Яростно стряхиваю с себя чужие чары и оборачиваюсь к Райану, который, кажется, собирается убить второго претендента в божественной очереди на мои руку и сердце прямо посреди кабинета ректора. Ну уж нетушки! Мои органы и прочие части тела они не получат ни при каком раскладе – это принадлежит мне и только. Готова повторить это всем богам лично, даже тем, кто живёт в глубинных мирах хаоса. Пусть найдут себе другое хобби, бездна их поглоти! Да вот хоть кроссворды – говорят, успокаивает. Всяко лучше, чем разрушать чужие жизни. Однако допустить, чтобы Генри погиб, никак невозможно.

Но не успела я прошептать заклинание, как раздался хлопок, прозвучавший с такой силой, что я на мгновение потерялась в пространстве. Солнечный свет мигнул, словно в комнате перегорела лампочка. В ушах зазвенело. Подняла голову и увидела, как Барнабас стоит, сердито окидывая нас взглядом поверх седых кустистых бровей. Вакуумные чары! Неверяще смотрю на старичка, который не выказывает ни капли усталости, а ведь только что он «выпил» все заклинания, рассекавшие воздух, одним движением руки.

— Довольно! Райан, — ректор спокойно встал между мужчинами, желая остудить пыл Генри, который подобно разъярённому быку решительно шагнул навстречу к своему сопернику, — я не позволю, чтобы в стенах Академии использовали заклятие подчинения.

Удивлённо распахнула глаза: сегодня просто день необычных открытий! Как же мило, зеленоглазый кошмар! Если подавальщица оказалась настолько глупа, что не смогла осознать своего мимолётного счастья, то совсем не зазорно помочь ей определиться, не так ли?

— Подчинения? — Не сдержавшись, произнесла угрожающе.

— Ведина, — предостерегающе произнёс мужчина, — давай поговорим об этом потом.

— Не слушай этого коварного чародея, милая, — Генри усмехнулся, вытирая испарину со лба, и вновь протянул раскрытую ладонь, приглашая, — идём домой. Ты хотела, чтобы я побегал за тобой — так и случилось. А теперь пора возвращаться — нас ждёт семья.

— Чья? — Даже растерялась от подобного поворота событий.

— Наша, — подсказывает Генри.

Мысленно готова взвыть: граф, его вечно молодящаяся жена и их четверо сыновей, готовых подбросить веток в костёр, на котором меня будут жечь?

— Не слушай этого деревенщину, Ведина, — почти рычит Райан. Его черты лица заостряются, в глазах пляшет зелёное пламя. — Что он может тебе дать? Посредственную жизнь и возможность умереть от горячки, рожая очередного малыша, в то время, пока он тешится со своей второй женой.

А кто-то неплохо осведомлён о моём происхождении и статусе Генри. Справки наводил в библиотеке, интересно, или так подсказали?

Младший сын графа Арильского победоносно оголяет запястье, демонстрируя татуировку.

— Она моя невеста, обещанная богами.

И проданная собственной матерью, — добавляю с горечью про себя.

— Боюсь не только твоя, — обнажив зубы в усмешке, делает то же самое Райан.

Ой-ёй. Устало прикрываю глаза. Сейчас опять подеруться. Моя — не моя. Да я им кусок мяса что ли на базаре?

Генри ошарашенно молчит, переводя взгляд с декана, а после на мою скромную персону.

— Что это значит? — Голос звенит от ярости.

— Это значит, — расправив плечи, как можно более невозмутимо отвечаю, хотя в груди клокочет океан чувств, — что я не передаюсь по наследству и не иду в комплекте с божественными клятвами. Я адепт Академии чародейства, и согласно законам нашей империи, — отчаянный взгляд в сторону господина Барнабаса, — вы не имеете права ограничивать мою свободу и тем более принимать за меня решения. Рабство отменено, леший вас побери!

Вспышка открывшегося портала прервала мою пламенную речь. Мейрион спокойно оглядел собравшихся и невозмутимо подошёл ближе, приобняв меня за талию. Благодарно вцепилась в его рукав и заглянула в льдистые глаза, успокаиваясь. Теперь я точно в безопасности. Мой дипломатичный, мудрый северянин поможет отстоять мою независимость, и, уверенна, справится с этим без кровопролития и смертельных проклятий.

И тут мужчина ехидно улыбается, с вызовом глядя на всех присутствующих, и произносит:

— Что-то случилось, моя госпожа?

Сощурившись, качнула головой. Вожжа ему под одно место! Шутки вздумал шутить. Они же нас двоих на клочки растерзают!

Вижу, как искажается от злости лицо Генри, а Райан стоит, внимательно разглядывая Мейриона, и по его выражению лица понимаю, что в нём борятся два несовместимых чувства: неприязнь и почти болезненное любопытство, происхождение которого я затрудняюсь расшифровать.

Но прежде чем кто-то успевает совершить необдуманный поступок, пол под ногами внезапно содрогается от сильного толчка. Северянин, не растерявшись, удерживает меня, не позволяя упасть. Земля дрожит, а вместе с ней содрогаются и стены Академии, звенят стёкла. Создаётся впечатление, что мир сошёл с оси и покатился в миры хаоса, подобно мячику. Земелтрясение здесь, в Зандане? Ни за что не поверю в такие катаклизмы. Однако штукатурка, сыпавшаяся с потолка, убеждала меня в обратном.

— К чёрту, — выдыхает Генри.

Он, казалось, совершенно не замечает того, что творится вокруг: из трясущихся шкафов с грохотом падают книги, лихо отплясывающая люстра готова вот-вот обрушиться нам на головы, а снаружи раздаются напуганные вскрики студентов.

— Я подам прошение императору, прося его милости: он не откажет сыну его старинного друга.

— О, а вот это вряд ли... — Насмешливо протягивает Мейрион и кивком головы указывает на широкие окна кабинета.

Послушно оборачиваюсь и с ужасом смотрю на то, как сумерки рассекают огненные всполохи чужой, совершенно незнакомой мне магии и накрывают Академию искрящимся куполом. Это же щит, только вот невероятных размеров. Чтобы создать похожее заклинание, потребуется целая армия хорошо обученным магов.

— В эту самую минуту наш многоуважаемый император отрекается от престола в пользу своего троюродного племянника и в самые ближайшие часы отправляется в изгнание на туманные острова, где за ним будут пристально наблюдать оставшиеся последние годы его долгой и, скажем прямо, бесславной жизни.

Я поражённо перевожу взгляд с северянина на потерявшего дар речи Генри. Похоже только мы с ним шокированы данным известием: Барнабас устало присаживается в широкое кресло и трёт глаза, Райан сосредоточенно наблюдает за разрастающимся куполом, который практически перекрывает тёмное небо.

— Это предательство, государственная измена! — Вспыхивает Генри, и я вижу, как жилка на его шее бешено пульсирует. — Вы действительно настолько глупы, что отдаёте нас на растерзание врагам? Этим демонским отродьям, с которыми у нас нет ни капли общего? Они растерзают наших детей и пожгут города, в них нет и капли человечности!

— Жди мы ещё три десятилетия, и тогда бы лакомые земли империи растаскали по кускам наши дружелюбные соседи, — спокойно отвечает на обвинения Мейрион. — Демоны не монстры, они достигли невероятного прогресса в промышленной и научной сфере. Это не предательство, это возможность привести империю к процветанию.

В памяти всплывают бесплодные пески Герхаэша. Растерянно отступаю от северянина: так вот, что бы мне не понравилось. Свержение императора и передача трона его... подождите, сколько троюродному племяннику демонских кровей?

— Вы всё ещё подчиняетесь короне, — Генри решительно смотрит на ректора. — Исполните свой долг, бездна вас подери!

— Боюсь, — господин Барнабас не двигается с места, — этого не случится. В тяжёлые времена нам приходится принимать непростые решения, и я свой выбор сделал: не допустил, чтобы юные чародеи — мои ученики, погибли в бессмысленной войне. К сожалению, это был лишь вопрос времени. Райан действовал от моего имени, обсуждая некоторые условия нашего невмешательства с представителями демонической знати.

С Бергом, например, сложился пазл в моей голове.

— Щит призван удержать настроенных весьма радикально отпрысков аристократии, он создан для нашей безопасности и продержится ровно двое суток. А пока нам всем стоит смириться с некоторыми переменами, нагрянувшими в наши жизни.