— Хорошо, — пробормотала я, наклонилась внутрь салона, забрала свою сумку, вытащила флешки, Бенни тут же забрал их.

Я заперла машину. Он взял меня за руку и повел в бар.

Мы нашли Хита в стороне от толпы «немного выпивших» и пытающихся подцепить подругу или друга у стойки бара. Он сидел в боковой кабинки, не совсем у прохода.

Очевидно, он не хотел пить пиво (или, в его случае, судя по бокалу для коктейля перед ним, я снова предположила, что это мартини) и рассказывать о нашем дне в шумной толпе.

Я повела Бенни к Хиту, когда мы добрались до его кабинки, Бен сначала усадил меня, потом сел сам.

Мы едва засунули свои задницы внутрь, когда Хит спросил:

— Кто этот чертовый парень?

— Мой парень, — ответила я.

Он пристально посмотрел на меня.

— Мне казалось, я сказал тебе прийти одной.

— Она пришла не одна. Переживешь это или нет. Твой выбор. Мы уходим или остаемся? — заявил Бен, и Хит свирепо посмотрел на него.

Затем пожал плечами.

— Какого хрена, это уже не имеет значения. Скоро это будет по всему Интернету, так что все смогут увидеть, — странно пробормотал он, затем повернулся, взял что-то со стула рядом с собой и бросил через стол в нашу сторону.

Это был конверт из плотной бумаги.

— Что это? — спросила я, потянувшись к нему.

— Доказательство того, что Рэнди Бирман — полный мудак, — ответил Хит.

— Не нужно объяснять, чувак, — сказал Бенни.

Хит посмотрел на меня, но мотнул головой в сторону Бенни.

— Еще раз, почему этот парень здесь?

— Он итальянец. Он переживает о тебе. Ему, как правило, не нравится, когда я выпиваю наедине с другими парнями, которым не очень нравлюсь, поэтому он здесь. Как он и сказал, смирись с его присутствием, — ответила я, схватив конверт во время этого обмена репликами. Открыла и начала вытаскивать то, что было внутри.

Я засунула тут же обратно и даже не успела рассмотреть как следует.

Потому, что я увидела Хита, сидящего в красивом кресле, полностью одетого, с запрокинутой головой, а Сэнди находилась у него между ног и делала, что именно нельзя было не догадаться, совершенно голая.

Я едва успела засунуть фотографию обратно, как Бенни вырвал конверт у меня из рук и отправил его обратно Хиту.

— Не хочешь объяснить, почему ты показываешь это моей женщине? — потребовал он ответа, его голос был не ровным, не непринужденным, а рокочущим и раздраженным.

Очевидно, он тоже успел увидеть.

— Подумал, что она должна знать, что оказалась права, — ответил Хит так, словно ему было наплевать. Я посмотрела на его бокал с мартини, который был пуст, подумав, сколько же он выпил.

Когда он заговорил снова, я снова посмотрела на него.

— Бирман. Как ты и думала. Сказал мне передать Сэнди, чтобы она держала себя в руках, иначе все по всему миру узнают, что у нее родимое пятно на заднице. А еще сказал закончить с ней. И последнее, сказал, если мое заявление об уходе не будет на столе Ллойда к понедельнику, то эта фотография, — он кивнул на конверт, — будет по всему Интернету.

Я этого не понимала.

Поэтому спросила:

— Почему он хочет, чтобы ты ушел?

— Потому что он мудак, — ответил Хит.

Мне вспомнилось, как он начал нашу дискуссию.

— Так ты напишешь заявление?

— Черт возьми, нет, — отрезал он, и я моргнула.

Значит за все будет отдуваться Сэнди.

Какой придурок!

— Ты собираешься выставить свою женщину на всеобщее обозрение? — изложил мои мысли Бенни, но спросил недоверчиво, будто идея была настолько чужда ему, что он не мог ее переварить, и я вспомнила (не то чтобы я когда-нибудь забуду), как сильно я люблю Бенни Бьянки.

У Бенни Бьянки было много моей любви, но в предстоящем обмене он заработает больше.

— Я не позволю какому-то придурку силой заставить меня уволиться с чертовой работы, — заявил Хит. — И она не моя женщина.

— Твой член был у нее во рту больше одного раза, да? — спросил Бенни.

— Не то чтобы это тебя касалось, но да, — отрезал Хит.

— Тогда она твоя женщина, — постановил Бен.

Я ухмыльнулась и наклонилась к нему, обхватив руками его бицепс и пробормотав:

— Ты такой потрясающий.

Он наклонил голову, чтобы посмотреть на меня сверху.

— Детка, сосредоточься.

Я продолжала улыбаться и бормотать:

— Хорошо, — отпустила его бицепс и снова посмотрела на Хита.

Хит пристально смотрел на нас, объявив, когда мы смотрели на него:

— Кажется, меня сейчас стошнит.

— Я не представила вас друг другу, — вставила я, игнорируя его замечание. — Хит, это мой парень, Бенни Бьянки — мастер по приготовлению пиццы, суперзащитник, горячий итальянский парень и мужчина, который знает, как обращаться с женщиной. — Я посмотрела на Бена снизу. — Бен, Хит — парень, из-за которого у всех нас, продавцов, дурная слава.

— Господи, я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты выкладывала мне подобное дерьмо, — сказал Хит.

— Ты вообще не приглашал меня сюда, — заметила я, когда Бенни спросил:

— Почему ты пригласил ее сюда?

Еще одно пожатие плечами.

— Коллеги и прочее дерьмо. Она попыталась меня предостеречь, а я швырнул ей свое дерьмо ей в лицо. Она должна знать, — сказал ему Хит.

— Этот парень сказал тебе, что отдаст фотографии, если ты напишешь заявление об уходе? — Бенни не сводил с него глаз.

— Нет. Он сказал, что я не увижу их в Интернете, если уволюсь.

— Он будет всякий раз шантажировать тебя ими, когда ему что-то от тебя потребуется, — догадался Бенни.

— Если бы я совершил что-то столь слабое, как написал заявление об уходе, меня не будет тогда с ним рядом, чтобы он мог меня шантажировать, — ответил Хит.

— Ты, вероятно, пойдешь в другую фармацевтическую компанию, и тогда кто знает, чего он от тебя захочет получить, — мудро заметил Бенни.

— Тогда хорошо, я собираюсь разоблачить его блеф, — парировал Хит.

— Напиши заявление, — твердо ответил Бен, и глаза Хита сузились.

— Чувак, я тебя не знаю. Я тебя сюда не приглашал. Я не хочу, чтобы ты находился здесь. И я чертовски уверен, что не собираюсь принимать от тебя советы по своей карьере.

Именно тогда Бенни потерял терпение и пригвоздил Хита взглядом.

— Прямо сейчас два чикагских умника обрабатывают частного детектива, который сделал эти фотографии. Вероятно, в течение получаса у них будет все, что у него есть на вас, так что у него не будет возможности нажимать на тебя. И ходят слухи, что этот парень большой поклонник шантажа своих клиентов. В ближайшие пару дней будет собрано все остальное. Ты пишешь заявление. Пока все это дерьмо не уляжется. Все понятно, в том числе, почему ты решил уйти. Через неделю, две вернешься на свою работу.

Голова Хита дернулась, когда Бен начал говорить, и он смотрел с открытым ртом, когда Бенни замолчал.

Он взял себя в руки и прошептал:

— Черт возьми, ты из мафии?

— Не я, даже близко. Но у Фрэнки есть связи, так что имей в виду, я бы не стал ее подставлять, — сказал ему Бен.

Глаза Хита чуть не вылезли из орбит, и мне пришлось подавить смешок. Поскольку это был такой громкий смешок, хотя было нелегко, я чуть не подавилась им.

Но Бен еще не закончил.

— Она прикрывает твою спину, думаю, что в большей степени она прикрывает спину твоей женщины, которую ты не хочешь прикрыть, но ты можешь наслаждаться перепавшей тебе защитой. Просто напиши заявление. Все будет хорошо.

— Как я могу быть в этом уверен? — настаивал Хит.

— Ты и не можешь, — возразил Бен. — Ты просто должен поверить, что не все в этом мире такие придурки, как ты.

Я не смогла сдержать хихиканье, и Хит бросил на меня хмурый взгляд.

Я махнула рукой, заставив себя перестать хихикать, сказав:

— Прости, прости. Неуместно.

— Ты собираешься меня надуть? — спросил он.

— Что я собираюсь сделать, так это убедиться, что Сэнди не будет крайней, не будет жертвой, а это значит, что ты тоже не будешь крайним, потому что идешь в комплекте с ней. Так что нет. Я не собираюсь тебя надувать, — заявила я ему.