— Настя, привет! — слышу голос. Знакомый и радостный.

Обернувшись, роняю:

— Привет.

Это — Нина, хозяйка отдела белья. Не постельного, нижнего! Сама пару раз покупала комплекты, красивые, но дорогие. Наши мужья, было время, общались. И мы с ней, на почве соседства, сошлись.

— А где твой отдел? Мне девчонки сказали, что ты теперь съехала? — беспокоится Нина.

Она чуть постарше меня. Но достойно скрывает свой возраст. Носит яркое мини. Сегодня на ней леопард! Девчонки судачат, что Нина крутит шашни с охранником нашего центра. А муж с наслаждением шпилит её продавщиц.

— Да, пришлось, — я вздыхаю.

— А чего? По деньгам? — вопрошает она, — Если так, то пообщалась бы с Никифоровым. Он, признаться, совсем обнаглел! Аренду задрал так, что исподнее видно.

Я смеюсь её аналогиям. Вечно она измеряет эмоции нижним бельём.

— Да нет, тут другое, — мгновение я размышляю, сказать, или нет. Пойдут слухи! Узнают знакомые. Рано? А может… пора, — Мы с Ильёй разбежались. Развод оформляем сейчас.

Нина ахает, на лице застывает гримаса отчаяния. Будто это она сообщила мне страшную весть! Мне же, на фоне другой страшной новости, что маячит на горизонте, эта кажется сущей издёвкой.

— Боже мой, Настя! — вздыхает «товарка», — Подумать только! Ведь вы же такая пара были? Я всегда вас в пример приводила.

Я киваю:

— Да, с виду оно, знаешь, как яблоко. Румяное, спелое. А внутри оказалось червивым! Так и у нас.

Нина не может прийти в себя. Ладошка её, миниатюрная, с ногтями пунцового цвета, жмётся к груди.

— Ой, ой, ой, — качает она головой, — А чего случилось-то?

Я усмехаюсь:

— Илья отыскал мне замену.

— Изменял? — сокрушённо вздыхает она.

Киваю. А Нина берёт себя в руки. Лицо возвращает былую румяность:

— Мой мне всю жизнь изменяет, так и я не в долгу!

— Намекаешь, что это совсем не причина? — смеюсь я расслабленно. И будто уже забываю о том, что была влюблена.

Нина, однако, оставив вопрос риторическим, становится рядом со мной. Прислоняется хрупким плечом.

— А ты-то замену нашла? — вопрошает с прищуром.

Я улыбаюсь. Припомнив всех сразу. Эльдара, который сейчас на морях. Поддался, собака, моим уговорам! Уехал. Небось, зажигает сейчас? Мутит с тайкой…

Витю, что ждал. И буквально бомбил смсками! Я горделиво молчала, считая его запасным. А, может быть, зря?

— Думаю, да, — улыбаюсь, краснею.

— Ммм, — шепчет Нина, и тут же бросает, — Не бойся, я никому не скажу твой секрет.

— Да какой там секрет? — отмахнувшись, бросаю задумчивый взгляд за плечо. Туда, где в порыве взаимной любви недавно стоял мой почти уже бывший супруг.

Их там нет. И другая влюблённая парочка выбирает, какое вино предпочесть.

— Ой, знаешь, — делится Нина, — Я и сама часто думаю, развестись может? Да деньги-то все у него! И отдел, и счета.

Она машет, прикрыв выступающий край декольте.

— Подожди, вы женаты давно? Это ж в браке всё нажито, нет? — уточняю, припомнив супруга. Такой, неказистый. Не то, что она!

Нина кивает:

— В браке, как же? Он договор мне подсунул, когда мы женились. А я подписала его.

— Какой договор? — говорю настороженно.

— Брачный, какой же ещё? — усмехается Нина, — А там написано, что при разводе, всё, в том числе и отдел, остаётся ему.

— Ого, — удивляюсь я коротко.

— Ого, не то слово, — соглашается Нина, — Да я не в обиде! Он рублём не попрекает. Измены прощает. Хотя и сам изменяет направо-налево.

И, наклонившись ко мне, уточняет:

— Я сама выбираю ему претенденток.

— В смысле? — ошарашенно фыркаю я.

— Ну, среди своих, проверенных, — хмыкает Нина, — А то будет гулять абы с кем! Мужик, он, знаешь, как кот шелудивый. Принесёт в дом заразу какую, потом прививай.

Я смеюсь, запрокинув голову. Смеюсь в полный голос! Смеюсь от души. Так, как давно уже не смеялась. В груди распускается что-то. И мне даже хочется сделать шажок…

Когда Нина уходит, вынимаю смартфон.

«Ты занят сегодня?», — пишу. Отправляю.

Ответ приходит незамедлительно. Без эмоций. Скупое:

«А что?».

Я кусаю губу. И печатаю:

«Кажется, масло пора заменить».

Он молчит, и меня раздирают сомнения. Может быть, зря написала?

«Вези сюда свою маслёнку», — приходит от Виктора.

Я прикрываю ладонью глаза. Маслёнка! Прежде, чем везти, стоит побрить её и подготовить.

Из торгового центра я выхожу в настроении. Сегодня меня ожидает сюрприз. Бесстыдный, развратный, пускай! Но я заслужила его. Заслужила!

Вечер я посвящаю себе. Впервые за долгое время позволяю расслабиться в ванной. Пена ласкает приятным теплом, нежит уставшее тело. Трогаю гладкий лобок под водой. Высунув пальчики ног, изучаю на фоне акрила. Педикюр в этот раз выбирала яркий! «Синий кобальт», — так называется цвет. По словам Юли, писк этого лета.

Волосы делаю «влажными» с помощь мусса. Они у меня от природы волнистые, и ложатся красиво, если чуток уложить. Макияж выбираю неброский. Глаза в лёгкой дымке теней, а губы блестят от бальзама.

Я нравлюсь себе! И даже моя худоба украшает, слегка молодит. Синий цвет мне к лицу. Шорты длиной до середины бедра открывают колени. Пиджак на короткую блузу и тонкий, темнее на пару тонов, поясок.

— Ух ты! — восклицает Денис.

Он опять изучает свой дрон. Кажется, тот потерпел небольшое крушение. Прячет его при моём появлении. Думает, буду ругать!

— Нравится? — я красуюсь, хожу взад-вперёд.

— Круть! — выставляет он вверх большой палец, — Куда ты такая?

Кусаю губу, выбираю обувку:

— С тёть Машей пойдём посидим, пообщаемся.

Он одобрительно хмыкает. Встал, провожает меня у дверей.

— Познакомься там с кем-нибудь, — напутствует.

— Что? — удивляюсь, — Я и не думала даже!

Деня кривится:

— Зря! Ты у меня такая красивая.

Я улыбаюсь. Боюсь, макияж потечёт! Так как глаза в тот же миг увлажняются. Смотрю на него, склонив голову на бок. Мой Самойлов! Он лучше отца.

— Ты думаешь? — позволяю себе усомниться.

— А то! — усмехается Деня.

Приободрённая им, я хватаю свой клатч. Ещё раз смотрю на своё отражение в зеркале. Правда, вполне!

— Тёть Маше привет, — добавляет сынуля.

И я убегаю.

В машине включаю приятную музыку. Что-то знакомое слышится, сбегает ласкающим рвением радиоволн.

«И, когда в ладони с небес ложится тоннами ночь,

Танцует ветер,

Я к нему навстречу пешком из дома сонного прочь,

Меня там встретят

Миллионы сотен огней, и вечер

Обнимает город его за плечи,

Я не знаю, как рассказать, что это лучшая ночь…», — убеждает певица Максим.

Ну, не пешком, допустим! И не факт, что эта ночь станет самой лучшей. Об этом я сообщу чуть позже. А пока что…

Сквозь ветви скользящих деревьев, вижу знакомый фасад. И девушка, льнущая к шине, уже не кажется мне такой откровенно-развратной.

Свет в его одинокой каморке горит приглушённый. Он, вроде бы, ждал меня? Стоит мне выйти, как Виктор тоже выходит. Опираясь плечом о косяк, наблюдает как я не спеша подхожу.

— Ну, привет, — говорю, поднимая лицо.

Он напряжён и как будто рассержен. Подумаешь, птица! Ведь никто не имел ввиду вечной любви. Да и есть ли она, любовь? Может быть, лучше совсем без неё? Без привычки, без трепета, без ожидания встречи…

— Ты думаешь, можно молчать, а потом приезжать вот так, ни с того, ни с сего? — произносит он сдержанным тоном. Но мне кажется, что вот-вот наорёт на меня. Ещё не хватало! Чтобы меня осуждал дальнобойщик.

Пожимаю плечами:

— А что, разве нет?

Он сверлит меня неуступчивым взглядом. Зачем соглашался тогда? Писал — приезжай!

Собираюсь уйти, но рукав пиджака угождает в капкан его пальцев. Виктор тянет меня на себя, оголяя плечо.

— Ах! — задыхаюсь, припав к нему в жарком объятии.

— Почему я никак не могу перестать о тебе вспоминать? — шепчет он в мои губы. И, заставляя раскрыться, сминает их яростным ртом.