«Почему бы тогда не сделать шаг первой? – думал он с мучительной тяжестью на сердце. – Почему… я?»

Он смотрел на розы, и они гипнотизировали его. Шипов нет, лишь голые стебли – беззащитные и гладкие. Они, решил он, очень похожи на нас самих…

Мичи легонько тронула парня за рукав.

Она ничего не сказала после этого движения, лишь только вопросительно уставилась на него. У неё были очень большие и блестящие глаза. Прозрачные.

Хидео неожиданно решил, что карий – его любимый цвет.

Разве это он когда-то считал её куклой, в которой нет ничего примечательного?

– Хамада-сан, – проговорил он, стараясь не нервничать, – давай встретимся сегодня. Всё это походило на игру в лотерею. Когда все билеты проигрышные, остается один, от которого жаждешь получить хотя бы минимальный выигрыш. И весь дрожишь от томительного ожидания. С головой в неизвестность.

Её лицо никак не поменялось – она была не удивлена. А если и была, то хорошо это скрывала.

– Хорошо, а во сколько и где? – спокойно спросила Мичи.

На её лице не было даже тени волнения. Она что, робот?

– А-а, давай в шесть. О-около «Мизуми».

Почему именно «Мизуми» – он и сам не знал. Ему казалось, что это место ей по душе, а значит, она будет снисходительнее к его нелепым словам.

Онужезнал, что его признание – нелепо.

Девушка кивнула и убежала в здание, а Хидео остался стоять возле кустов с розами. И этот запах впервые не причинил ему дискомфорт.

※※※

Весь день он был как на иголках. Плохо ел, мало говорил и очень много думал. Всё как-то мешалось в один большой ком из переживаний, поддержек и успокаивания.

«Я ей не нравлюсь».

«Но ты даже не пытался».

«Может, будет не все так плохо?»

И этот цикл был, увы, бесконечен.

Сквозь мысли Хидео иногда слышал проблески внешнего мира и эти звуки как будто выдергивали его из тела, оставляя голое сознание в жидком льду.

– Ты в порядке? – спросила Лили, останавливаясь.

Она. Голос Лили был очень похож на голос Мичи и Мацумура частенько путал их.

– А? – сознание вновь совершило прыжок в пространстве.

Девушка смотрела на него с долей разочарования и вопроса. Хидео смотрел, в свою очередь, на неё и не понимал, чего она хочет. Она выглядела так, как будто уже минуту пыталась докричаться до его сознания.

– Ты собираешься меня слушать уже? – раздражённо спросила она, складывая руки на груди.

Тишина и лишь старый кивок в её сторону.

Лили это бесило. Что случилось с этим парнем? Какого черта он перестал обращать на неё внимания и зачем пытается показать отсутствие всякого присутствия?

Внезапно Рокэ до боли сжала плечи Хидео, и он вздрогнул. Разум моментально очистился, а мысли умолкли.

– Ты[точно]в порядке? – она сказала это медленно и внятно.

Если бы её слова были визуально видны, они горели бы красным. Хидео зачем-то представил в своей голове эти буквы, которые расползались в разные стороны, которые нещадно глючили и рассыпались в пиксельную пыль. А вокруг шум как в телевизоре.

Хидео пытался абстрагироваться от мира, но видимо, сделал это в неподходящем месте, потому что здесь, в школе, каждый второй намеревался вытащить его из собственных закоулков мозга.

Возглас чего-то странного спас Хидео от пощёчины.

Происходили действительно странные вещи. Он словно оказался во сне, но всё было более чем реально. Это наводило на мысль, что что-то тут не так.

– Да чего тебе надо?! – воскликнул он, отскакивая.

Лили готова была разодрать ему лицо, и держалась из последних сил.

– Я тут тебе важные вещи рассказываю, – пробормотала она.

От тех смешанных мыслей не осталось и следа.

– Прости, я задумался.

– Ты был словно в трансе.

Вздох.

– Я знаю.

Лили вытянула его за собой, и он встал с лавочки, на которой сидел. Пошел за ней, еще не до конца понимая, что происходит.

Они двинулись вдоль аллеи, усыпанной кустами, и Хидео постепенно приходил в себя. Всё-таки, отказ девушки – это было не так уж и плохо. Переживет. Сколько в своей жизни он уже переживал такое? Очень много, сложно так вот с ходу сосчитать.

[Но отказа Мичи ты не переживёшь].

– Так что ты хотела мне сказать, Рокэ-сан? – спросил Хидео.

Лили проговорила:

– По поводу Хамады-тян.

Повисла недоумевающая пауза. Теперь, что бы ни сказала Лили, Хидео будет слушать её с двойным вниманием.

– А что с ней? – наконец, подал голос он, когда молчание затянулось.

– Тебе она нравится? – не шевельнув ни единым мускулом лица, спросила девушка.

Хидео окаменел бы, если б мог.

– С каких пор тебе стало это интересно?

Лили фыркнула.

– Ровно с тех самых, как ты призналсямне.

Это было резонно.

– Ты мне отказала. Я вправе делать всё, что хочу.

«Я ошибался на твой счёт».

– Это, конечно, да. Но не значит ли это, что ты был не искренен со мной?

Хидео хотелось обругать себя, обругать её, всех обругать за все ситуации, в которые он сейчас попадает.

– Я был. Тогда.

Это не прозвучало убедительно.

– Прости, я, видимо, ещё не разобрался в себе.

Лили вновь фыркнула и отвернулась от него.

– Ты так и не ответил. Тебе нравится Мичи?

«Боже, да тебе какое дело?» – хотелось крикнуть ему.

Но вместо этого он просто замолчал.

– Я так и думала, – прошептала Рокэ и пафосно помахала парню рукой.

Тот стоял в оцепенении.

Лили только что сейчас проявила… ревность? Нет, скорее обиду, ведь в словах её не было никакого намека на её чувства. Но интонация говорила совершенно иное. Возможно, что Хидео это всё в сотый раз мерещится, но этот её взгляд… движения… это всё тоже просто померещилось?

Парень мог бы думать об этом ещё некоторое время, но мысли о встрече с Мичи вновь заполнили его.

Он шёл домой, не разбирая дороги. Постоянно почесывал затылок и тёр переносицу, потому что не мог решить, как лучше сказать о своих чувствах ей.

Она была последним вагоном, в который он не решался прыгнуть; единственным светом в окошке, куда всё это время он не мог заставить себя посмотреть. И, чёрт возьми, как она ему нравилась! Хватит ли всех слов мира, чтобы объяснить, насколько глубоко засело в нём это чувство? И можно ли нарисовать всеми возможными красками то, как ему это не нравится?!

«Самовнушение, – думал он, хватаясь за сердце. – Это всё я сам себе наговорил».

Хидео не знал, как расценивать своё воодушевление (а вместе с этим и глубокую печаль). Он чувствовал себя бесконечно неправильным, как Кими19, который прятал свою ориентацию за маской «нормальности».

Хидео и сейчас хотел бы надеть эту маску, но он просто не знал, не мог знать, от чего она спасёт его.

Мичи его манила, как манит золото скупых, она манила его так, как больного манит лекарство, она магнитом притягивала Хидео к себе. Она непостижимым образом умела его понять, простить и привлечь.

Что же случится, если она откажет ему?

«Пройдет, – вторил он себе, – всегда проходит».

А тем временем перед ним показался его дом.

По странному наваждению парень потерся немного у входа, не решаясь зайти в тепло, а потом грубо толкнул дверь, проходя внутрь.

Никто и не сомневался, что внутри будет пахнуть сигаретами и выпивкой.

Япония хоть и чистоплотна сама по себе, но свои (пусть даже и мелкие) косяки у нее присутствуют. Не все люди порядочные и Япония не исключение.

Мацумура вновь вспомнил ситуацию с маньяком и поёжился.

Хидео зашёл домой, чувствуя, что сейчас завалится. Усталость и стресс сдавливали его, выкачивали воздух, заставляя давлению сделать своё дело. Раздавить. Как. Муху.