Ни осталось больше ни одного противника. Лишь он, и Магма, которая довольно вышагивала по его груди, оглядывая территорию.

— Дай пять, мелочь. Ты хорошо постаралась. — Аксель протянул палец, а ящерка тукнулась об него головой.

Для него оставалось загадкой, как в маленьком теле могло поместиться так много огненной энергии. Но помимо простого сохранения, саламандра умудрялась конвертировать ее в нечто иное, более плотное и убийственное.

Когда юноша поднялся, саламандра вновь улеглась на его плечо и уснула. Видимо для магического существа подобные вещи были изнурительными.

Аксель направился в сторону, где находился конец этого пространства.

Едва покинув радиус своей атаки, он понял, что дальше лес заканчивался. Именно там перед ним появился образ Императора Мира.

— В этот раз дольше. Но, внезапно, ты третий. Хотя, признаться, я надеялся, что это испытание ты пройдешь иначе. В отличие от других ты первый сработался с магической сущностью, но так и не понял сути жажды убийства. Впрочем, это уже и не важно. Второе испытание пройдено.

Стоило этим словам прозвучать в воздухе, как весь мир посерел, а потом, словно стоящее перед Акселем зеркало начало трескаться.

Следом энергия вехи Гармонии нахлынула на юношу, залечивая все его раны.

Он взглянул на открывшийся проход в третье пространство и решительно шагнул внутрь.

* * *

У самого входа все девять найденных руин дышали жизнью. Как оказалось, тот большой шар, что показал им образ Императора Мира также показывал того, кто проходил испытание.

В этот раз ситуация очень отличалась от той, что была после прохождения первого испытания.

Азарион внимательно смотрел, как его сын справился с огромным лесом ледяных призраков. Они постоянно давили его огненную магию, но в конечном счете, благодаря усилению Огненной Печати Орион прошел второе пространство.

И оказался вторым.

— Мой лорд, мы уже пытаемся выяснить, кто остальные участники испытаний, но на это потребуется время.

— Насчет некоторых у меня даже сомнений нет. Мой сын второй. Его могли обогнать лишь два человека, либо наследник Ледяных Виверн. Халион при всей своей мягкотелости смог вырастить достойного наследника. Другим может быть только тот безумец из Железного Клинка. Его ярости и жажде битвы стоит поучиться многим воинам Огненного Крыла. Кто-то из них первый, кто-то третий. Сложно сказать, а насчет остальных. Тарен точно отправил свою дочь, но она вряд ли сможет составить конкуренцию Ориону.

— По данным наших лазутчиков, Холодная Звезда отправили своего наследника. Кажется, он владеет Снежной Совой.

— Вот как… Значит пришлые северяне тоже в этой гонке. Но это не важно. В любом случае результат будет зависеть лишь от того, сможет ли Орион победить Гарета и Нариеля. Только они могут составить ему конкуренцию.

* * *

Пространство третьего испытания встретило Акселя не очень дружелюбно. Едва он покинул разрушающийся мир второго, в уши ударил раскатистый грохот. Далеко в небе сверкали молнии. Пространство казалось не очень большим, а земля его представляла из себя топкое болото, от которого разило смертью и разложением.

Вокруг царила непроглядная тьма и только серебряные росчерки молний, которые били по земле помогали разглядеть окружение.

Во вспышках он мог разглядеть топь. Мириады рук, которые тянулись из ила и пытались что-то схватить были худыми и иссохшимися. Этот лес рук тянулся до самого горизонта. В глубине мутной воды виднелись лица. Из их ртов вырывались мучительные вопли. Мужчины и женщины, все как один старики. Из лиц у них росли зеленые щупальца, которые раскачивались из стороны в сторону.

Аксель смотрел на этот чудовищный пейзаж. Ему еще никогда не доводилось видеть нечто подобное. Но имя этому месту, словно по наитию, возникло в глубине его разума.

«Погибель…», подумал он.

Крики лиц в болоте сливались в одну общую симфонию отчаяния. Они ненавидели все живое. Эти люди не хотели умирать, но смерть настигла их. Оттого ярость в них никогда не угаснет. И не важно, сколько минует лет.

Это пространство очень отличалось от предыдущих. Не было ни образа Императора Мира, ни голоса, который бы возвестил о начале испытания. Только тьма, изредка мигающая молниями и являющая ужасающий пейзаж.

Юноша чувствовал, как в его сердце нарастает необъяснимая тревога. Даже Магма вжалась в его плечо, боясь лишний раз шевельнуться.

Аксель вынул клинок, слегка повернув рукоять, но пламя совершенно не давало света. Он даже не мог разглядеть своей руки, в то время как вспышки молний отлично все освещали.

Он хотел задать вопрос в пространство, надеясь, что Император наконец соизволит объяснить суть испытания, но открыв рот обнаружил, что не смог вымолвить ни слова.

Его горло странно сжималось, голосовые связки не могли воспроизвести ни звука.

Тогда он сделал шаг вперед.

Болотистые тропки встретили его протяжным хлюпаньем, а руки моментально потянулись к нему. Он прошел еще несколько шагов в местах, где руки до него не дотягивались. В очередную вспышку молнии Аксель огляделся, но пейзаж никак не менялся. Тем временем тревога в его груди буквально вопила об опасности.

Юноша тяжело сглотнул, продолжая путь. С каждым шагом он крепче сжимал Акселератор, потому как тревога не утихала. В какой-то момент он понял, что его обуял непонятный страх. Будто предчувствие чего-то ужасного, но понять откуда исходит угроза не удавалось. Словно само место было неправильным, чужим. Атмосфера здесь была пропитана тем самым страхом.

В очередной раз раздался гром, заставивший его сморщится. Следом пронеслась вспышка молнии и Аксель обомлел.

Перед ним стоял измученный временем старик с иссушенной кожей. Его глаза и щеки были впалыми, а все тело покрывали старческие пятна. Белый халат висел на худом теле, которое, казалось, вот-вот сломается под весом этой одежды. Тонкие губы, потрескавшиеся и такие же сухие обнажали старые пожелтевшие зубы.

Он отступил на шаг назад, но старик протянул к нему руку.

Акселя обуял настоящий ужас. Он не мог поверить в происходящее. Даже многолетний опыт не спасал, потому что это было то, что он прокручивал у себя в голове множество раз.

Потому что стариком перед ним был он сам.

Старческое тело принадлежало Алексею Юрьевичу из прошлого мира. Тому, кто в поисках бессмертия переместился сюда и занял тело погибшего Рена.

Юноша думал, что это невозможно. Но старик продолжал шагать на него с вытянутой рукой. Так, словно он просил о чем-то. Его рот безмолвно открывался, а зубы мерзко постукивали друг об друга.

Аксель стиснул зубы. Он понимал, что этого не может быть. Это должно быть какой-то иллюзией. Обманом сознания.

Он как можно крепче сжал меч и обрушил его сверху на старика.

Но Акселератор прошел сквозь него, не нанеся никакого вреда.

Старик словно ухмыльнулся, вытягивая вторую руку и хватая Акселя за голову.

В то же мгновение его глаза затянуло тьмой. Он больше не видел ничего. Ни старика, ни болота.

Он не чувствовал своего тела.

Не чувствовал ничего.

Словно то, чего он так боялся, наконец настигло его.

Смерть.

Тихо.

Темно и тихо.

Ни чувств, ни мыслей, ни желаний.

Аксель не чувствовал ничего, словно его выключили как какой-то фонарик.

Третье пространство испытаний было очень противоречивым. Для кого-то справится со своим страхом оказалось достаточно просто. Кто-то боялся разочаровать отца и подвести клан, кто-то больше всего боялся замкнутых пространств или пауков. Эти страхи не являются абсолютом. Их можно преодолеть.

Однако страх смерти — это нечто большее. Первобытный инстинкт самосохранения, который заложен в тело и душу самой природой. А разве можно так просто переступить через то, что заложено в инстинктах?

Смерти боятся все. Просто большинство это не осознает.