– Правда, смешно? – спросил Дэни, указывая на клоуна, которого проткнул какой-то шутник, и теперь бедолага крутился на одном месте, подталкиваемый струей вырывающегося воздуха.

– Да, очень, – грустно откликнулась черноволосая незнакомка. – Он такой толстый…

Дэни поморщился, но промолчал. В конце концов, чувство юмора не самое главное достоинство, каким должна обладать девушка. Он отхлебнул нанока, и окружающий мир заблистал самыми яркими красками. Музыка зазвучала гармонией сфер. Очередной тост показался вершиной остроумия и мудрости. Пухлощекая чаровница, что таращилась на него полными счастливых слез глазищами, лучилась утонченной красотой и грацией. Дэни понял, что просто обязан сделать ее счастливой. Хотя бы на сегодняшний вечер. Решительно поднявшись, он ухватил девушку за руку и вывел из-за стола.

Терраса ресторана, где они коротали вечер, висела на высоте ста тридцати метров, соединенная с землей лифтовым стволом. Внизу было темное море, перечеркнутое лунными дорожками, и огни поселка, дома которого не поднимались выше двух этажей. Лифтовая капсула сорвалась вниз, и на мгновение парочка повисла в невесомости. Это было так здорово, что они принялись хохотать. И смеялись, покуда капсула не замедлила ход. Вес тел постепенно вернулся, но чудесное ощущение полета осталось. На улице Дэни не отпускал руки толстушки, опасаясь, что эйфорию, вызванную изрядным глотком нанококтейля, выветрит из темноволосой головки и девица позовет на помощь.

Обошлось. Брюнетка покорно позволила себя раздеть и все остальное разрешила тоже… Когда надобность в девушке исчезла, Дэни хотел было сразу выставить ее взашей, но пожалел. Раздевая ее, он обратил внимание, что вечернее платьишко на ней мятое, а бельишко не слишком свежее, выходит, нездешняя толстушка-то. Видимо, кто-то из тех умников, что толкали за столом невразумительные речи, привез ее сюда. Наверняка из Университетского городка. Студенты, мать их за ногу… Сорвали девушку с места и даже не попытались помешать чужаку увести ее из ресторана.

Брюнетка всхлипнула во сне и натянула простыню на голову. Дэни покосился на циферблат, что проступил на стенной панели напротив. Проклятый «умный дом» непрозрачно намекал, что пора вставать. Пока ненавязчиво. Если Дэни не поднимется, дом начнет возмущаться. Самому-то жильцу было не привыкать к его истерикам – к верещанию будильника, к волнам ледяного воздуха из кондиционера, к невыносимо притягательному запаху горячих бутербродов и кофе, материализованных в боксе пищевого синтезатора, а вот толстушка может испугаться. Черт его дернул приволочь ее сюда. Мало ему баб…

Если ты живешь на планете, где небо круглый год бездонно-голубое днем, а ночью полно звезд, где светит ласковое золотое солнце, вспыхивая в кварцевых блестках в песке, где пологие волны плавно набегают на берег, на котором теснятся друг к другу аккуратные белые домики, где над пестрой красотой экзотических растений поднимаются серебристые контуры далеких гор, где в морской дали мелькают силуэты громадных, но безобидных животных, а в небе парапланы соперничают с летающими рыбоядными ящерами, где пляжи усеяны загорелыми женскими телами разной степени стройности, в купальниках и топлес, где по вечерам на многоярусных террасах гостиничных ресторанов гремит развеселая музыка, то что ты – молодой, рослый, великолепно сложенный мужчина – будешь делать?

Чем неглупый, красивый парень может заниматься на Сочи – планете-курорте, где никому не хочется думать о делах, где любые проблемы словно растворяются в желтом, зеленом и голубом покое, куда со всей Галактики прилетают чиновники, военные, ученые и просто богатые бездельники, чтобы покувыркаться в теплых волнах, потанцевать под легкую музыку с красивыми женщинами, лелея надежду затащить их в постель или, на худой конец, потрепаться на вечерней зорьке с бокалом нанока в руке? Ведь женщины тоже прилетают сюда. Одинокие. Некрасивые. Старые.

Им необходимо внимание. И ласка. Сильная мужская рука на талии во время безнадежно древнего, но никогда не увядающего танго. И женщины не должны покупать все это. Потому что заинтересованное, но оплаченное отношение, лишний раз подчеркивает, что они одиноки, некрасивы и стары. Курортный роман с хорошо сложенным, неглупым, сексуальным мужчиной должен быть внезапным и ошеломляющим, как ночной ураган. Именно потому услуги жиголо оплачивает планетарная администрация. И неплохо оплачивает. При условии, если тот не берет со своих клиенток чаевых.

Дэни не брал. Хотя ему достаточно было одного взгляда на старую каргу, чтобы понять, на сколько та потянет. Порою эти подсчеты сводили его с ума. И дело было не в жадности. Просто Дэни хорошо понимал, что через десять – пятнадцать лет он выйдет в тираж. Даже самые старые и уродливые бабы перестанут обращать на него внимание. Уже сейчас ему порой хотелось доказать самому себе, что он еще способен нравиться молодым девушкам. Может быть поэтому Дэни позарился вчера на эту пухленькую дуреху, которая, правда, пошла с ним только после хорошего глотка нанока…

Выбросив всю эту дурь из головы, Дэни поднялся, сходил в туалет, залез под ионный душ. Завтрак трогать не стал. Пусть толстуха перекусит перед тем, как выметется отсюда. Через пятнадцать минут он был уже на берегу, заняв стратегическую позицию неподалеку от пляжного бара. С заправским видом отдыхающего расположился в шезлонге под полосатым тентом, плотная ткань которого гулко трепетала на морском ветру. Робот-севр, не спрашивая клиента о предпочтениях, принес ему запотевший бокал с трубочкой и оранжево-зеленым ломтиком лимандрина, плавающим поверх напитка.

– Что это? – капризно, как полагается курортному бездельнику, осведомился Дэни.

– Тривер, – ответствовал серв и укатил, слегка увязая в песке единственным своим колесом.

Кивнув, Дэни присосался к трубочке, как бы невзначай озирая пляж. Рабочий день начался по давно отработанной схеме. Несмотря на ранний час, шезлонги не пустовали. Да и в волнах мелькали головы купающихся. И теперь осталось лишь определить, какое именно из сотен почти одинаково стройных и загорелых женских тел принадлежит его сегодняшней клиентке? За последние столетия геронтология шагнула так далеко вперед, что судить о возрасте человека, особенно женщины, по внешнему виду стало совершенно невозможно. Однако у Дэни были все основания полагать, что уж свою-то клиентку он узнает с первого взгляда. Солнце достигло зенита и миновало его. Дэни выпил, наверное, два литра тривера и других напитков, несколько раз отлучался по естественным надобностям, возвращался на свой наблюдательный пункт, но все никак не мог высмотреть потенциальную жертву личного убийственного обаяния.

Он уже собирался возвращаться домой, когда прилив, вызванный слабым притяжением двух крохотных лун, вынес на берег женщину. Она ничуть не смахивала на Афродиту и появилась из морской пены весьма буднично. Отжимая на ходу светлые волосы, женщина прошла мимо жиголо, который окинул ее профессионально оценивающим взглядом. Дэни нажал на подлокотнике сигнальную кнопку, и робот-серв принес еще один шезлонг, а потом замер неподалеку с бокалом охлажденного напитка на подносе. Когда незнакомка поравнялась с ним, Дэни, словно приглашая, помахал рукой. Блондинка присмотрелась к нему, чуть помешкала и опустилась в шезлонг.

– Рекомендую, – сказал Дэни, подавая знак серву. – Тривер – самый популярный напиток нынешнего сезона!

Незнакомка благодарно кивнула и взяла бокал.

– Согласна, – проговорила она. – Тривер предпочитают в этом сезоне, его любили и в прошлом, и в позапрошлом… Здешняя кулинарная серв-система редко балует разнообразием.

– Постойте! – воскликнул Дэни. – Попытаюсь угадать… Вы не отдыхающая, верно? Сотрудник курортной администрации?

– Почти попали, – согласилась та. – Я врач-бальнеолог. Знаете, что такое бальнеология?

– Наука о санаторно-курортном лечении, – блеснул он эрудицией. – И много у вас пациентов? Если это, конечно, не врачебная тайна.

– Увы, – вздохнула блондинка. – Немного, но это не секрет. На Сочи прилетают не лечиться, а развлекаться. Похоже, я до седых волос буду собирать статистику по бальнеологическим свойствам здешнего климата.