Глаза Хита сузились.

— Ты знаешь, почему Бирман хочет, чтобы я ушел?

— Ты этого не узнаешь, — перевел разговор Бен, хотя я этого не знала, как и Бенни. Но, очевидно, Бен принял решение, что мы не будем больше рассуждать с таким придурком, как Хит.

Хит посмотрел на него.

— Почему не узнаю?

— Из-за своей женщины, — сказал Бенни.

— Это чушь собачья, — отрезал Хит. — На кону стоит моя задница, а не ее.

Именно тогда я поняла, что у Бена закончилось терпение.

Я поняла это, когда он заявил:

— Ладно, я проголодался. Не хочу сидеть здесь с тобой. Я хочу быть дома со своей женщиной и собакой, так что заканчиваем. От тебя это не зависит, но здесь замешано нечто большее, и какова бы ни была твоя роль в этом, она невелика. Так что у нас нет времени возиться с тобой. Ты либо доверяешь Фрэнки, либо нет. Но я тебе кое-что скажу: если ты приходишь в офис в понедельник утром без распечатанного заявления об уходе, чтобы подставить спину женщине, которая согревает твою постель, ты не мужчина. Ты мудак, проныра и придурок. Та игра, которую ты разыграешь, будет за твой счет. И, может, это и не лезет тебе в голову, но я не могу представить, как могло бы быть иначе, если бы женщина, которую ты бросаешь прямо перед автобусом, заплатила за твои амбиции и, вероятно, заставила бы мужчин говорить ей гадости и даже делать с ней такое, чего она не заслуживает. Это может даже подвергнуть ее опасности, потому что они будут думать, что она шлюха.

Он наклонил голову к конверту, лежащему на столе, и продолжал говорить.

— Но я буду знать, и Фрэнки будет знать, и твоя женщина будет знать, и она проживет остаток своей жизни, мечтая не только никогда не унижать тебя, но и никогда не видеть твоего лица. Ты хочешь поступить так с ней, ты сможешь с этим смириться, верно. Но можешь и по-другому, несмотря на то, что ты придурок, проныра с огромной задницей.

Бен сказал свое слово, и мы ушли. Он вытащил меня прямо из кабинки, из бара, и отвел прямиком к моей машине.

Он подтолкнул меня к двери и приказал:

— Ты впереди. Я следую за тобой домой.

— Это было потрясающе, — ответила я.

Его губы скривились, он сказал:

— Я не исчезну из поля твоего зрения по дороге.

— И ты потрясающий, — продолжала я.

Это вызвало у меня ухмылку, он спросил:

— Фрэнки, ты меня слышишь?

— Ты сильно голоден? — переспросила я в ответ.

— Я тренировался после ланча, так что прошло достаточно времени.

Это меня удивило.

— Где ты успел потренироваться?

— Тебе очень важно знать эту информацию перед тем, как доберемся до дома?

— Нет, за исключением того факта, если ты очень хочешь есть — это облом, потому что я хотела бы наброситься на тебя, как только мы вернемся домой.

— Еда подождет.

Я улыбнулась ему и делала это очень долго.

— Но не три часа, пока ты будешь здесь стоять и строить из себя дурочку, потому что я потрясающий, — закончил он.

— Я люблю тебя, Бенни Бьянки, — выпалила я.

— Черт, — пробормотал он, затем наклонил голову, накрыл меня горячим, тяжелым, влажным, длинным поцелуем, который закончился тем, что я обняла его за плечи, запустив одну руку в его потрясающие волосы, а его ладонь положила себе на задницу, прежде чем он поднял голову, высвободившись из моих объятий, развернул меня, шлепнул по заднице и сказал:

— Поехали домой.

Он отступил на шаг и многозначительно уставился на водительскую дверь.

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить свое сердце и привести в порядок организм, прежде чем достала ключ, отперла дверь и поехала домой, чтобы сделать потрясающий минет своему мужчине.

И после этого его накормить.

Я проснулась, почувствовав, как рука Бенни скользит по моему животу вниз.

— Малыш, — сонно прошептала я.

Именно тогда почувствовала, как пальцы скользнули к краю моих трусиков, другая рука просунулась под меня, и я оказалась на спине, чтобы он смог уткнуться лицом мне в шею.

И тогда он прорычал:

— Шшш, Франческа, не двигайся.

Я почувствовала, как мое влагалище содрогнулось, став мокрым в тот же момент.

Хорошо, можно точно сказать, что просыпаться с Бенни Бьянки стало моей любимой частью дня. По целому ряду причин.

Одна из этих причин была очевидной, как только его средний палец коснулся моего клитора, а другая рука обхватила мою грудь, губы скользнули вверх по моей шее. Я поняла, что он не дурачился, приложив большой и указательный пальцы к моему соску, потянув.

Сильно.

Это было так приятно, что заставило меня прижаться бедрами к его промежности. Почувствовав его твердость, из меня вырвался стон.

Бен прикусил зубами кожу у меня на шеи, прежде чем сказать:

— Не двигайся, детка.

— Мне нужно двигаться.

— Не надо, — грубо приказал он, прижимаясь своим членом к моей заднице.

О Боже. Это было горячо.

Я перестала двигаться. Бен ласкал. Тянул и крутил. Повернул и сжал. Покусывал, лизал, посасывал, целовал. Все это время я лежала, стараясь не двигаться.

Это было нелегко, с каждой секундой я становилась все влажнее, все больше возбуждалась, и становилось все труднее не двигаться.

Наконец, стало почти не выносимо, поэтому с мольбой я прошептала:

— Бенни.

— Чего ты хочешь? — Спросил он.

— Твой член, малыш.

— Как ты его хочешь?

— Любым способом, которым захочешь ты.

— Спускай трусики, Фрэнки.

Я немедленно спустила, подцепив большим пальцем за край трусиков и потянув вниз. Бен почти мгновенно дал мне то, что хотела. Вошел внутрь.

— Боже, — выдохнула я.

Бен покрутил мой сосок, обвел пальцем клитор, вошел глубоко.

— Черт, ты мокрая, — простонал он мне в шею, уверенно входя, быстро, грубо, с силой, отчего все мое тело содрогалось от каждого толчка.

— Сильнее, Бенни, — взмолилась я.

Без промедления он перекатился на меня, все еще находясь внутри. Мне пришлось широко раздвинуть ноги, трусики натянулись до предела, впиваясь в бедра так, как мне нравилось. Все это было настолько потрясающе, что я почувствовала, как дрожь пробежала по всему телу.

Затем он резко поднял мои бедра вверх, продолжая глубоко входить. Он наклонился ко мне, запустив руку мне в волосы, сжал в кулак и потянул назад.

Господи.

Еще более возбуждающее.

— Приподнимись, детка, — потребовал он.

Я приподнялась на руках, он потянул за волосы, чтобы я поняла, он хочет, чтобы я встала.

Я выпрямилась, и как только это сделала, он приказал:

— Скидывай ночнушку.

Я потянулась руками к низу ночной рубашки и стянула ее.

И сразу же получила награду — руки Бенни прошлись по моей коже.

Я знала, что он наблюдал за движениями своих рук, пробормотав мне в шею:

— Чертовски красивая, — продолжая входить в меня.

— Мне нужен твой палец, милый, — сказала я ему.

— Я все проделал прошлой ночью, детка. Сейчас хочу, чтобы все прошло не так быстро. Не хочу, чтобы ты моментально испытала оргазм.

Может, он и хотел не так быстро, но своими действиями он просто сводил меня с ума, в хорошем смысле слова, так что во мне не оставалось терпения.

— Я уже близко, — решила поделиться я.

Он резко еще раз вошел и замер.

Мне нравилось, что я наполняюсь им, Бен продвигался все глубже. Мне это так нравилось, что я застонала.

Его рука скользнула вниз и накрыла мое лоно, в то время как другая скользила вверх по моей груди, легко обхватив вокруг горло.

— Я мог бы трахать тебя часами, — пробормотал он мне в кожу.

Было субботнее утро, выходной. На следующий день после, к счастью, безоблачной пятницы, выходные, способные предшествовать Армагеддону, связанному с работой, я сразу же придумала план на предстоящий уикенд.

— Хорошо, тогда делай это.

— Мог бы заснуть, похороненный внутри тебя.