— Мэр говорил что-то об уровне песка. Я не очень поняла, о чём речь. Это я и должна выяснить. Чутьё подсказывает мне, что тут пахнет крупной сенсацией, если не скандалом.

— Подожди, ты же не хочешь…

Но Юта уже начала перетряхивать сумку, складывая необходимое.

— Именно это я и хочу сделать. Я пойду на Стену.

Бабли горестно всплеснул руками. В его глазах отражалась помесь страха и упрёка.

— Д-да куда ты собралась? Тебя только что ч-чуть не убили какие-то жуткие т-типы! А ты бежишь на Стену! И как, к-кстати, ты собралась туда п-попасть? — Бабли всегда начинал заикаться, когда нервничал.

— Я знаю место, — ответила Юта, засовывая в сумку фотоаппарат-мыльницу и свой старый диктофон, нашедшийся на дне бельевой корзины. — В старших классах Марли Скоб водил меня туда. Это возле Южной Промзоны. После возведения Стены там почему-то не убрали кран. По нему можно забраться прямо наверх.

— Да ты посмотри на себя! На тебе же лица нет после того, что произошло! Тебе надо хотя бы придти в себя, отдохнуть.

— Да-да, — отмахнулась Юта. — Позже.

Она собрала сумочку и посмотрелась в зеркало, висевшее в прихожей. Зрелище, которое перед ней предстало, оказалось весьма впечатляющим, — было похоже, что её изжевала мусоросборочная машина. Возможно, в чём-то Бабли и прав. Перед тем, как куда-то отправляться, ей, по крайней мере, следует переодеться в чистую одежду.

— Твоя взяла, — со вздохом признала девушка. — Мне надо принять душ.

Она бросила собранную сумочку на кресло и скрылась в ванной. Бабли только и успел, что открыть и снова закрыть рот.

Юта выскользнула из ванной через десять минут, закутанная в жёлтое махровое полотенце. Босые ноги оставляли на полу мокрые следы.

— Ты не видел мою щётку для волос? — обратилась она к другу, роясь в ведре для бумаг, стоящем возле её рабочего стола. — В этом бардаке ничего невозможно найти.

— Это ещё что! — весело отозвался Бабли. — Ты не была дома у Гектора, с которым мы учились на первом курсе. Вот кто настоящий Мастер Хаоса! Как-то он две недели складывал в морозилку грязные носки. Представляешь выражение лица его подружки, когда она это обнаружила!

Он повернулся на табуретке лицом к Юте. Девушка шарила рукой за диваном, повернувшись к нему спиной. Бабли быстро скользнул взглядом по голым влажным плечам и стройным ногам.

— Да вот же она! — воскликнула Юта, вытаскивая щётку из сушилки для одежды, которая за отсутствием другого места стояла в прихожей. — И как она туда попала?

Она повернулась к Бабли, и тот быстро потупил взгляд, вновь уткнувшись в компьютер.

— А чем ты тут занимаешься? — поинтересовалась Юта, бросив полотенце для волос на вешалку для верхней одежды, и принявшись расчесываться найденной щёткой.

— Провожу кое-какие расчёты.

На мониторе компьютера была открыта таблица со множеством дробных чисел, букв латинского алфавита и ещё каких-то непонятных значков.

— Я ещё не закончил, но то, что показывают мои вычисления, просто феноменально! Судя по этим значениям, — Бабли указал на ряд цифр в таблице, — метеоритный дождь — это не конец, а только начало.

— Начало чего? — Юта скрылась в ванной с горкой одежды, но дверь оставила открытой, чтобы слышать, что говорит друг.

— По некоторым косвенным признакам я думаю, что метеоритный дождь предвещает приближение к Нибелии какого-то небесного тела.

Юта высунула из ванной голову.

— Какого небесного тела?

— Я не знаю. У меня нет оборудования, чтобы это просчитать, а мой телескоп слишком старый и недостаточно мощный. Но оно просто громадное. Возможно, это планета, и она пройдёт совсем близко к нам.

— И что тогда будет? — заинтересовалась журналистка.

Она уже вышла из ванной и теперь красилась перед зеркалом.

— Говорю же, не знаю, — скорее грустно, чем с раздражением повторил Бабли.

— А почему об этом никто не говорит? Ну, если это действительно такое большое событие?

— Вот и я задаюсь тем же вопросом. Это немного странно, правда? Возможно, дело в том, что тот сектор неба, где я его засёк, считается давно и хорошо изученным. Думаю, самые мощные телескопы ЛАС направлены на другие сектора. Мне же просто повезло. Я несколько лет наблюдал именно за этой частью неба и сумел обнаружить последовательное отклонение от своих орбит нескольких ближайших планет.

— Не могу поверить! — воскликнула Юта, оторвавшись от зеркала. — Ты столько лет пытался попасть в Лиатрасское Астрономическое Сообщество, а они только присылали отказы. А теперь именно ты сделал это колоссальное открытие! Ты просто гений! Я же всегда это говорила.

— Вообще-то ты говорила, что я помешанный на звёздах псих, но спасибо на добром слове, — слегка смутившись, ответил Бабли. — Я как раз собираюсь ехать в ЛАС, только закончу и распечатаю расчёты. А ты что будешь делать?

— Выясню, что смогу, об убийстве мэра. И постараюсь узнать, что он имел в виду, упоминая уровень песка, — ответила Юта, засовывая помаду в сумочку. — Пожелай мне удачи, — бросила она через плечо, и выскользнула через дверную щель.

— Удачи, — тихо ответил Бабли, когда шаги в коридоре стихли.

Он посидел ещё немного, грустно глядя на дверь. Потом компьютер громко запищал, оповещая об окончании программы расчётов. Бабли отвернулся от двери и вновь уткнулся в монитор, близоруко щурясь на таблицу.

Юта стояла на Стене и смотрела на город. В блеске хрома и металла он казался похожим на осколок слюды. Отсюда, с высоты двадцатиэтажного дома, она могла бы рассмотреть каждую улицу вплоть до Водной Долины, если бы обзору не мешали небоскрёбы, утыкавшие тело Лиатраса, как иголки в игольнице. Их блестящие шпили спиралями возносились к небу, настолько высокие, что грозили проткнуть его.

Между домами виднелись крытые переходы улиц. Солнечные навесы выгибали горбатые спины, отбрасывая голубоватые отблески на стены домов. Девушка не видела, что творится под ними, лишь размытые, быстро сменяющие друг друга пятна. Те, что покрупнее, — электрические автобусы и вагоны метро, чьи пути проложены сверху над автомобильными магистралями. Пятна поменьше — машины на электродвигателях.

Лиатрас снабжают электричеством четыре Солнечные Башни — огромные сооружения, расположенные по периметру города, по высоте намного превышающие любой небоскрёб. Всю их поверхность покрывают солнечные панели, а внутри спрятаны гигантские аккумуляторы. Башни питают электричеством весь город, за исключением небольшого числа зданий, которые имеют собственную систему энергоснабжения. Да ещё, говорят, Водная Долина — закрытый район, где выращивают растения, из которых выделяют воду — полностью обеспечивает себя энергией. Но наверняка Юта не знала, ведь для обычных горожан вход туда заказан.

Лицо девушки закрывали солнечные очки, лёгкий шарф был накинут на голову, но всё равно Юта уже чувствовала подкатывающую дурноту, — признак надвигающегося солнечного удара. А ведь она не провела на Стене и десяти минут.

Юта сделала глоток воды из бутылки, которую прихватила с собой, и повернулась в другую сторону.

По ту сторону Стены расстилается совершенно иной мир — безжизненная, выжженная солнцем пустыня. На километры вокруг, насколько хватает глаз, всё засыпано жёлтым песком. Лишь на горизонте к северо-западу виднеются красноватые пики пустынных гор.

Ровная ладонь пустыни покрыта небольшими морщинами, словно рябь на воде. Это следствие того, что на Нибелии постоянно дуют ветры, увлекая за собой верхние слои песка. Кажущаяся застывшей пустыня на самом деле постоянно движется, погребая под собой всё, что встречается на пути.

В этом причина того, что планета-пустыня практически необитаема. За исключением одного единственного города, это нескончаемый океан песка, медленно, но неумолимо ползущий в сторону человеческого жилья.

Рано или поздно даже самую высокую защитную стену заносит песком. Как только он достигает верха, это означает, что через несколько лет город будет погребён. За несколько сотен лет пустыня укрывает саваном песка всё, что бы ни построили люди.