Марта отвела взгляд от окна, посмотрела на нас и резко встала, словно говорить ей об этом не хотелось. Она промолчала, лишь подошла к разогретой печи и поставила на него котелок с водой. Отвечать она не собиралась, но ответ нам с Керуком и не требовался. Только одно беспокоило и меня, и друга.

— Почему наши отцы так сильно хотят, чтобы свадьба Нереи с Киранам пришлась на девятые лунные сутки? Их тоже хотят принести в жертву? — спросил за нас двоих друг.

Я ожидала, что Марта проигнорирует вопрос, но неожиданно с ее стороны раздался смешок.

— Очень в этом сомневаюсь. Но разве это главное? Они ведь… истинные.

Я не поняла, почему у Марты вдруг возникла такая странная реакция, но мое сердце тревожно заколотилось, чувствуя неладное. Мы с Керуком переглянулись, и я моргнула, отвечая на его невысказанный вопрос. В эту секунду я твердо решила бежать из этой стаи, во что бы то ни стало желая избежать навязанного брака.

Повитуха замолчала, больше не отвечая на наши вопросы, и занялась своими делами. Даже не настояла на том, чтобы я помогла ей накрыть на стол, но мне приказа и не требовалось. Пока Керук возился с печью, поддерживая огонь в доме, я готовила на стол.

Как только вода в котелке вскипела, я налила себе теплой воды в стакан и размешала в ней травяной сбор, который мне давали в надежде, что это пробудит во мне зверя. Потянулась также к настойке из ландыша, но рука моя нерешительно замерла в воздухе. Айвен ведь сказал, что это вредно.

— Не пей этого больше никогда.

Голос повитухи смахивал на скрежет металла, до того скрипуче звучал.

— Хорошо.

Я поджала губы и поднесла к ним стакан, решив не заострять внимания на ландышевом сборе. Но не успела сделать ни единого глотка, как стакан из моих рук выбили метлой. Раздался звук удара о пол, а затем чаша покатилась в угол. Керук подорвался с колен и застыл напротив, глядя на Марту чуть ли не в ужасе, как и я.

— Марта, — выдохнула я и наклонилась, поднимая стакан с пола. Вода уже впиталась в деревянные доски.

— Я же сказала, не пить.

— Но я подумала, вы про ландышевый отвар.

— Нет. Больше ничего вообще не пей, — поджав губы, она поставила метлу на место и прищурилась. — Из дома ни ногой, Нереа. Ты слышала Теней. Тебя это тоже касается, Керук.

— Мы не заложники, Марта, — практически зарычал друг, упираясь кулаками в стол.

Изнутри у меня поднялась волна протеста. Я, как и он, не желала более подчиняться деспотичному отцу. Возможно, сыграла роль близость предстоящего бракосочетания, которого мне хотелось избежать любой ценой, возможно, плен Айвена, который сумел пробудить во мне женщину, и в чьем присутствии я трепетала и чувствовала себя желанной самочкой.

— Все мы заложники, щенок, или не чувствуешь, как гудит над нами бесовской купол? — повитуха усмехнулась, после чего махнула на нас рукой и ушла в кладовую. Терпение ее было на исходе.

Керуку нечего было на это ответить, и он присел обратно на пол, продолжил нервно перебирать кочергой поленья в печи. Я же спрятала склянку с травяной настойкой обратно в шкаф и тихо подошла к Марте, которая вернулась из кладовой с двумя корзинами нашего сегодняшнего сбора. Пока я помогала ей перебирать их, временами поглядывала на нее, выжидая момент, когда она успокоится.

— Хватит лупить на меня глазенки, либо наливай чай, либо говори, негодная девчонка.

В ее тоне не было привычных злых ноток, лишь усталость и обреченность.

— Где держат Айвена, Марта?

— Зачем тебе знать? Собираешься геройствовать и спасать своего волка из плена? И не думай, выгляни в окно и сто раз подумай прежде, чем совершать необдуманные глупости.

Губы повитухи скривились, на лице возникла гримаса ехидства, но я уже поняла, что это ее защитная реакция на страх. Она боялась, но скрывала это изо всех сил.

За дверью в этот момент раздался скрип досок. Кто-то ступил на крыльцо. Следом прозвучали мужские смешки, но в дом никто не вошел. Судя по недовольному взгляду Керука, это был кто-то знакомый ему.

Выглядывать я не стала. И без этого догадалась, что Титус решил подстраховаться и выставил около дома охрану. Время откровенности Марты подошло к концу, и чай мы пили в полной тишине, прерываемой лишь пикировками Теней по ту сторону двери.

Эта ночь была самой длинной за всю мою жизнь. Я ходила из угла в угол, не находя себе места, останавливалась у окна и вглядывалась в почти полную луну. Отовсюду привычно раздавался несинхронный вой, но среди него я вычленяла странный гул и стрекот крыльев, вызывавший у меня беспокойство. Казалось, кто-то наблюдал за мной из темноты леса, и интерес этот заставлял меня напряженно наблюдать за округой, вот только кроме охраны там никого не было.

Времени на раздумья у меня было много, так что к утру я уже знала, что буду делать после обряда.

К моменту выхода из дома Марта выглядела уставшей. Цвет ее лица напоминал сухую потрескавшуюся землю, но ежевоскресный ритуал в дни червеня был самым важным мероприятием, так что раз в году мы отказывались от сна ради подношений.

Корзинка с травами была заготовлена заранее, так что к храму мы вышли загодя и оказались внутри раньше всех. Остальные соклановцы могли позволить себе придти попозже, а у меня было слишком много дел запланировано на сегодня.

Ночью наступят восьмые лунные сутки, день икс приближался, а мое сердце билось в тревоге, но я старалась никому не показывать ни своего страха, ни волнения.

Я зажгла травы, положила их в каменные чаши у подножия статуй богов и села перед Селеной на колени. Рядом молилась Марта, а вот Керук ждал снаружи своей очереди. Молиться вместе самкам и самцам не приветствовалось.

— … Да будет урожайным следующий год…

Марта всегда просила одно и то же: благоденствия для стаи. Будто боялась просить за себя, даже стеснялась этого. Я же никогда и ни о чем не просила вовсе. Не верила, что кто-то способен откликнуться на мои просьбы.

Но не сегодня. В этот раз я знала, чего хочу, и не могла упустить даже призрачный шанс на то, что мое желание сбудется.

— Я тебя никогда не беспокоила, не смела, богиня, но прошу тебя, не дай Айвену умереть, это всё, о чем я прошу. Умоляю, — последнее прошептала вслух, а вот остальное про себя.

Для многих этот обряд ничего не значил. Традиция, не больше. Но Марта как-то обмолвилась, что ее отец Аврелий при жизни поведал ей, что порой боги откликаются на просьбы своих любимцев, так что я была преисполнена глупой надежды.

— … Спасите-сохраните… пусть письмо дойдет… — продолжала рядом со мной бормотать Марта.

Ничего не происходило. Звучали лишь наши голоса, эхом отдававшиеся от каменных сводов. Когда положенное время истекло, я медленно встала и, не дожидаясь Марту, пошла к выходу. Спину будто обожгло взглядом. Я резко обернулась, но там была лишь моя наставница, которая уже шла следом и думала о чем-то своем, не обращая на меня внимания. Я обвела взглядом храм, но никого не обнаружила, затем развернулась и почти бегом выбежала наружу, чувствуя, как тело покрывается мелкими неприятными иголками.

— Куда бежишь, как полоумная, Нереа? — ворчливо спросила Марта, как только вышла следом за мной. — Боги обидятся, что ты так спешишь от них убежать.

— Я…

Я хотела признаться о странном чувстве, которое меня посетило в храме, но в последний момент осеклась. Ни к чему говорить такие глупости, я и без того не пользуюсь уважением, так что подливать масла в огонь, формируя о себе впечатление дурочки, не собиралась.

— Марта, а что за письмо вы имели в виду? Вам удалось связаться с внешним миром?

— Тише ты, еще услышит кто, — испуганно произнесла она и закрыла мне рот, испуганно озираясь по сторонам.

Моя тактика сработала, и о моем конфузе она быстро забыла, но я не ожидала, что мой вопрос вызовет такую бурную реакцию с ее стороны. Керук уже скрылся внутри храма, так что на поляне мы с Мартой были одни.