— Хм. Слышишь это? Это звук, когда ты давишься моим членом, как грязная шлюха, которой ты и являешься.

Как раз в тот момент, когда я думаю, что он задушит меня до смерти, он отстраняется. Я отплевываюсь, кашляю и ощущаю характерный солоноватый привкус его головки.

Он дает мне лишь долю секунды, или что-то похожее, прежде чем он снова врывается, ударяя по задней стенке моего горла.

Себастьян держит мои волосы в тисках, двигая бедрами с возрастающей силой. Я не могу отдышаться — или вообще вдохнуть.

Сводящий с ума ритм вдоха, выдоха, глубже, грубее повторяется снова и снова в извращенном танце доминирования.

Небольшой приток кислорода после его недостатка вызывает у меня головокружение и левитацию. У меня покалывает внутри и болит сердце, и я понятия не имею, то ли это из-за этой ситуации, то ли потому, что у меня не было этого так долго.

Себастьян вырывается из моего рта и одновременно откидывает мои волосы назад. Я вскрикиваю, когда теряю равновесие и падаю назад, ударяясь о землю.

Он в мгновение ока оказывается на мне, его рука раздвигает мои бедра, а большой палец находит мой клитор, покручивая и потирая.

Приглушенный крик эхом разносится в воздухе, и я понимаю, что он мой, когда меня накрывает оргазм.

Я кончаю через несколько секунд. Просто так. Он даже не очень старался, а я уже оседлала волну, которую, как я думала, больше никогда не испытаю.

— Такая грязная шлюха, — похоть и удовлетворение в его голосе — мой афродизиак.

Я продолжаю кончать и кончать, пока не думаю, что потеряю сознание.

До тех пор, пока я не окажусь в другом месте, не здесь.

Себастьян садится на меня, его большое тело, как тень, накрывает меня, а его рука обвивается вокруг моей шеи.

Оказаться в таком положении — все равно что вернуться домой.

Например, наконец-то найти эту недостающую деталь и вернуть ее на место.

Я сделала все, чтобы попытаться заполнить пустоту внутри себя. Я испробовала все уловки на свете и поговорила со столькими терапевтами, что и не сосчитать. Но ни один из них не помог мне избавиться от хронической пустоты.

Никто из них не сказал мне, что единственный способ стереть пустоту — это перезарядиться. Чтобы вернуться к нему.

Мой зверь.

Мой монстр.

Моя извращенная загадка.

Он толкается во мне так яростно, что я всхлипываю. Не потому, что это больно, хотя это так, или потому, что он огромный, хотя его член, кажется, разрушает что-то внутри меня, а из-за всего этого.

Борьба.

Погоня.

Фантазия.

Это грубый и примитивный способ, которым он прикасается ко мне. Как будто он никогда не переставал прикасаться ко мне.

Как будто мы были зверем и добычей всю свою жизнь и просто наконец-то снова нашли дорогу друг к другу.

Даже если это только на этот момент.

Я выгибаю спину, вбирая в себя больше его. Я больше не сопротивляюсь, так как мое тело распознает его, и мы впадаем в волшебную синергию.

Или, может быть, это извращение.

— Черт… такая хорошая шлюха… — он стонет, когда его толчки становятся глубже, дольше. Грубее.

Моя гладкая спина соскальзывает с дерева с каждым его безжалостным толчком. Только его хватка на моей шее удерживает меня на месте, пока он берет и берет.

Взамен он отдает мне недостающую частичку моей души.

Он дает мне то, чего у меня давно не было.

Темп наращивается с быстрой, безжалостной силой, которая не дает мне перевести дыхание. К тому времени, когда он врезается в меня, я кричу, мои руки тянутся к нему.

Мне все равно, к какой части я прикасаюсь, главное, чтобы я прикасалась к нему, пока я уверена, что он здесь.

Он жив.

Мои ладони находят потные мышцы его груди, и я впиваюсь ногтями, дрожа от оргазма.

Себастьян опускает голову и посасывает мою ключицу, затем прикусывает. Горячая огненная боль взрывается на моей коже и вызывает еще один оргазм вслед за первым.

Его движения выходят из-под контроля, когда он входит в меня с неистовым плотским желанием.

Затем он застывает на мне, прежде чем его сперма согревает мои внутренности.

Я тяжело дышу, постанывая от последствий моего оргазма. Гортанные вдохи и выдохи Себастьяна смешиваются с моими, когда он продолжает покусывать мою ключицу, грудь, горло.

Повсюду.

Слеза скатывается по моей щеке, но это отличается от того, как я рыдала и кричала во время оргазма.

Это моя первая слеза радости за семь лет.

И все это из-за него. Мое душераздирающе красивое чудовище.

Мой зверь заставил меня почувствовать себя желанной.

Важный.

Живой.

НАОМИ

Я не знаю, как долго я лежу распластавшись на земле.

Но этого достаточно, чтобы пот начал холодеть и по коже пошли мурашки.

Себастьян исчез сверху меня вскоре после того, как закончил, но я не слышала его шагов вокруг меня.

По какой-то причине мне кажется, что он наблюдает за мной из темноты, выжидая удобного момента, прежде чем снова наброситься на меня.

Или, может быть, он дает мне возможность, чтобы я могла встать и покинуть его квартиру.

Реальность того, что произошло, поражает меня сильно и быстро, и я рывком принимаю сидячее положение. Легкая боль вспыхивает между ног, и я морщусь, опираясь на ладонь, чтобы отдышаться.

Я не могу здесь оставаться.

Когда Себастьян сказал, что скажет мне, чего он хочет, в обмен на то, чтобы держаться подальше от Акиры, я знала, что это будет что-то сексуальное.

Но я никогда не думала, что мы продолжим с того места, на котором остановились, как будто ничего не случилось. Я никогда не думала, что простое прикосновение его кожи к моей может воспламенить мой мир. Это даже более интенсивно, чем когда мы были студентами колледжа.

Его прикосновения стали более твердыми и непримиримыми.

Контроль сочится из каждого его движения, превращая меня в комок съежившихся нервов.

Мысль о том, что он делан это с кем-то еще, вскипает кислотой у меня в животе. Это пробуждает ту тревожную, резкую часть меня, которую, как я думала, оставила в Блэквуде.

Не то чтобы я имела право ревновать.

В любом случае, мне нужно выбраться отсюда, чтобы я могла взять себя в руки — или то, что от меня осталось — вместе.

Я пытаюсь встать, когда тяжелые шаги Себастьяна эхом отдаются вокруг меня. Я замираю, задерживая свое прерывистое дыхание. Так трудно дышать, когда он рядом, и я ловлю себя на том, что считаю каждый вдох и выдох.

Ослепительный белый свет заливает комнату. Я так привыкла к темноте, что яркий свет ударил по моим липким векам.

Мои глаза медленно расширяются, когда я узнаю Себастьяна. Я и раньше знала, что он был голым, но чувствовать это и видеть — совершенно разные вещи.

Он прислонился к стене, скрестив свои сильные руки на груди и скрестив ноги в лодыжках. Две татуированные линии — единственная брешь в его идеальном прессе, и они выглядят так эстетично.

Несмотря на то, что он бросил футбол, он не сильно похудел. Теперь он мускулистый и худощавый, что соответствует мужчине, в которого он вырос.

Я пытаюсь не пялиться на его член, но это невозможно, учитывая то, как я все еще чувствую его воздействие внутри себя.

Он длинный и толстый, даже в полувозбужденом состоянии, и я не могу сдержать дрожь, которая пробегает по мне, когда я думаю об удовольствии и боли, которые может принести мне эта часть его анатомии.

Светлые глаза Себастьяна фиксируются на мне, уставившись на мое тело так же, как я наблюдаю за его.

Именно тогда я понимаю, что сижу голая на полу. Я хватаюсь за свое платье. Или то, что от него осталось. Обрывки материи едва прикрывают мою наготу, несмотря на мои попытки свернуться калачиком.

— Нет ничего такого, чего бы я не видел раньше, — говорит он так небрежно, его голос обретает ту холодную нотку, которую он использовал с тех пор, как мы воссоединились.

Моя грудь сжимается, но я игнорирую это, прижимая к ней кусок своего платья. — Я выполнила свою часть сделки. А теперь ты должен исполнить свою.