Однако что я ненавижу больше всего, так это то, что я не могу прикоснуться к тебе. Как бы я ни старался, ты просто исчезаешь и вытаскиваешь меня из неприятного сна в еще худшую реальность.

Зачем приходить, если ты на самом деле никогда не собиралась оставаться?

Это твой невидимый средний палец, потому что ты знаешь, что я не смогу вернуть все обратно?

В таком случае, пошла ты к черту, Наоми. И нет, я не озлоблен, не взбешен и не чертовски драматичен.

Я просто хочу спать по ночам, не зацикливаясь на том, как я кончу тебе в глотку, когда ты придешь ночью, или как я попытаюсь остаться в этом гребаном воображаемом мире.

Я просто хочу, чтобы ты ушла.

Так что сделай нам обоим одолжение и оставь меня в покое.

Или, по крайней мере, останься после того, как ты изгонишь мою душу через мой долбаный член.

Ты никогда этого не прочтешь, но я все равно подпишу его с как можно меньшим количеством любви и с нужным количеством ненависти.

Акира

НАОМИ

Я никогда не думала, что одна вещь, способная поднять меня, может быть той же самой вещью, которая может сломить меня.

Я никогда не переставала думать о том, что моя собственная ахиллесова пята позволит мне прикоснуться к небесам, даже проходя через ад.

Прошло несколько недель после благотворительной акции в доме сенатора Уивера.

Прошло несколько недель с тех пор, как я опустилась на самое дно, сгорела и восстала из пепла.

Я не знаю, почему я сломалась в ту ночь. Может быть, из-за физических мучений или психологической боли. Может быть, потому, что Себастьян сделал меня такой счастливой, а потом так жестоко отверг.

Может быть, все это вместе взятое.

Я даже не почувствовала этого, когда упала на пол и выпустила наружу то, что гноилось внутри меня.

Это был момент слабости, но я преодолела его.

Или, во всяком случае, я притворилась.

Мой роман с Себастьяном — это совсем другая история.

Через день я прихожу к нему домой, где он устраивает засаду и трахает меня. Он придумывает разные способы застать меня врасплох, и это никогда не надоедает. Ни время ожидания, ни острые ощущения, которые сопровождают его. Не выброс адреналина и не погружение в неизвестность.

В тот момент, когда он хватает меня, я сопротивляюсь, я действительно сопротивляюсь, но это всегда бесполезно. Не только потому, что он подавляет меня, но и потому, что мне нравится, когда он это делает.

Мне нравится, когда он давит на меня и использует так тщательно, как будто не может насытиться мной. Или когда он берет меня грубо и непримиримо, шепча мне грязные слова.

— Ты такая грязная девчонка, не так ли, моя шлюха?

— Посмотри, как твоя жадная пизда хочет больше моего члена.

— Раздвинь ноги пошире, дай мне увидеть мою киску.

— Не прикасайся к себе, или я кончу тебе прямо на лицо.

— Чувствуешь это? Чувствуешь, как ты растягиваешься вокруг меня, приглашая войти?

— Твой муж чувствует на тебе мой запах, когда прикасается к тебе? Видит ли он мою засохшую сперму у тебя между ног и в каждой твоей поре? Он замечает отметины, которые я оставляю на твоих сиськах и заднице, или ты их прячешь?

Это должно было бы меня отвлечь, должно было бы придать мне смелости наконец произнести стоп-слово, но я этого не делаю.

Я не могу.

Потому что эти слова, какими бы неправильными они ни были, разжигают во мне лесной пожар.

И Себастьян — причина этого пламени. Он — чертов вулкан.

Каждый вечер я говорю, что этот раз будет последним. Что я попрощаюсь с ним и произнесу это проклятое слово.

Каждую ночь я прихожу подготовленной к концу и вооруженной волей, которая поддерживала меня в течение семи лет.

Но каждый раз, когда он прикасается ко мне, каждый раз, когда он называет мое имя и трахает меня так, словно ненавидит, но все еще хочет меня, я забываю обо всем этом.

Я говорю себе, что мы в безопасности и никто о нас не узнает. Акира думает, что я занята модным домом, а отцу на это наплевать, пока у него есть сделка с моим мужем.

В последнее время Рен пристально наблюдает за мной, но Акира держит его занятым, раздраженным и взволнованным, так что он не может следить за мной.

Кроме того, если бы этот мудак узнал обо мне и Себастьяне, он бы рассказал моему отцу, и я бы уже увидела последствия своих действий. Кай, однако, остается загадкой. Я не наивна, чтобы думать, что он в неведении обо всей этой ситуации, поскольку он в курсе всего. Однако он, похоже, закрывает на это глаза. Он даже не попросил меня держаться подальше от Себастьяна, как он сделал, когда я впервые вернулась сюда.

Так что на данный момент я предпочитаю оставаться в этой временной фазе так долго, как только смогу.

Даже если я прекрасно понимаю, что это ненадолго.

Даже если я знаю, что мне будет больно, как матери, когда все это закончится.

Остановившись перед дверью Себастьяна, я снимаю обручальное кольцо и кладу его в сумку.

Я делаю это с тех пор, как у нас начались наши испорченные отношения. Не то чтобы Себастьян прокомментировал это. Он ни разу не сказал мне уйти от Акиры, даже когда он насмехался надо мной из-за его сексуальных отношений.

Но опять же, чтобы это произошло, нам нужно было бы вести реальные разговоры. Все, что мы делаем, это трахаемся, потом я собираю свою одежду и ухожу, не говоря ни слова.

Я перестала пытаться добиться от него любви после того, как он жестоко отверг меня в ту ночь. Теперь мы просто две пустые души, использующие друг друга.

И, несмотря на временную пустоту, это все же лучше, чем ничего.

Я набираю код его квартиры. Он дал его мне, чтобы устроить засаду при моем появлении. Иногда он ждет, пока я не пройду несколько шагов внутрь, прежде чем взять меня. А иногда, он тащит меня в душ и трахает под струей воды.

Мой позвоночник покалывает от предвкушения того, что он сделает сегодня.

Он так часто меняет свои методы, что я понятия не имею, что он для меня приготовил. Это часть острых ощущений и причина, по которой никто никогда не сможет заменить его.

Себастьян — единственный, кто знает мои потребности и может удовлетворить их без моего озвучивания.

Я останавливаюсь у двери квартиры, когда замечаю, что горит свет.

За все время, что я сюда приезжала, здесь обычно царила кромешная тьма, как в каком-нибудь фильме ужасов.

Его квартира действительно пуста. Кроме телевизора там вообще ничего нет.

Женский голос доносится из его спальни, и я замираю, к горлу подступает кислотное ощущение.

Пожалуйста, не говорите мне, что Аспен здесь.

Я видела его с ней на бесчисленных светских мероприятиях, которые мы с Акирой посещали. Она часто счастлива в объятиях Себастьяна, и хотя я не уверена, состоят ли они в отношениях или нет, я знаю, что что-то происходит.

Я чувствовала себя плохо из-за тех времен, когда Себастьян хватал меня и тащил в укромное место, чтобы он мог трахнуть меня. Иногда я чувствую себя такой стервой из-за того, что я другая женщина.

Но в других случаях, когда я вспоминаю, что все это временно, я просто обнимаю эту суку и беру от него то, что мне нужно.

Так же, как он забирает у меня все.

Однако найти Аспен в его квартире — это совсем другая история.

Самым мудрым вариантом было бы уйти, но мои ноги подсознательно несут меня в направлении его спальни.

Голос Себастьяна просачивается через холл, его баритон прямо раздражает мои уши. Тот факт, что он мог использовать его, чтобы говорить грязные слова кому-то еще, заставляет мою кровь зеленеть от зависти.

Я останавливаюсь в дверях спальни, готовая испортить им веселье и быть настоящей дурой.

Но на кровати Себастьяна я нахожу не Аспен.

Это знакомое лицо, которое я видела в Weaver & Shaw в тот день. Его помощница.

Она конфискует бутылку виски у Себастьяна и заставляет его снова лечь на кровать. Он одет в простую белую футболку, которая облегает его грудные мышцы, и серые спортивные штаны. Его растрепанные волосы кажутся полувлажными, когда падают на лоб.