. Только сейчас ворота в бетонном заборе в несколько метров высотой, с колючей проволокой по верху, были распахнуты настежь. Так что Корт без проблем вошёл внутрь. Он прошёл несколько будок охраны, чьи матовые непрозрачные стёкла отбрасывали на асфальт синеватые блики, и увидел впереди ещё одни ворота — гораздо мощнее и больше предыдущих. Корт подошёл к ним. Ворота были закрыты.

Невдалеке валялась прямоугольная вывеска, которая раньше красовалась на воротах. Корт подошёл, чтобы прочесть, что на ней написано, хоть и так уже знал. В конце концов, когда-то он сам проектировал новый Вечный Город. Корт перевернул запылившуюся железную табличку и прочёл: «Водохранилище».

Корт бросил табличку на землю и подошёл к воротам. Створки подались неохотно, со скрипом, будто их давно никто не открывал. Корт с усилием оттащил одну и протиснулся в щель.

Он прекрасно знал, как выглядит водохранилище. Это бетонное поле размером в несколько футбольных стадионов, почти всю площадь которого занимает выступающая над землёй на полтора метра железная крышка. Прямоугольная «шапка» из прочнейших стальных листов закрывает искусственное подземное озеро. В неё встроены герметично закрытые люки, через которые при необходимости идёт забор воды.

Но сейчас перед Кортом не было гигантского железного люка. Бетонное поле резко обрывалось, и прямо за ним колыхалось бесконечное море воды. Её было так много, как песка в пустыне. Корт в жизни не мог вообразить ничего подобного. Самое большое количество воды, какое ему доводилось видеть — было Водное Хранилище под Красными Горами. Но это… это не шло ни в какое сравнение.

Корт подошёл к ровному бетонному краю, прямо за которым открывалась сверкающая бездна. Ветер гнал по поверхности воды пенистые волны. Они подкатывали к бетонному краю, но вместо того, чтобы с брызгами разбиваться о него, отсупали, растворяясь. Как будто это была граница миров, и волны не могли её нарушить.

Корт, как заворожённый, следил за движением воды. Оно напоминало ему движение песков, только во много раз быстрее. Вода в этом — море? океане? — была тёмной, почти чёрной. Корт чувствовал, будто стоит перед раскрытой бездной. Тяжёлые, свинцовые воды катили размеренно, не торопясь. Да и куда торопитсья такому исполину? Как и пустыня, он будет жить вечно. Ну, или, по крайней мере, так долго, что человеку с его крошечной жизнью это кажется вечностью.

Корт не видел ничего, что происходит в глубине. Свет солнц не проникал туда. Но его это не пугало. Корт оттолкнулся ногами от края и прыгнул в воду.

Он не умел плавать, поэтому начал быстро погружаться в воду. Но дышать это ему не мешало. Страха тоже не было. Корт опустился на дно, усыпанное песком. Он посмотрел по сторонам. Перед ним лежала пустыня. Но не та, которую он знал — знакомая и привычная, как старый друг. Это была другая, чужая пустыня, в которой он никогда не бывал.

Вдалеке, на верхушке бархана, Корт увидел буро-красную ящерицу. Он кинулся за ней. Ящерка перебежала дальше и остановилась на вершине ближайшей дюны. Она повернула голову и посмотрела на Корта. Ящерка не двигалась, как будто ждала его. Корт побежал за ней и быстро догнал. Боясь, что ящерка опять ускользнёт, он прыгнул и схватил её. Но когда Корт разжал пальцы, в ладони лежал только её хвост. Внезапно он превратился в песок и ссыпался сквозь пальцы.

А потом воздух подёрнулся рябью, и Корт обнаружил вокруг себя пустыню — безжизненную и равнодушную, как обычно.

Видение было лишено какого-либо смысла. Более того, оно было нелепо и гротескно. Корт не мог взять в толк, почему увидел нечто подобное. Впору было подумать, что Руг забирает свой дар, и Корт начинает просто сходить с ума от жары.

Корт нехорошо улыбнулся, тыкая в кучку песка ножом. Он мог бы принять такую мысль, если бы это не было слишком просто. Чересчур просто, а в его жизни ничто не было таким.

Атлурги считали, что Руг отметил Корта особой силой. Но сам он думал, что бог просто сыграл с ним злую шутку. Может, он и дал ему какую-то «силу» или «дар», но зато обрёк на извечные сомнения и необходимость стать кем-то, кем Корт себя не ощущал.

Почему именно он из всех атлургов стал ругатом? Почему не сгинул в пустыне, как сотни, а может, и тысячи до него? Зачем Руг наградил его такой силой и такой ответственностью? Чего он ждёт от Корта? Кем он должен стать?

Хотя, возможно, бессмертный и всемогущий Руг просто выбрал себе очередную игрушку, чтобы было не так скучно коротать вечность.

***

Корт стоял у дальней стены Зала Кутх, сложив на груди руки, и мрачно наблюдал за тем, что творилось у Помоста Кангов.

Шёл Утегатол. Корта тоже звали принять участие. После того, как с него сняли все подозрения, народ вновь начал относиться к ругату с прежним почтением. Это была одновременно и положительная и отрицательная черта атлургов: они очень быстро забывали. Так что Корт легко мог бы сейчас стоять рядом с Советом. Более того, он должен был там стоять. От него этого ждали.

Но он не мог. Не желал участвовать в фарсе, творившемся перед ним. А иначе как фарсом, это было не назвать. Корт не мог взять в толк: неужто Утегатол действительно собрался для того, чтобы решить, отпускать ли Юту в Лиатрас?

Это было не просто безумием. Это было чистой воды самоубийством, о чём Корт повторял уже не раз. Вот только никто не хотел его слушать. Было очевидно, что за всем стоит Гвирн. Корт не мог понять одного: зачем ему это?

Корт хмурился. Похоже, вид у него был действительно злой и мрачный, потому что даже Леда держалась от него на расстоянии. Она знала: когда Корт в таком состоянии, лучше оставить его одного.

А причин для злости и раздражения в эти дни у него было предостаточно.

Корт вернулся два дня назад. Он провёл в пустыне восемь дней. Всё без толку. Мало того, что вернувшись он не чувствовал привычного очищения и лёгкости разума, так ещё и ошеломляющая новость застала его на подходе к городу. Юта при поддержке Гвирна вынесла на Утегатол вопрос о том, чтобы отправиться в Вечный Город.