– Какой сегодня день? – резко спросила она.

От такого неожиданного вопроса Хидео замешкался и не сразу сообразил, что от него требуют.

– А-а-а, сегодня вторник. А что такое?

Мичи опять посмотрела парню прямо в глаза и принялась ходить по кругу.

– То есть – не среда? Странно.

Она молча терла подбородок, пытаясь додуматься до чего-то, а Хидео растерянно следил за ней взглядом и не понимал, что происходит.

– Мацумура-сан, ты уверен, что сегодня вторник?

[Что-то не так. Всё идёт не так. Всё… неправильно].

– Конечно.

– Где твой телефон?

От таких странных вопросов у Хидео начинал кипеть мозг.

– Я… я его выбросил.

– Что? – весьма поддельно удивилась она.

– Я. Его. Выкинул. В. Окно.

– О, нет-нет, Хидео, ты слишком сильно отстаешь от канона.

Хидео хотел возмутиться, но Мичи вдруг замотала головой.

Она быстрым шагом прошла мимо него и остановилась у самого входа на крышу.

– Прости. После смерти сестры мне конкретно снесло крышу, – бесцветным голосом проговорила девушка.

И ушла, хлопнув дверью.

Мацумура смотрел ей в след, так до конца не осознавая, что это было.

Домой он шёл весьма растерянным. Лили отвергла его, а Мичи отказалась слушать. И что теперь со всем этим дерьмом делать?

Он догадывался, что эти две девушки выкинут что-нибудьтакое, но он и подумать не мог, что это случится так скоро и в такой важный для него день.

Теперь он окончательно запутался. Неделя, прошла всего неделя… Но даже у самого необычного школьника неделя не может быть такой необычной.

Стало быть, Хидео имеет в себе что-то необычное. Что, если он, подобно герою фантастической книги, попал в фантасмагорический мир, где все события, которые зачастую случаются с людьми на протяжении всей их жизни, ворвались в его скромное существование за одну неделю.

Хидео чувствовал себя Аомамэ18, которую занесло в другую параллель.

Мацумура валил все свои беды на некое знамение, на судьбу, якобы от него не зависящую.

Но на самом деле… было ли то, что делал Хидео, не его решениями? Разве не он сидел и смотрел на труп под собой с мыслью «ей надо помочь»? Разве не он сегодня признался Лили, которую желал[а потом жалел]неделю назад?

Ему вдруг стало так тяжело на душе, что он, не дойдя до дома, облокотился о стену какого-то случайного здания.

Мысли съедали его. Мысли грызли в нём дырку, мысли – черви, мысли дырявят мозг, мысли плохие, они никчёмные, низкие, мерзкие. Мысли – яд, который он готов глотать даже не смотря на отсутствие иммунитета.

Всё так же стоя у стены, парень вдруг подумал о другом обстоятельстве, о котором доселе всё время забывал.

Эта девушка… Тамака. Она назвала только своё имя и ещё каким-то чудом смогла вырубить Хидео одним своим прикосновением к нему. А ещё свет в кафе. И что самое интересное – этого никто не заметил.

Все так и продолжали болтать, как будто ничего не случилось. Всё вчера ощущалось как-то странно, словно весь вчерашний день был сном.

Сон. Вчера Хидео опять приснился сон. Он собирал цветы, а потом растоптал их. И что-то случилось ещё. Что-то непонятное, иррациональное и невозможное.

Его мозги окончательно отказались думать обо всем этом мракобесии. Он оттолкнулся от стены и быстрым шагом пошёл дальше.

Если бы можно было освободиться от мыслей, он непременно бы это сделал. Но они, как неугомонные мухи, вновь и вновь лезли ему в голову и болью отдавались в сердце.

Он сжимал до отказа кулаки в карманах куртки, но паразитические мысли не выходили даже тогда.

Едва он закрыл глаза, чтобы отдаться на милость пустоте, как вдруг резко стукнулся лбом о столб.

Распахнул глаза, посмотрел наверх и, ещё раз убедившись в своей ориентации на местности, пошёл дальше. Пока шёл, глубоко вдыхал запах улицы в себя.

И вдруг остановился около парка.

И что его сюда привело?

Не подчиняясь своему мозгу, он прошел пару метров и осмотрел лавочки. Всё по-старому. Ничего не менялось[ведь да?].

Хидео опустился на одну из лавочек и позволил своему телу почувствовать этот холод каждой живой клеточкой.

Весенний холод хоть как-то систематизировал мысли и вырывал ненужные сорняки, которые мешали нормальным мыслям процветать и расти.

– Холодно сегодня, да? – проговорил Генджи, подходя сзади.

Мацумура вздрогнул и посмотрел на своего друга.

– Что ты тут делаешь? – спросил Хидео раздражённо.

Генджи приземлился на лавочку рядом.

– То же, что и ты. Проветриваю свои мысли. В последнее время так много всего навалилось, знаешь ли…

Мацумура мог бы предположить, что его друг издевается, но у того был вполне серьёзный (скорее даже усталый) вид.

Руки в карманах снова непроизвольно сжались в кулаки.

– О-о, уж поверь, со мной произошло намного больше непонятной хрени, чем с тобой, – сказал Хидео почти зло.

Его бесило, очень бесило то, как Генджи расценивает свои и его проблемы. То разговоры ни о чём, то внезапное самобичевание, то полное равнодушие.

Ему простительно это всё только потому, что он – единственный, кто не прогнал Хидео сразу же после первой его реплики.

Генджи усмехнулся.

– Да? Ну, просвети.

Хидео не слишком хотелось вдаваться в подробности, к тому же, половину из разговора он просто забыл, а потом весьма кратко изложил вчерашнее происшествие.

– Ох, – Генджи потёр подбородок. – Странно, однако.

– А я тебе о чём.

Хидео взглянул на Генджи и заметил на его лице интерес. Возможно, этот человек сейчас жалел, что не пошёл тогда за ними. Что не встретил Тамаку и не убедился в том, что она ведьма.

– И что же, ты до сих пор думаешь, что она не ведьма? – задал вопрос Генджи.

Его руки бродили по лицу.

Мацумура задумчиво оглядел пространство вокруг себя, словно собираясь с мыслями.

– Не знаю. Я уже ничего не знаю.

Генджи вздохнул.

Хидео опять посмотрел на него. У того было очень серьезное выражение лица, видимо, он пытался о чём-то думать.

– Может, тебе показалось? – наконец выдал он, потирая переносицу.

– Не знаю. Когда я смотрел на людей, они вели себя так, словно ничего и не было.

– Странно, – опять проговорил Генджи.

Они замолчали на некоторое время. Хидео обдумывал предыдущие дни и никак не мог понять, с какого момента всё изменилось. Когда всё полетело в пропасть без надежды вернуться? Когда что-то в его жизни сдвинулось, пошатнулось, слетело окончательно?

Мысль была теперь только одна – это всё из-за Мичи. Видимо, ейсужденобыло появиться в его жизни, заполучить его доверие, влюбить его в себя.

Он уже стойко был уверен в том, что влюбился. Теперь точно.

Если бы Мичи не прервала его тогда, он бы признался ей и они, может быть, зажили бы хорошо, и череда этих неудач прекратилась бы. Ему, по крайней мере, хотелось в это верить.

Все эти совпадения и намеки на мистику по-особому переворачивали реальность, в которую Хидео попал главным героем. Но если ты главный, – кто же возьмет на себя роль второстепенного?

Парень взглянул на Генджи. Тот смотрел прямо перед собой, почти сонливо, но он был уверен – его друг о чём-то думает.

– Эй, – вздохнул Хидео после раздумий, – ты пришёл сюда за ответами?

Называть Генджи иначе как «эй» сейчас было выше сил Мацумуры.

– Да. Но, увы, полиция их нашла раньше.

– Или нет.

Генджи с интересом взглянул на друга.

– Что ты имеешь в виду?

Хидео чувствовал, что усыплённые на время подозрения пробуждаются вновь и не мог не улыбнуться этой мысли.

– Сразу же после того, как врачи установили её смерть, меня позвали для дачи показаний. Я тогда валялся неподалеку, без сознания. Полиция приехала следом за скорой. Меня, пока я был «горячий», опросили. Но это больше походило на допрос с пристрастием, и я очень скоро замкнулся в себе, потому что боялся их настороженного взгляда. Но суть не в этом. Суть в том, что они ничего, абсолютно ничего не знают.