Хозяин биостанции откликнулся сразу.

– Чем могу служить? – спросил он, как показалось Пиште, молодым, с хрипотцой голосом.

– Здравствуйте! – отозвался гость. – Меня зовут Карел Пишта. Я только что прилетел с Хосты. Мне необходимо с вами поговорить, господин Гоббс.

– Входите, – сказал тот. – Заранее прошу прощения за то, что вам придется сначала пройти дезинфекцию.

– Понимаю. Ведь я сам биолог.

Мембрана разомкнулась, и гость очутился в длинной шлюзовой камере, разделенной на два отсека. Для того чтобы оказаться под куполом, нужно было миновать тот, где и происходила дезинфекция. Ксенобиолог Пишта разделся донага, сунул одежду и обувь в специальный автоклав, издревле в просторечии именуемый «вошебойкой». Из особых форсунок ударили струи дезинфицирующего душа, состав которого был абсолютно безвреден для человека, но смертоносен для местной микробиологической жизни. Совершенно избавленный от враждебных микробов – даже пришлось выпить специальный коктейль, очищающий изнутри, – доктор ксенобиологии вступил на территорию биостанции. Это была рядовая «жемчужина», как называли такие биостанции из-за характерного перламутрового блеска, возникавшего на поверхности силовых куполов. Дежурили на «жемчужинах» специалисты широкого профиля, сочетающие ксенобиологию с другими научными специальностями. Джо Гоббс, например, был еще и ксенопсихологом.

Гоббс встретил нежданного гостя на террасе стандартного экспедиционного домика, откуда открывался отличный вид на горячие болота. Это был высокий, полноватый мужчина, со смугло-желтым лицом, с седым ежиком коротко остриженных волос. Сократор третьего уровня знал все о Джо Гоббсе, что было известно доктору Пиште, но и от себя мог кое-что добавить об этом старикане, всю свою жизнь посвятившем флоре и фауне далеких планет. Например, то, что старик придерживался простого правила: сначала накормить гостя, а потом уж расспрашивать. К глубокому сожалению представителя расы Кси, бренное тело носителя требовало примитивной биохимической энергии, получаемой через поглощение умерщвленных организмов. Такой способ не мог не вызвать омерзения у сократора, но он ни в коем случае не хотел допустить, чтобы это стало заметно его собеседнику.

– Какими ветрами вас ко мне занесло, коллега? – приступил к разговору Джо Гоббс, разливая по глиняным кружкам чай. – Простите мое стариковское любопытство, но из джунглей без предупреждения приходят только хищники.

– Хищников ваша мембрана не пропустит, – без улыбки отозвался гость.

– Верно, – кивнул тот. – Вы, кстати, на чем добирались? Плот-антиграв? Интролет?

– Я уже упоминал, что только что прилетел с Хосты.

Хозяин «жемчужины» сокрушенно покачал сединами.

– А от космодрома, значит, пешком.

– Да, десять километров я преодолел пешком.

– Вы на редкость смелый человек. Пешком, десять километров, в незнакомой вам местности. В одиночку… Вы ведь были один, господин Пишта?

– Один.

– Вы не только смелы, но и на редкость удачливы, – неискренне восхитился Гоббс. – У тропы, что ведет к болоту, затаился молодой крипс. Эти животные весьма терпеливы и могут сидеть в засаде неделями, покуда не попадется кто-нибудь. Удивительно, как это вам удалось его миновать? Или вы его пристрелили? Кажется, я слышал выстрелы.

– Нет, что вы, господин Гоббс, я проскользнул мимо. Вы забыли, я же ксенобиолог!

Старик воздел мясистые ладони.

– Вы меня убедили, – проговорил он. – Сдаюсь! Еще раз прошу извинить мою… любознательность, но Лима есть Лима. Всякое бывает. Приходится быть настороже, иногда поступаясь некоторыми принципами. Так вы сказали, у вас ко мне разговор. И, надо полагать, весьма серьезный, если вы не рискнули воспользоваться связью.

– Да, – откликнулся Пишта. – Я хотел вам показать кое-что.

Он отставил кружку и, открыв рот, запрокинул голову. Хозяин «жемчужины» недоуменно наблюдал за гостем. Это можно было объяснить умопомрачением, внезапно нахлынувшим на старого ученого, но Джо Гоббс хорошо знал себя и потому мог с уверенностью утверждать, что остается в здравом уме и не подвергается гипнотическому воздействию. А если так, то белесые до полупрозрачности, непрерывно шевелящиеся нити, что показались изо рта его собеседника, не сон и не результат внушения. Сотрудник биостанции постарался взять себя в руки и наблюдать за любопытным явлением как ученый, а не как испуганный обыватель. Хорошо бы засунуть этого Пишту в многофункциональный биосканер и понаблюдать за процессами, происходящими в его организме… Гоббс не успел осуществить свое намерение, потому что гость вдруг перегнулся через столешницу, плеснув слизистыми нитями ему в лицо.

Человек, в спину которого Дэни едва не ткнулся носом, оказался старшим советником юстиции Николаем Сергеевичем Сидоровым. Увидев Николсона-младшего, он, чуть помедлив, сделал шаг в сторону. Видимо, хотел, чтобы Дэни увидел то, что творилось возле коттеджа Генри Сигурна. Небольшой дом был со всех сторон окружен людьми. Только не выкрикивали никаких лозунгов, не размахивали транспарантами, не пытались проникнуть в двери. Они молча стояли и смотрели на скромное жилище. У некоторых, правда, беззвучно шевелились губы, словно люди молились. Это молчание и неподвижность целой толпы – мужчин, женщин, стариков, пожилых дам, совсем юных мальчишек и девчонок – выглядело страшновато. Дэни стало не по себе. Он зябко передернул плечами.

– Все эти люди – адепты культа Великой Матери, – бесстрастно отчеканил Сидоров. – Они пришли сюда, чтобы своими глазами увидеть место, где живет Хранитель Святой Лейлы, Спящей Избранницы и так далее. Вы уверены, что готовы сейчас, так сказать, предстать перед ними… во всем своем величии?

Дэни помотал головой.

– Тогда пойдемте со мной. У меня интролет. Слетаем в тихое местечко, поговорим.

– В тюрьму?

– Нет, такой экзотики я вам не обещаю, – усмехнулся старший советник. – В кафе. Называется «Под двумя лунами». Оно пользуется популярностью у охотников, что ловят зверье у подножия Столовой горы.

Зыбкие силуэты лун друг за дружкой взошли над плоской вершиной, когда интролет опустился с краю посадочной площадки, основательно забитой другими летательными аппаратами. Вечерело. Темно-синие сумерки царили над Столовой горой. На веранде популярного кафе играла музыка. На танцевальной площадке в ностальгическом старинном ритме отплясывали пары. Судя по тому, что почти все столики были заняты, местные охотники уже вернулись из густых, колючих зарослей, что темными пластами тянулись от без малого полукилометрового обрыва и до самого горизонта. Горный, хотя и теплый ветер шевелил волосы и остужал разгоряченные лица. Роботы-сервы, как заполошные, метались между столиками. Вкусно пахло жареным мясом, обильно сдобренным острыми специями. После каждого произнесенного тоста глухо брякали полные бокалы.

На вновь прибывших посетителей, озирающих веранду, немедля обратили внимание. В заведении «Под двумя лунами» чтили законы гостеприимства, хотя новенькие не походили на обычных гостей. Мигом нашелся свободный столик, возле которого тут же материализовался серв. И хотя прилетевшие еще ничего не заказали, по правилам охотничьей харчевни все должны были обязательно отведать по громадному клубню болотного ириса, запеченному в духовке и фаршированному мясом трех видов здешней дичи. Прежде чем заказать что-то по собственному вкусу, каждый гость должен был умять это блюдо в один присест, запивая имбирным пивом, которое тоже подавалось за счет заведения. Дэни голоден не был, но отказаться не посмел. А его сотрапезник накинулся на угощение с видимым удовольствием. И на некоторое время им стало не до разговоров.

Вскоре сказочная по красоте двухлунная ночь Сочи мягким подбрюшьем навалилась на шумное заведение. Словно сами собой потускнели лампы на столиках, притихла музыка, плясуны вернулись на свои места. Уже никто не провозглашал громкие пьяные тосты. Зажурчали приватные разговоры. Вновь прибывшие, отведав фирменное блюдо, из вежливости заказали кофе с десертом. В чужие разговоры они не лезли, но и своего не начинали, делая вид, что предпочитают слушать других. Дэни показалось, что Николай Сергеевич нарочно оттягивает разговор, который сам же и предложил. За соседним столиком пировали двое завзятых звероловов, разочарованных, по выражению одного из них, «малым джентльменским набором здешних охотничьих приключений».