— Нашла. На вас, самцов, одежды не напасешься.

Ворчливый голос Марты разрушил идиллию между нами, я перевела взгляд на незанавешенное окно и отошла на пару шагов вбок, уступая место повитухе, которая, наконец, выбралась из кладовой.

— Не переживай, старая, я возмещу тебе причиненный ущерб приличным кошелем золота, — насмешливо отозвался Айвен, словно только что ничего не произошло, и взял протянутую очередную серую рубаху. Та, которой он прикрыл меня, лежала на моей кровати, и я было открыла рот, чтобы покаяться, что не догадалась вынести ее раньше, но прикусила язык. На ней сохранился мой запах, и если бы нагваль надел ее на себя, то весь пропах бы мной, провоцируя Кирана и Титуса. Драки было бы не избежать.

— Ущерб, золото, кошель, — не обратила на мой дерганый порыв внимания Марта и заворчала в привычной мне манере. — Все вы так говорите, да только толку-то мне от сгинувших самцов. Только прохудившийся сундук да прохудившийся подпол.

Не дожидаясь ответа от Айвена, повитуха вышла из домика первой. Нагваль оскалился и протянул руки в рукава рубахи, надевая ее через голову так небрежно и по-мужски, что у меня перехватило дыхание. Взгляд невольно скользнул по плотным мышцам живота, пупку и светлой поросли волос, уходившей под пояс штанов. Покраснела, стреляя глазами ниже и сгорая от любопытства и собственных фантазий, которые непозволительно споро оккупировали мой разум.

Ткань рубахи опустилась вниз, полностью прикрывая самца, и я медленно подняла взгляд выше. А там меня ждала синяя бездна. Смоляная бровь была вздернута, уголок губ приподнят в хищном оскале, а в глазах отражалась искушающая усмешка, приправленная вызовом. Но я не рискнула лишиться образа приличной самочки и поджала хвост, выбегая из жилища вслед за наставницей.

— Марта, подождите меня, — пискнула, надеясь, что ушла она недалеко.

Вслед мне раздался насмешливый смех, в котором мне чудилось ласковое “трусишка”.

Айвен

Пропустил сомнения повитухи насчет моих долгов и возможной смерти мимо ушей, но в груди против воли заворочалось нехорошее предчувствие. В своих союзниках я был уверен, так что веских причин для тревоги и недоверия не было, но никогда не стоило забывать, что тыл нужно держать прикрытым.

Я был на грани того, чтобы поддаться собственническим инстинктам и поставить девчонке метку

Приструнил скулящего внутри зверя и пропустил женщин вперед, следуя за ними по пятам, но в отдалении, чтобы оберегать на расстоянии и вместе с этим не злить Титуса.

Со всех троп в сторону поляны двигались самцы, выглядя при этом взбудораженно и немного нервно, словно находились в преддверии гона. Но никто из них не источал феромонов возбуждения, призванных привлечь наиболее здоровую и плодовитую самку и ускорить процесс совокупления пары.

В отличие от меня.

Мои хеморецепторы улавливали мельчайшие молекулы флюидов Нереи, стимулируя моего зверя усилить ухаживания и покрасоваться перед самочкой. Стрельнул глазами вправо, замечая настырную белку, следующую по тропе параллельно с нами. Бесстрашная, совершенно не боялась быть застигнутой врасплох голодным волком.

Мой зверь оценивающе скосил на нее глаз, но отмел добычу, как слишком хилую. Масойя особенная и достойна весомой награды. Скажем, лося. Облизнулся, истекая слюной, но не стал раздумывать, что именно вызвало голод: аппетитная туша будущей добычи или не менее аппетитная Нереа, которая шла впереди, не подозревая о моих непотребных мыслях.

Платье с подолом в форме колокольчика ей бы пошло больше, чем прямое, акцентирующее внимание на нижней части тела. Подметил это рефлекторно, заметив на ее бедрах взгляд черноволосого рядового самца.

Рыкнул едва слышно, но паренек отшатнулся и завертел головой. Даже Нереа непроизвольно замедлила шаг и приостановила дыхание, выискивая, с какой стороны подстерегает опасность.

Направил волну силы в ее сторону, лаская оголенные участки ее кожи и приглушая восприятие ею низкочастотных звуков. Управление голосом — одно из самых сложных умений, которое достигается многолетним оттачиванием мастерства. Не каждый волколак способен воспроизводить звуки, которые не воспринимаются слухом и сознанием, но ощущаются на уровне инстинктов, вызывая беспричинный страх у тех, кто оказывался в радиусе звукового воздействия. Чем старше самец, тем шире охват его влияния. Я же был достаточно умелым, чтобы контролировать направление и дальность охвата.

— Ты только глянь, Орт, какая сладкая самочка впереди идет, как думаешь, у меня есть шансы? — тряхнув головой, черноволосый сказал своему более взрослому спутнику. Судя по черному одеянию второго, это личные Тени Титуса.

Этот самец был довольно глуп, если не понял с первого раза, и продолжал заглядываться на мою женщину.

— Угомонись, Ларни, это дочь Титуса, не твоего поля ягода.

Самец Орт чувствовал проявление моей силы, оттого его спина и напоминала деревянную палку, такую же несгибаемую, которую можно было лишь переломать об колено.

— Она же всего лишь полукровка, я думал, первый лорд ратует за чистоту…

Новичка в Ларни выдавало всё: начиная от излишне эмоционального голоса, заканчивая активной жестикуляцией. Опытные боевые Тени славились своим хладнокровием, немногословностью и четким исполнением приказом.

— У тебя слишком длинный язык, Ларни, закрой рот, думать тебе не причитается, — перебил старший самец младшего, не меняя интонации: голос такой же флегматичный и холодный, как прежде.

— Понял, — обиженно насупился молодняк, и я хмыкнул. — Но всё же жаль, хорошая самочка.

В этом парень не ошибся, мы были с ним одного мнения. Раздражение хоть и витало в воздухе, но более мне не докучало. Неожиданно двое из Теней Титуса начали вызывать у меня симпатию. Стоит после проследить за судебным процессом над прихвостнями первого лорда. Возможно, не придется всех казнить.

Как только мы ступили на поляну, первым делом я проследил за тем, куда сели Нереа со своей повитухой, которая всё еще вызывала во мне гнев, но я с ним уже сроднился. Если масойя ей благоволит, я потерплю излишне сварливый характер пожилой волчицы, но всё же стоит сделать ей внушение, чтобы ее старческий вид не притуплял ей разум и не обманывал ее, что раз я выгляжу моложе, то стерплю женское хамство. Как никак, я на добрую тысячу лет старше.

Сморщился. Впервые возраст не доставлял мне удовольствия. Как бы это не стало камнем преткновения между мной и Нереей.

— Долго же тебя не было, Айвен. Что, седина в бороду, а бес в ребро?

Я почувствовал приближение сзади Акайо задолго до того, как он насмешливо подшутил надо мной. На удивление, я скучал по его язвительным комментариям и тягой к человеческим пословицам.

— Так ты демонстрируешь свою зависть, лис?

— А ты сомневаешься, волк?

За что я уважал Акайо, так это за честность. Редкое качество среди кицунэ.

— Неужто ты окончательно очеловечился, скитаясь по просторам Империи? — улыбнулся, пожимая протянутую ладонь, которая вызвала у меня удивление. Лисы старались физически не соприкасаться с чужаками, а уж Акайо издавна слыл и вовсе отшельником. В данный момент мы с ним были союзниками, и этот демонстративный жест о многом мне сказал.

— Судя по твоей избраннице, тебе не помешает последовать моему примеру.

— Предпочитаю справляться своими силами. Не намерен делиться даже крохами внимания своей истинной, — оскалился, демонстрируя твердость своих намерений.

— Не могу осуждать, — по губам Акайо скользнула неожиданная улыбка, — но поверь моему многолетнему опыту, тебе стоит учитывать, что она не хтонической природы. Во всяком случае, наполовину. Не сломай свою самочку, Айвен, мой тебе совет.

Я стиснул челюсти, но кивнул, показав тем самым, что принял его слова к сведению. В какой-то степени он был прав.

Люди, не обладавшие второй ипостасью в виде зверя, в нашем Содружестве жили, но по мироустройству и укладу жизни были схожи с нами и магией не занимались, так что воспринимались своими, а вот в соседнем государстве, Империи Кедлар, порядки были совершенного иные, что неудивительно, ведь основное население там составляли эфемероиды — все те расы, которые черпали свою магию извне, в отличие от нас, хтонических существ, отличающихся звероподобием.