Дэниел садится на стул рядом со мной и подмигивает барменше. — То же, что и ему, любовь моя.

— Сию минуту, красавчик. У тебя такой сказочный акцент.

Он показывает ей свои ямочки на щеках. — У тебя хороший вкус.

Она кокетливо смеется и подсовывает его стакан, подложив под него салфетку. — Позвони мне как-нибудь, если хочешь узнать, в чем еще я хороша.

— Я бы не пропустил это, любовь моя, — он дотрагивается своей рукой её, когда берет напиток.

Она бросает на него извиняющийся взгляд, когда ее зовут в другой конец бара.

— Брюнетка с формами, — он наклоняет голову и разглядывает ее. — Мой гребаный типаж.

— Что ты здесь делаешь? — я ворчу.

— Что, черт возьми, с тобой не так, приятель? Красивые девушки окружают тебя отовсюду, а ты дуешься, как старая кошатница, которая только что услышала, что судья не позволит ее кошкам унаследовать ее состояние, потому что ее дети предъявляют встречный иск.

— Тогда иди и развлекайся со всеми девушками. Почему ты застрял со старой кошатницей?

— Алло? Очевидно, потому что я люблю кошек, — он делает глоток своего напитка. — А теперь вернемся к делу. Кто это был?

Я смотрю на дно своего стакана и на то, как кружится лед. — Кто был кто?

— Та, которая расстроила тебя и вызвала синдром кошатницы?

— Ты преследуешь меня?

— Не-а. Просто заметил, что ты был более жестким, чем обычно. Нужно ли нам привлечь тяжёлую артиллерию для Акиры Мори?

Я отрываю взгляд от своего напитка и смотрю на Дэниела. — Ты его знаешь?

— Конечно, знаю, — он пренебрежительно вскидывает руку. — Международное право, алло? Ну это так, к слову.

— Ты работал с ним раньше?

— Нет, но я имел дело с партнером в Англии, который это сделал. Эх, ты знаешь его на самом деле. Приемный отец Нокса.

— Итан Стил?

— Тот самый. Несколько лет назад мы с Ноксом ездили в Японию, чтобы дать юридическую консультацию его отцу по поводу подписания контракта с компанией Акиры. Итан хотел получить дополнительное мнение за пределами юридической фирмы, которая представляла его интересы в международных делах, и мы должны были быть там, чтобы работать — и, конечно же, трахать горячих дамочек.

— Что ты знаешь о нем?

— Об Итане или Акире?

— Акире.

— Он успешен. Он работает с различными конгломератами по всему миру и является их входом в Японию и многие другие азиатские страны. Недавно он финансировал южноафриканца, не имевшего никакого опыта и не имевшего коммерческого предприятия под своим именем. Но угадай, кто этот человек?

— Кто?

Фридрих Якобс.

— Человек, обнаруживший алмазный рудник? Я читал об этом однажды в новостях.

— Ага, тот самый. И он обнаружил не просто какую-то алмазную шахту. Она одна из немногих в мире производителей черных алмазов. Акира теперь единственный экспортер этих сластей по всему миру.

— Значит, он богат. Что-нибудь еще ты о нем знаешь?

— Он происходит из влиятельной традиционной семьи в Японии. Насколько я слышал, он никогда не приглашает к себе в дом людей, не являющихся близкими членами семьи.

— А как насчет его жены? — слова застревают у меня в горле.

Его жена.

Она не должна быть его проклятой женой. Прикончу этого парня.

— Это первый раз, когда я вижу ее. Думаю, что у нее есть свои собственные деловые предприятия, которые не связаны с бизнесом ее мужа. Все они частные, это уж точно.

Частные.

Конечно, она будет чертовски скрытной.

В конце концов, я не мог найти ее, сколько бы я ни искал вначале. Я нанял частного детектива в Японии и умолял Нейта использовать свои связи, чтобы найти ее, но казалось, что ее никогда не существовало.

Оказывается, все это время она находилась под личным покровительством своего мужа.

— Тем не менее, ты ее знаешь, — голос Дэниела выводит меня из своих мыслей.

— Что заставляет тебя так думать?

— Не знаю, может быть, твоя напряженная поза и болтливость? — он делает паузу, его глаза расширяются. — Подожди минутку. Это та девушка, которая разбила твое сердце и украла твою душу, оставив после себя сварливого мудака?

— Отвали.

— Так и есть! — он постукивает по барному столику, ухмыляясь. — Каково это — снова увидеть ее? Пожалуйста, поделись мыслями со своими невидимыми фанатами.

— Я ничего не чувствую.

— Чертов лжец. Забудь о синдроме кошатницы. Твое лицо превращается в серьезный кусок гранита. Ты не в настроении, потому что она замужем за человеком, который богаче дьявола?

— Это потому, что она вернулась”, — слова выходят из меня тихим шепотом, заставляя меня ощутить горькую кислоту.

— Что?

— Ей следовало держаться подальше.

— Я не понимаю, что это значит, и нет, спасибо, мне не нужны объяснения. Что мне действительно нужно, так это подробности, — он придвигается ближе и обнимает меня за плечи. — Расскажи мне какие-нибудь глубокие, темные секреты, которые я могу использовать, чтобы сделать ее мужа своим клиентом.

— Он будет моим клиентом.

— Подожди, и я имею в виду каким дерьмовым образом, как?

Я делаю большой глоток. — Я сделаю Акиру Мори своим клиентом.

— Но ты не занимаешься международным правом.

— Я занимаюсь корпоративным бизнесом. Этого достаточно, — я пристально смотрю на него. — Кроме того, без обид, но ты не справишься с ним.

— А ты сможешь, ублюдок?

— Смогу.

Дэниел открывает рот, вероятно, чтобы проклясть меня, но Нокс прерывает его, хватая нас обоих за плечи и вклиниваясь между нами. — Веселитесь без меня? Мне нужно саботировать вас и разрушать вашу карьеру?

— Мстительная сучка тебе к лицу, Нокс, — Дэниел тычет в него пальцем.

— Что я могу сказать? Я люблю копать могилы.

Я пристально смотрю на него. — Тогда помоги мне выкопать одну.

Его рот расплывается в улыбке чеширского кота. — Мне это нравится. Я в деле.

— Не стоит, — цокает Дэниел. — Это плохая идея.

— Я люблю плохие идеи, — Нокс сжимает мое плечо. — Что ты имел в виду?

Я смотрю туда, где оставил Наоми и Акиру. Она все еще обнимает его за руку, пока они смешиваются с посетителями.

Она все еще фальшиво улыбается и разыгрывает спектакль.

Та Наоми, которую я знал, никогда бы ничего не подделала, но в том-то и дело.

Я не знаю эту Наоми.

И я, черт возьми, понятия не имею, почему она вышла замуж за Акиру. Это не могли быть деньги, так как у нее должно быть много собственных.

Было ли это случайно? Неужели она встретила его и не почувствовала удушья? Он спас ее, когда я, блядь, не смог?

Одно можно сказать наверняка, она выбрала его, и я заставлю ее отказаться от него, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Я указываю подбородком в их сторону и говорю Ноксу: — Достань мне всю грязь на чету Мори.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, Наоми поворачивает голову в мою сторону.

Ее улыбка дрогнула, а темные глаза заблестели, но это только из-за света, а не той жизни, которая раньше искрилась в каждом ее движении.

Может быть, все это, в конце концов, не было совпадением.

Может быть, я должен снова вытащить эту часть ее на поверхность.

НАОМИ

Я думала, этот вечер никогда не кончится.

Я представила, как застряла в петле, спотыкаясь и вываливаясь из глубины души, пока мой разум не треснул.

Всякий раз, когда я смотрела на Себастьяна, мое тело тряслось. Всякий раз, когда мои глаза встречались с его, я чувствовала, как мою душу высасывают из тела.

Или, во всяком случае, то, что от нее осталось.

Мне пришлось сказать Акире, что я устала, чтобы мы могли завершить вечер. Он не возражал, так как к нам на поздний ужин приходили гости.

Если бы я осталась рядом с Себастьяном дольше, то не сомневаюсь, что мои нервы взяли бы надо мной верх.

Если бы я наблюдала за ним чуть внимательнее, я бы потеряла контроль, который совершенствовала годами.

Но когда мы уходим, я украдкой бросаю на него последний взгляд.