Рядом расположились альпинисты. Не задавая загадочному гостю никаких вопросов, они прихлебывали глинтвейн и вели свои специфические разговоры.

– Восхождение с антигравом – это не альпинизм, а детский сад! – утверждал смуглый курчавый парень, по виду латиноамериканец. – Когда ничего не угрожает, даже младенец взберется на здешние семитысячники. То ли дело предки! Они порой вообще шли без страховки, с парой ледорубов и кошек.

– Ну так они и гибли частенько, Хуан, а уж калечились без счета, – откликнулся его широкоплечий и светловолосый собеседник. – Охота планетарной администрации отвечать за каждого идиота, которому вздумалось покрасоваться перед девчонками. Вспомни своего дружка, Мигуэля. Ведь он тогда втихаря вытащил из рюкзака антиграв, а вместо него сунул дополнительный кислородный баллон. Ну ты в курсе, чем это кончилось.

Хуан нахмурился и пробормотал:

– Да уж. С километр кувыркался вдоль стены.

– Кстати, вы слыхали, что, когда его подобрали, на устах у него цвела улыбка? – встрял третий собеседник, в меховом жилете поверх комбинезона спасателя.

– Болван ты, Уле! Жизнь лишь тогда ценна, когда с нею в любой момент можно расстаться, – философски заметил Хуан. – Так что как хотите, а я понимаю Мигуэля.

– Это все байки! – отмахнулся широкоплечий блондин. – Вы еще вспомните Бледную Барышню.

– Бледная Барышня – это не выдумка, – отозвался скандинав Уле. – Я сам ее видел.

– А кто это такая? – заинтересовался Генри, который согрелся и разомлел. Он даже на минуту забыл о собственных переживаниях.

– Здешние старожилы утверждают, что много лет назад при восхождении на Ледяной Рог под лавину попала группа туристов – пятнадцать человек, включая трех инструкторов, – охотно принялся рассказывать спасатель. – То ли они сбились с маршрута и свернули на лавиноопасный участок, то ли кто-то из гляциологов недооценил прочность снежного покрова в это время года… Как бы то ни было, туристам, считай, повезло. Большинство отделалось легкими травмами. Погиб только один человек. Девушка. С тех пор и появилась Бледная Барышня. Альпинисты – народ суеверный. По себе знаю, от недостатка кислорода в горах порой мерещится разная чертовщина.

– Кстати, Мигуэль говорил мне, – вклинился Хуан, – что видел Бледную Барышню незадолго до того случая. Ну когда он выбросил из мешка антиграв. Но без подробностей.

– Вот! – подхватил Уле. – А я вам в деталях расскажу. Мы тогда снимали с Холодного пика группу Янсена. Я как раз обследовал северо-западный склон. Гляжу – идет! Я сначала подумал, это кто-то из янсенцев. А потом смотрю – нет. Девица вся белая, ну то есть запорошена снегом с ног до головы, а глаза замерзли, не движутся. Мороз был тогда минус тридцать, кто угодно окоченеет, но эта идет, как ни в чем не бывало, словно и не касается снега. А это был не просто наст, а обледенелая корка. Фирн. Там без альпенштоков и шага не сделаешь. Признаться, я основательно струхнул. Оступился. Даже нос расквасил о наст. А когда поднялся…

Генри Сигурн хотел послушать, что было дальше, но его окликнули. Он обернулся. Это был Дэни Николсон.

– Почему ты здесь?! – накинулся он на приятеля. – С Лейлой что-нибудь?!

– С ней все в порядке, – пробормотал Генри. – Я с тобой хотел поговорить…

– Уф… – выдохнул Дэни. – Ну пошли ко мне в номер.

В комнате было тесновато. Постоялец сбросил альпинистское снаряжение на пол, кивнул гостю, чтобы тот садился.

– Ну и о чем ты хотел со мною поговорить?

– Дэни, я… Я люблю Лейлу! – выпалил Генри.

– Я тоже! Что дальше?

– Да не знаю, я… не спец в таких делах….

Вот с тобой хотел посоветоваться…

– О чем, друг ты мой ситный? – хмыкнул Дэни. – Думаешь, если я раньше на старых бабах зарабатывал, то стал экспертом в любви? Может, и стал. Да только не в такой.

– Прости меня, дурака.

– Да за что, Генри?! – вскричал Дэни. – Ты столько сделал для нас. Я тебе теперь по гроб жизни обязан. Не твоя вина, что против такой девушки, как Лейла, невозможно устоять. Одна она, единственная на всю Галактику. Да только не нам с тобой чета!

– Постой! – удивился Генри. – Ну ладно я. Черт со мною, в конце концов. Но ты-то! Она же ради тебя прилетела сюда!

– Да, она так говорит, – поник головой его приятель. – На самом деле я не знаю, ради кого Лейла вернулась в свой родной мир.

– Я тебя не понимаю. Объясни толком!

– Мне бы кто растолковал, – пробурчал Дэни. – Помнишь, меня похищали?

– Ну еще бы! Робогвардия так и шныряла повсюду, тебя выискивая.

– Так вот, я до сих пор не знаю, зачем меня похищали? И зачем вернули? Отец Лейлы тогда сказал мне, что я был схвачен его людьми по приказу некоего Клира.

– А что такое этот Клир?

– Трудно сказать. Нечто вроде духовенства. Главные жрецы Храма Великой Матери. Вот эти жрецы якобы и приказали меня доставить на Хосту. Где я и проваландался несколько тамошних недель. А потом прилетел этот старший советник юстиции Сидоров с робогвардейцами. Затолкали они меня в шлюпку, потом в корабль. На корабле Сидоров задавал мне какие-то бессмысленные вопросы, которые касались чего угодно, но только не моего похищения. В итоге меня выпихнули на пляже. Практически там же, откуда ранее забрали колонисты. И все! И никаких больше вопросов и объяснений. Я думал, меня уже оставили в покое, как вдруг прилетает Лейла. И снова моя жизнь кувырком. Что я, по-твоему, должен теперь думать?!

– Но ведь ты любишь ее!

– Я ее – да! А вот как она относится ко мне, не знаю. Вот почему бессмысленно спрашивать у меня совета в этом деле. Мы с тобой на равных, дружище. Так что, если хочешь, дерзай!

– Нет, что ты, – покачал головой Генри. – Теперь-то я точно не стану в это лезть. Для начала вы между собой разберитесь. Не сложится у вас, тогда я, может, и дерзну.

– Что ж, спасибо тебе за это.

– Да за что?!

– За то, что даришь мне шанс. Ты единственный на всем белом свете, кто дает мне возможность во всем разобраться.

Они вернулись в коттедж Генри Сигурна утром. Лейла встретила их с полотенцем на голове, подбоченясь, с поварешкой в руке.

– Ну и где вы шлялись, мальчики, всю ночь? – осведомилась она.

– Мы это… там… – растерянно забормотал Генри.

– Я позвал Генри на лыжах покататься, – довольно бодро соврал Дэни.

– Ага, – кивнула девушка. – Ночью. Ну ладно. Мыть уши и за стол. Лыжники…

Она ушла на кухню и демонстративно загремела кастрюлями. Приятели отправились «мыть уши».

– Ничего поумнее придумать не мог? – спросил Генри.

– А ты? – огрызнулся Дэни. – Я, между прочим, был на работе. Это была твоя идея сорваться в горы на ночь глядя.

– Ладно, проехали… герой-любовник.

Недовольные собой, они умылись и направились на кухню. Стол был накрыт, и запахи были такими, что приятели мигом забыли обо всем. Они сели за стол и принялись уплетать за обе щеки. Готовила Лейла божественно. Совершенно непонятно, где и на какие шиши она покупала натуральное мясо, свежие, а не сублимированные овощи и фрукты и настоящие молочные продукты, не говоря уже о муке, из которой пекла не только хлеб, но и бесконечно разнообразные булочки и пирожки. Нет, что-то изумительная домохозяйка тратила из зарплаты обоих работающих мужчин, но далеко не все, а несинтетическая пища стоила баснословно дорого. Впрочем, как выяснилось, это была лишь самая незначительная тайна Лейлы Хазред.

– Ну что, сыты, бродяги? – спросила она.

«Бродяги» бурно, хотя и не слишком членораздельно выразили свой восторг.

– Тогда поговорим серьезно, – заключила девушка. – Думаете, я ничего не вижу? Последнее время вы смотрите друг на друга волком. А теперь даже начали прятаться от меня. Так бывает, когда бездельники вроде вас начинают осознавать себя самцами. Следовательно, мне отведена роль самки, которая стала яблоком раздора. Так вот, сообщаю: меня это не устраивает! Я не собираюсь бесконечно сидеть в логове, ожидая, покуда один из вас перегрызет горло другому, заполучив меня в качестве приза победителю. Сейчас речь не идет о том, как я отношусь к каждому из вас, мальчики, я говорю лишь о том, что намерена делать сама. Во все времена домоседство женщины развращало мужчин. И прежде всего они переставали видеть в ней человека. Так вот, ставлю вас в известность, дорогие мои, что я решила вспомнить о своей профессии. Как-никак я космический пилот первого класса и недавно получила ответ от компании каботажных перевозок. Меня взяли в качестве шкипера на полуавтоматический грузовоз, курсирующий внутри этой планетной системы. Так что завтра я заступаю на вахту. Вернусь через десять дней. И чтобы за это время вы не перегрызлись! В противном случае я переведусь на межзвездные линии.