— Расскажи, — с нажимом попросила Юта. — Я знаю, что не являюсь одной из вас, но ты можешь мне доверять.

Арагон отнял руку от лица и посмотрел на Юту, как будто хотел убедиться в искренности её слов. Он вздохнул, а потом заговорил:

— Понимаешь, я обнаружил кое-что необычное, когда пытался найти упоминания об этом символе. Я более чем уверен, что часть свитков Амальрис отсутствует. Есть ссылки на эти свитки в других манускриптах, но самих свитков нет.

— Я не понимаю. Свитки пропали? Но кто мог их забрать?

— Это и есть самое странное. Народ столетиями не поклоняется Амальрис. Как ты верно подметила, у нас нет ни ночи, ни тьмы, а атлурги — весьма практичны. Они не воспринимают того, что нельзя увидеть и к чему нельзя прикоснуться. Поэтому было неизбежно, что культ Амальрис со временем стёрся и забылся.

Никто не интересовался ей на протяжении веков. И уж точно никто не интересовался ей в период моего служения. Я не имею ни малейшего представления, кто и зачем мог забрать свитки. И где они могут быть сейчас.

Юта всё ещё сидела на полу. Под рукой она чувствовала шершавую поверхность бумаги. В воздухе висел запах старого пергамента и пыли. Юта не понимала, почему, но сказанное Арагоном казалось ей очень важным. В этом была какая-то загадка, и почему-то ей представлялось, что она может её разгадать.

Пропавшие свитки… Трагическая случайность, из-за которой она попала в подземный город… Кулон, который подарила ей мама, изображающий символ, как-то связанный с забытой богиней… Её настоящая жизнь и её прошлое, которые неожиданным образом оказались переплетены.

И вдруг она вспомнила! Вспомнила то, о чём не вспоминала с самого детства. О чём никогда не думала и была уверена, что давно и накрепко забыла об этом. Она вспомнила, где прежде видела символы языка наури.

У её матери была шкатулка, которую она держала на тумбочке возле кровати. Юта часто её видела, но не обращала особого внимания. Она не замечала, чтобы мама открывала её и не знала, что находится внутри, но… на крышке шкатулки были вырезаны символы наури. Древнего языка, на котором говорили предки атлургов.

[1] Вестник — обычное обращение к гурнасу. «Вестник воли богов».

* Ёкка — традиционное блюдо атлургов. Готовится из козьего молока с добавлением ропса и пряных трав. Запекается в солнечной печи.

* Дети Колоссов — так атлурги называют жителей Лиатраса из-за Солнечных Башен, высящихся над стенами города.

Юта вошла в Зал Кутх вместе с потоком атлургов, в который влилась сразу, как вышла из дома. По всему городу медленные процессии людей двигались по коридорам, чтобы закончить шествие в Зале Кутх. Никогда, даже во время Утегатола Юта не видела здесь такое количество народа. Сегодня здесь действительно собрался весь город. В зале было не протолкнуться, а люди всё продолжали прибывать. Атлурги были торжественно молчаливы. Над пустующим помостом ярче прежнего горела надпись: «Утегат те атрасс».

Сегодня был день погребения Канга.

Это было непривычно и удивительно, но, несмотря на то, что в зале собрался весь город, никто не толкался. Любое скопление людей в Лиатрасе вызывало не только огромное количество шума, но и жуткую толкотню. Тебя пихали плечами и локтями, наступали на ноги и кричали прямо в уши.

Но здесь царила почти полная тишина, за исключением лёгкого, как дуновение ветра, шёпота, когда люди в полголоса переговаривались со своими близкими. И ещё сегодня Юта снова с удивлением отметила, как начинали двигаться атлурги, собравшись вместе.

Они были словно танцоры, следующие движениям давно заученного танца, где у каждого есть своё место и каждый до мелочей знает свои движения. Возможно, это было следствием того, что эти люди столетиями жили бок о бок в тесноте. А может, это было заложено у них в генах — но атлурги двигались, как единый организм.

Как только Юта оказалась в зале, её тут же подхватил новый поток людей. Очень скоро она поняла, что он двигается по спирали, постоянно уплотняющейся к центру. Благодаря этому у входа не возникало давки, и зал без особых проблем вмещал всех пришедших.

В итоге людской поток вынес Юту прямо в середину, и она увидела Канга. Центр Зала Кутх был расчищен от людей. Тело Туррага, облачённое в белые одежды, лежало на приподнятых над землёй носилках. Они были покрыты золотисто-песочным покрывалом и украшены редкими цветами, которые, как узнала Юта, выращиваются специально для подобных случаев.

Длинное худое тело Канга было выпрямлено во весь рост. Его руки лежали вдоль тела ладонями вверх. Благодаря этому были видны символы на предплечьях. Теперь Юта видела, что это — символы на языке наури. Они алели на побелевшей, потерявшей краски коже Туррага, будто были только что вырезаны.

Юта пришла рано. Церемония ещё не началась, и она нигде не видела Арагона. Со времени, прошедшего с её первого посещения Зала Свитков, они виделись почти каждый день. Оказавшись предоставлена сама себе, Юта, как никогда прежде, ощущала одиночество. Ей нужен был друг, человек, способный выслушать и отвлечь от переживаний. Потому она так нуждалась в этих ежедневных встречах, выучив дорогу до Зала Свитков лучше, чем до полей или рынка.

Приходя в Зал Свитков, она неизменно находила Арагона за работой: он читал и переводил манускрипты, изучал предзнаменования и делал предсказания по песку и тому, как сворачивалось козье молоко. Они много говорили о богах и легендах атлургов. Арагон переводил для Юты свитки Амальрис и некоторые другие. Ни с кем другим она не чувствовала себя так легко и свободно.

Ряды атлургов с другой стороны от Туррага задвигались. Раздвигая широкими плечами столпившихся людей, вышел Корт. Из-за его спины появилась Леда, как всегда следующая за мужем. Они тихонько переговаривались. Сердце Юты глухо стукнуло. Корт выглядел уставшим и измученным. Щёки ввалились, побледневшая кожа обтянула скулы. Он выглядел как человек, который не ел и не спал несколько дней.

Ощутив на себе взгляд, Корт внезапно посмотрел на неё. Его глаза были сощурены, пристально всматриваясь в её лицо. Выражение его лица было невозможно прочесть. Юта подумала, что, возможно, он подойдёт к ней, как в ночь убийства Канга, но Корт не покинул Леду. Он только небрежно кивнул Юте, как случайному человеку, с которым здороваешься на улице. Леда улыбнулась бледной уставшей улыбкой. Было видно, что она чем-то озабочена.

Юта почувствовала, как атлурги задвигались у неё за спиной. Она подумала, что это Арагон, но вместо жреца рядом с ней появился высокий атлург, которого она прежде не видела. Люди поспешно давали ему дорогу. Мужчина шёл так, словно имел право занять место в первом ряду. Кругом раздались шепотки. Вокруг мужчины образовалось свободное пространство, люди почтительно отступали от него.

Юта украдкой скосила на него глаза, чтобы рассмотреть получше. К её удивлению мужчина оказался очень молод. Лёгкая рубашка обтягивала его прямые, угловатые плечи и длинные руки. Под тонкой тканью угадывались тугие мышцы, перевивавшие тело жилистыми ремнями.

Внешность народа сильно отличалась от внешности жителей Лиатраса. Особенно это различие бросалось в глаза, когда рядом с атлургами оказывался Корт. Юта не могла удержаться от того, чтобы невольно не сравнивать их.

Кожа атлургов была сухой, как бумага, и смуглой, но странных оттенков: от бронзово-золотого до медного. Глаза были почти что жёлтыми — цвета песка. Все атлурги были высокими и худыми. Словно состояли из костей, твёрдых, как камень, мышц и жил. Атлурги походили на тонкие, высушенные ветром и солнцем деревья, без капли влаги, каким-то чудом выросшие в пустыне, хватающиеся за песок голыми, острыми, как иглы, корнями.

Корт рядом с ними был словно крепкий, раскидистый дуб, вольно выросший в тенистой роще. В отличие от атлургов, его телосложение было мощным и мускулистым. А кожа имела другой оттенок — коры дуба, и отличалась на руках, лице, и теле. У атлургов это было генетикой, а у Корта — загаром.