Когда Хидео проснулся, вокруг были разбросаны вещи.

Везде. Сплошные. Вещи.

Будто бы прачечная решила ненадолго переехать сюда и раскидала грязное белье по полу и остальным поверхностям. Стул, прикроватный столик и рабочий стол были заброшены кипой белья, происхождение которого слабо угадывалось самим Хидео.

Рядом с ним в комнате никого не было, но чувствовалось, будто совсем недавно на кровати вместе с ним лежал человек. Хидео почесал затылок, осматривая эту прорву одежды и аккуратно поднялся. Он был голый, и это дало ещё один знак к тому, что было что-то не так. Потом до парня медленно стал доходить конец вчерашнего вечера и его последствия только сейчас.

Что же вчера было? Его схватила какая-то женщина и, вероятно, что-то с ним сделала. Хидео ничего не помнил с того момента, но ему казалось, что если бы он вспомнил, то со страху попытался бы забыть это ещё раз.

Парень бы ещё долго осматривал эту кучу вещей и не понимал бы, что происходит, пока в его комнату не постучались.

– Хидео? Ты проснулся?

Мацумура узнал голос мамы и кинулся искать шорты.

– Да, мам, я уже… открываю.

Она аккуратно вошла, когда Хидео открыл ей дверь, и вопросительно уставилась на бардак.

– Что это? – спросила она, скользя взглядом по вещам.

– Вещи, – просто ответил он.

– Такое ощущение, будто ты вывернул наизнанку свой шкаф.

В общем-то, так оно и было. Все полки шкафа были пусты, а вещи безобразно разбросаны по деревянному полу.

Мацумура мысленно пытался вернуться к тому моменту, когда непонятная женщина повела его куда-то вглубь подворотни. И как же он потом оказался дома?

– Мам… во сколько я вчера вернулся? – рискнул спросить он.

– Ну, я точно не знаю, меня вызвали на работу и задержали почти на два часа. Но когда я пришла, ты уже спал.

«Один»? – чуть было не ляпнул он.

Хидео задумался. Если же они с этой женщиной пошли к нему, то этим тогда можно объяснить то, почему Хидео проснулся голый. Но, если он пошёл один?

Хотя, судя по такому бардаку, который своими руками Мацумура точно не мог сделать, здесь был ещё один человек. Эта женщина. Кто она?

– Хорошо, иди, я сейчас всё уберу.

– Так что же это было, Хидео?

– Всплеск гнева, мам. Я что-то искал… и психанул. Но я уже успокоился.

Мама, на удивление, не стала выяснять, что с её ребенком происходит, поэтому просто вышла, продолжая косо поглядывать на парня.

Как только дверь закрылась, Мацумура сел и начал собирать свои вещи.

Он не помнил ровно ничего с того момента, как за руку его взяла женщина. Она как дурман, свила из запаха кокон и посадила его туда, как какое-то насекомое в банку. И парень задохнулся.

※※※

Сегодня был выходной, и парень твердо решил просидеть дома, как в старые добрые времена. Но, как обычно бывает, его покой нарушил звонок.

– Алло?

– Ох, слава Богу, ты ответил! Хидео, я должен кое-что обсудить с тобой.

Это был Генджи. Он частенько названивал, якобы по «важной причине», но чаще всего это была какая-нибудь пустая информация или какая-нибудь незначительная просьба.

– И чего ты хочешь? – скептически осведомился парень.

– Приходи ко мне, – попросил Генджи.

– Всё-таки, обсудить кое-что надо тебе, а не мне. Хочешь поговорить – приходи сам.

И резко положил трубку.

Вся эта неопределенность только раздражала Хидео. В его окружении все вели себя странно. Он, как бермудский треугольник, заставляющий радары сходить с ума. К тому же, эта ночь, покрытая оковами мрака, всё не давала покоя и толкала на пустые рассуждения.

Кто эта женщина? Зачем она заговорила с Хидео? Почему вообще полезла к нему? Каким образом он оказался дома? И почему он голый, а вещи раскиданы?

Он не помнил ни йоты той информации, которая была после прикосновения её руки. В его возбуждённом мозге никак не укладывалась эта странная способность его организма теряться во времени.

Если вещи раскидала эта женщина, а не сам Хидео в порыве злости или во время невменяемости, то, вероятно, она что-то искала. Хотела его обокрасть и поэтому разворошила его шкаф? Да что там можно украсть, кроме пары новых шмоток, да нескольких томиков манги? Её, кстати, Хидео обнаружил на своем месте, абсолютно нетронутой. Если принять во внимание и то, что остальные комнаты его дома абсолютно не тронуты, то версия с кражей отпадает сама собой.

И всё-таки, почему он, черт возьми, ничего не помнит?!

Ему вдруг показалось, что ему снился какой-то сон. Точного сюжета не вспомнить, но само ощущение иррациональности присутствовало и явно давало о себе знать.

Он не мог вспомнить, что ему снилось, и какой это сон был по характеру, но, тем не менее, он чувствовал, что упускает что-то очень важное.

Несмотря на резкий тон Мацумуры, Генджи все-таки пришел к нему в дом и первым делом начал что-то восклицать. Хидео поначалу даже не понял, что пытается ему втолковать его сумасшедший друг, но постепенно, по крупицам, до него начало доходить.

– Я вчера всю ночь следил! – восклицал Генджи. – Не спал! А он ушел, словно его там никогда и не было, понимаешь?!

– Так, Генджи, говори конкретней: зачем ты вчера следил и за кем?

Тот потер переносицу и сел на диванчик. Было видно, как его руки дрожат и как болезненны его глаза. Лишь раз взглянув в затравленное лицо своего друга, Хидео понял, что тот всю ночь провёл в напряжении.

– Вчера весь день мне не давали покоя мысли о моем неправильном подходе к делу. Я пытался что-то вынюхать у полиции или со слухов, но все бесполезно. Сплошная вода, однородная и мокрая. Тогда я решил, что стоит действовать другим методом.

Мацумура сел рядом со своим другом и весь обратился в слух.

Обычно он пропускает слова Генджи мимо ушей, потому что тот имеет скверную привычку испытывать энтузиазм абсолютно к любой вещи, которая хоть мало-мальски может представлять собой тайну. Этим можно объяснить то, что на уроках истории и на уроках литературы Генджи блистает. Хидео зачем-то помнил, что его приятель просто обожает потрошить книги по средневековой Японии, а конкретно останавливается на мятеже Хэйдзи14, где убили его любимого политического деятеля Ёситомо15.

– И поэтому ты решил следить за кем-то? – спросил Хидео, отвлекаясь от воспоминаний японской истории.

– Да! Я вышел на улицу, якобы выгуливать собаку (чтобы мама не приставала), а потом побрел по улице, осматривая людей. В особенности я пялился на девушек. Знаешь, я даже встретил Хамаду.

– Мичи… Хамаду?

Генджи мгновенно перестал быть взволнованным, он стал скорее подозрительным. Хидео почувствовал, что дробится под его взглядом.

– Ну да. А давно ты её по имени называешь? – спросил приятель с ноткой неприязни.

– Я случайно. Во сколько ты её видел?

– Не знаю. Мне было не до времени.

– Ладно, что дальше?

Генджи помолчал, а потом произнес весьма задумчиво:

– Я видел силуэт девушки. Она шла вдоль дороги прямиком к подворотне, а потом её схватил за руку какой-то мужчина. Я, естественно, подобрался поближе, чтобы слышать их разговор.

Хидео совсем некстати вспомнил ту женщину, которая не так давно увела его. Он вдруг побледнел, когда понял, что, вероятнее всего, Генджи видел их.

– И? – нетерпеливо спросил Мацумура.

– И я ничего не услышал. Они зашли вглубь подворотни и их след простыл.

– Г-где ты их видел? На какой улице ты был?

Генджи непонимающе посмотрел на своего друга. Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, а потом Хидео, не выдержав, повторил свой вопрос.

– Я не помню, – лицо Генджи начало страшно вытягиваться, а потом он опустил взгляд на бархатный диван, и попытался сложить мысли воедино.