— Так найди, куда ты хочешь, чтобы я воткнул эту лопату, детка, — настаивал он. — И пока ты будешь искать, постоянно думай о том, что я с тобой, на твоей стороне. Это означает, если тебе нужно будет поговорить, я все время рядом. Нужно выплеснуть свое волнение, я также рядом. В итоге, я все время рядом.

После его слов я почувствовала, как страх испарился. Скользнула рукой вверх по его спине в волосы, спрашивая:

— Как ты научился быть таким потрясающим?

— У меня перед глазами все время маячит приз, милая.

Я скользнула рукой по его щеке, приподнялась и прижалась губами к его губам.

Бен наклонил голову и поцеловал.

Поцелуй был глубоким, сладким и легким.

Когда он закончился, Бен передвинулся, целуя меня в шею, затем скатился с кровати. Пошел в ванную, потом вернулся ко мне.

Обнаженный, он прижал меня к себе, пробормотав:

— Спи.

Я прижалась к нему еще ближе, закрыла глаза.

— Спокойной ночи, Бенни.

— Спокойной, Фрэнки.

Свернувшись калачиком в изгибе его тела, заснула.

* * *

— Отстойно, — заявила я, стоя в объятиях Бенни перед таможней в аэропорту О'Хара.

— Ага, — согласился Бен.

— Я бы хотела, чтобы пропускали провожающих через таможенную службу, чтобы я могла выглянуть в окно самолета, увидеть, что ты стоишь внутри и наблюдаешь за мной. Ты мог бы приложить свою руку к стеклу, я могла бы приложить свою к иллюминатору, и у нас был бы этот миг, который произойдет через полчаса, а за это время мы могли бы выпить кофе.

Губы Бена слегка приподнялись, прежде чем он заметил:

— Мы не в романтическом фильме снимаемся.

— От этого фильм стал бы только лучше, поскольку был бы настоящим, — ответила я.

Бен проигнорировал мое заявление, продолжил:

— И я бы не стал этого делать.

Мои брови взлетели вверх.

— Даже для меня?

— Это банально. Я не банальный.

— Да, но… миг.

— Этот миг не будет с моей рукой на стекле. А будет моим языком у тебя во рту и моей рукой на твоей заднице.

Я уставилась на него, почувствовав спазм между ног.

Бен ухмыльнулся и наклонил голову, бормоча:

— Держу пари, что ты стала мокрой.

Я пристально посмотрела на него, потому что он был прав.

Бен улыбнулся шире, потому что понял, что он прав, затем наклонил голову еще ближе и в последний момент в стиле Бенни положил руку мне на задницу в аэропорту О'Хара.

Я не возражала. Мне нравилось. В слух не призналась бы, но это было намного лучше, чем моя идея.

Он прервал поцелуй и приказал:

— Позвони мне, когда приземлишься.

— Хорошо.

— Я поговорю с Менни, он выйдет несколько вечеров подряд, чтобы я мог съездить к тебе.

— Хорошо.

— Проверь свое расписание и выбери время, когда наберешь свои мили для часто летающих пассажиров.

Обняв его за плечи, я сжала руки, улыбаясь, стараясь не рассмеяться, поскольку мы уже проходили через это.

Тогда сказала:

— Хорошо, Бенни.

Его выражение изменилось. Мне понравилась эта перемена так же, как я и ненавидела ее, потому что его выражение лица говорило, как сильно он будет скучать, отражая, видно, мои чувства.

— Чертовски рад, что ты залечила трещину, Фрэнки.

— Я тоже, Бенни.

Его глаза потеплели еще больше.

Затем он наклонил голову, прикоснулся губами к моим и сказал:

— Иди, детка.

Я сжала губы, кивнула, еще раз сжала его и отпустила.

Восемь раз проходя через таможню, я оглядывалась, махая рукой, корча рожи и посылая воздушные поцелуи.

Каждый раз, когда оглядывалась, Бен стоял на том же месте, скрестив руки на груди, и улыбался мне.

В последний раз, когда я оглянулась, пройдя через охрану и направляясь к вестибюлю.

Бен все еще стоял там же, улыбаясь мне.

В трехтысячный раз за этот вечер я услышала шум машины, подошла к своему окну и выглянула наружу.

Три тысячи оказалось золотым числом. Я поняла это, когда увидела машину — «Эксплорер» Бенни.

Я подбежала к двери своего дома, распахнула ее и выскочила наружу, мчась прямо к Бену, который за это время успел выскочить из своего внедорожника.

Я не замедлилась. Врезалась в него на лету, обвив руками за шею, ногами его бедра. От удара он отступил на шаг назад, но я лишь смутно обратила на это внимание. Это произошло потому, что я наклонила голову и прижалась к нему губами.

Одна его рука у меня на спине, другая под задницей.

Чтобы вздохнуть, мне в конце концов пришлось оторваться от него.

Но когда я подняла голову, широко улыбнулась ему и сказала:

— Привет, малыш. Добро пожаловать в Браунсбург.

Он улыбнулся в ответ, сжал меня в объятиях и ответил:

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты рада меня видеть.

— Две недели — слишком долго, — возразила я.

— Да, — сказал он, все еще улыбаясь. — Теперь, я должен занести тебя внутрь и тащить свою задницу обратно к внедорожнику, чтобы забрать свое барахло, или ты отпустишь меня, чтобы мне не возвращаться сюда второй раз?

— Полагаю, отпущу, — сказала я ему.

Я сказала, но не отпустила.

Бен ждал.

Я обнимала его руками и ногами, продолжая ему улыбаться.

Поскольку я продолжала висеть на Бене какое-то время, Бен засмеялся, слегка приподнимая меня, давая понять, что с моей игрой покончено.

Именно тогда до меня дошло, что он находился в дороге уже несколько часов, мне следовало завести его в дом, открыть пиво и накормить. Как только я его накормлю, получу от него что-нибудь еще, не на улице же.

Я расслабила свои конечности, он поставил меня на ноги. Но сразу же схватил за руку, изменив мое положение, открыв заднюю дверь своего внедорожника. Он забрал сумку, хлопнул дверью и направился со мной к открытой двери моей квартиры.

Шел он, оглядываясь по сторонам, мы двигались по извилистой дорожке, ведущей к моему дому, он посмотрел на меня сверху вниз и отметил:

— Крутое место, детка.

Так оно и было. Жилой комплекс «Брэндал» в Браунсбурге. Крутая арендная плата, но ландшафтный дизайн был потрясающим. Комплекс содержался в чистоте, имел охрану, был огорожен, в нем было сделано все по последнему слову техники, каждый план этажа для каждого блока был разным, по-своему потрясающим.

У меня была квартира на первом этаже с двумя спальнями. Она была спроектирована и благоустроена таким образом, что фасад был затенен и в основном скрыт, входная дверь представляла собой альков, увитый плющом, спрятанный под квартирой на верхнем этаже. Из окон столовой/кухни открывался вид на бассейн, из спален — на кукурузные поля, которые сейчас находились под паром, а гостиная выходила во внутренний дворик, в котором было достаточно места для пары шезлонгов и двухместного столика, что я и расставила вокруг своего собственного личного двухъярусного фонтана.

Мне нравилось это место. Оно было потрясающим. Удаленное от города, следовательно, тихое, но рядом были все удобства, почти прямой доступ к работе, ухоженное место. Это была лучшая квартира, которая у меня когда-либо была.

— Подожди, пока не увидишь внутренний двор, — заявила я Бенни.

Он посмотрел на меня сверху вниз, прежде чем использовать мою руку, чтобы протолкнуть меня через входную дверь.

Я высвободилась, когда он закрыл дверь, бросил свою сумку и огляделся.

Я сделала два шага вперед, повернулась и спросила:

— Пиво перед экскурсией по квартире или экскурсия, а потом пиво?

Бен перестал разглядывать открытое пространство, состоящее из изогнутой гостиной/ столовой / кухни, и его взгляд остановился на мне.

Не глядя, он бросил свои ключи на маленький столик с мраморной столешницей у моей двери, и ответил:

— Экскурсия.

— Хорошо.

— В спальню, — продолжил он, дрожь пробежала по внутренней стороне моих бедер.

Очевидно, поездка ко мне совсем не вымотала Бенни.