Весь первый урок Мишка читал и перечитывал этот листок. В перемену он зачем-то отвел в сторону Вальку Бирюкова и долго с ним шептался.

Игорь, который и на уроке и в перемену не сводил с Мишки глаз, забеспокоился. Следующий урок Мишка сидел как ни в чем не бывало, казалось, не собирался переписывать заметку на длинный и узкий лист бумаги, который удобно размещался на доске стенгазеты. А ведь обычно он готовил выпуск очередного номера именно на уроках.

Как только прозвенел звонок, Мишка вскочил и куда-то убежал. Игорю почему-то стало не по себе. Хотелось уйти домой. Возможность покрасоваться в стенгазете уже не казалась такой привлекательной…

Коварный удар Мишка нанес на третьей перемене. Он снова куда-то убежал, но скоро вернулся. В руках у него Игорь заметил большой лист твердой бумаги. Мишка подбежал к стенгазете и стал пришпиливать этот лист кнопками. Около него сразу собрались ребята.

Игорь не выдержал, подошел вслед за другими. На листе был нарисован мальчишка, летевший на футбольном мяче куда-то ввысь. Нос у мальчишки был задран, и вообще он имел ужасно самодовольный вид.

Игорь не успел сообразить, к чему эта карикатура, как вокруг начали прыгать, хохотать, свистеть, что-то выкрикивать. Он еще ничего не понимал, но уже покраснел и робко начал пятиться…

На следующей игре Игорь Балахонов снова был в запасе. Рядом с ним сидел Мишка и время от времени строчил в своем блокноте фразы для завтрашнего отчета.

Красные двери раздвинулись, словно пригласили: пожалуйста, Сергей Сергеевич! Вот и кондуктор подходит, спрашивает:

— Билетик покупать будем?

— Нет, — отвечаю, — не будем.

— Почему?

— А вот почему… — И показываю проездной.

Проехал одну остановку, другую. Хоть бы контролер пришел, что ли! Когда у тебя ни копейки, ни билета, он тут как тут. А если билет в кармане — никому до тебя и дела нет.

Пересел на другой трамвай. Кондуктор подходит, спрашивает вежливенько так:

— Билетик покупать будем или на следующей остановочке сами выйдем?

— Билетик покупать не будем и на следующей остановочке сами не выйдем.

— Это как так?

— А вот так, — отвечаю, — у меня проездной. Вот. Пожалуйста. И предъявляю. В развернутом виде. И отворачиваюсь к окну. И все от нас отворачиваются. Потому что дальше ничего интересного не предвидится.

В общем, пересел я на другой трамвай. С передней площадки зашел и к окну отвернулся, будто зайцем еду. Слышу — за спиной мелочь брякает. Кто-то руку на плечо положил и спрашивает меня:

— Мальчик! Билетик возьмем?

— Не нужен мне ваш билетик, — говорю. — Не успеет человек сесть, как к нему с билетиками лезут. Может, он мне вовсе не нужен!

— Как это не нужен? Все билеты покупают. Один ты, как барин, без билета катаешься. Будешь покупать билет или не будешь?

— Не буду! Он мне не нужен…

— Ах, не нужен!

— Не нужен!

— Посмотрим, — зловещим голосом говорит кондуктор.

— Посмотрим, — отвечаю я и тащу застрявший в кармане проездной.

Но тут вагон остановился. Перед самым моим носом открылись двери, и… и я оказался на улице. Вагон тронулся.

Я побежал следом и закричал:

— Тетенька! У меня же проездной!

— Вот и поезжай. Только в другом трамвае!

Смеется. И пассажиры смеются. Им хорошо! Они едут, а тут человек с проездным билетом, может быть, в школу опаздывает.

Еле дождался обратного трамвая. Только вошел в вагон, как слышу знакомый голос:

— А-а! Это опять ты?! Посмотрите-ка на него! Все давно в школах, только он один, как барин, раскатывается. У него, видите ли, проездной! Не потерял еще? Ну-ка, покажи. Видите! Он! Транспорт только засоряют всякие тут… с мамиными проездными в кармане! Марш отсюда!

Нарвался! Как теперь сядешь, когда чуть ли не все кондукторы тебя знают?..

В общем, в школу я приехал к началу последнего урока.

На троллейбусе.

После долгих споров вынесли решенье. Все проголосовали «за».

— С сего дня за разбой и уничтожение рыбы снять Щуку с поста хранительницы водоема. В двадцать четыре часа Щуке покинуть наши заповедные места. Подписи. Всего тридцать…

Когда Сом закончил чтение, заговорили все сразу:

— Правильно!

— Давно пора!

— Она думала, управы на нее нет!

— А мы вот решили, и всё!

Много бы еще говорили, но Сом попросил:

— Тише, братцы. А кого пошлем к Щуке? Решенье отнести. Все сразу притихли. Кое-кто отплыл в тень, под кувшинки.

— Окуня пошлем! — крикнули оттуда.

— Не могу, — отозвался Окунь. — Сынок на крючок напоролся. Спешу к врачу. — И уплыл. Только хвостик мелькнул.

— Ну кого же?

— Карася, — предложил Вьюн.

— Да что вы, братцы, — взмолился Карась. — Когда ж я доплыву. Пловец-то я никудышный. И светлую воду не люблю.

— Не подойдет, — согласился Сом. — Ну, кто поплывет?

— Налим.

— А он уже уплыл. Нет его.

— Ну, тогда тебе, Пескарь, плыть, — решил Сом. — Ты самый мудрый из рыб. Об этом и в книжках писали. Плыви.

Пескарь не смог придумать отговорки. Хоть и дрожал, а согласился.

— Ладно. Что ж, поплыву…

Плыл, плыл — повстречал Ерша. Не выдержал и похвалился поручением:

— Понимаешь, к Щуке плыву. Сам Сом послал.

— Это зачем же несет тебя к ней?

— Выселяем Щуку из водоема. В двадцать четыре часа…

— Это кто же ее выселяет?

— Мы. Рыбы.

Ерш усмехнулся и сказал:

— А не думаете, что попадет вам от Щуки?

— А ты испугался?

— Я-то… Меня она легко не возьмет. Я колючий. А вам несдобровать.

— Подумаешь — Щука! Да мы ее… Да знаешь, что мы эту Щуку…

Между стеблями тростника, прямо перед Пескарем вдруг появилась длинная, хищная морда.

— Да знаешь ты, что мы… все рыбы… Щуку как мать родную любим. Она защитница наша от таких колючих, как ты. Вот кто для нас Щука…

Комара с дальнего болота ветром занесло в большой город. Долго плутал он и никак не мог выбраться домой. И вдруг попал в зоопарк прямо к клетке Слона.

— О! — воскликнул Комар. — Да у него тоже хобот!

Облетел вокруг Слона, внимательно рассмотрел хобот.

— Ну точно такой же. Лишь побольше размером. Да чуть помягче, чем у меня. В этом и вся разница.

И вдруг его осенила догадка.

— Так он же мой родственник!

Еще раз осмотрел хобот и решил: точно родственник. И причем в зоопарке самый главный. Это по всему видно: живет на всем готовеньком. А сколько носят ему всего! Вон какая у меня родня! А я и не знал. Ну ничего. Еще не поздно. Я себя покажу!

И показал.

Выбрался из городских улиц и вернулся на свое болото.

На этом болоте Комар занимал какую-то маленькую должность. И вот по лесу подчиненные ему комары стали разносить приказы с пометкой «срочно»:

— Десяти зайцам прибыть на болото!

— Семи бобрам быть к двенадцати ноль-ноль!

А под приказом подпись, выведенная хоботом: «Слон».

Как не подчиниться такому авторитету? Никто не осмеливался ослушаться. Шли зайцы, шли бобры. Много крови из них высосали Комар и его дружки. Стон стоял в лесу.

Но однажды на болоте появился Человек. Решил Комар и на нем испытать свою власть.

— Эт-то что за безобразие! — запищал он над ухом Человека. — Кто разрешил сюда заходить? Я хозяин тут! Вон отсюда!

— Отстань, — сказал Человек и отмахнулся рукой.

— Ах так! Вот тебе!

И Комар всадил свой хоботок ему в щеку.

— Фу ты… Дрянь! — сказал Человек и спокойно прихлопнул Комара. Только мокрое место осталось.

Человек ведь не знал, что имеет дело с родственником Слона.