Хидео смотрел на Генджи, который внезапно заговорил:

– Я бы убил его. Как он смеет калечить девушек, когда им и так трудно приходится в наше время?

Хидео молча буравил стол, за которым сидел, а кулаки под столешницей сжимались и бессильно опускались.

– Тогда можешь убить прямо сейчас.

Генджи вскинул голову.

– Чего? Хочешь сказать, что убийца – ты?

Мацумура агрессивно рассмеялся, вскидывая руки.

Они находились у Генджи дома. Впервые за несколько месяцев. Мать его куда-то ушла, оставив записку: «Как только придёшь домой, позвони мне». Генджи не позвонил ей. Он смотрел телевизор и думать забыл о том, что его мать волнуется.

И тут в его дом ввалился Хидео.

Вид у него был суровый. Почти даже гневный. Генджи пытался углядеть в нём причину такого настроения, но её просто не было.

– Нет! Я знаю, что убийца – ты.

Генджи спокойно проговорил:

– Хидео, ты глупец. Стал бы я так печься об этой ситуации, если бы действительно был им?

– Ты всегда искал пути самовыражения. Да даже если вспомнить твоё поведение на уроках истории. Ты же просто выскочка, Иори.

– Н-не называй меня так!

– Как? Выскочкой или Иори?

Генджи хлопнул по столу. Хидео искренне наслаждался ситуацией. Ещё у самого входа он заметил на кухонном столике подле ножей телефон, явно принадлежащий Генджи.

– Я знаю, что убийца – ты, потому что из всего нашего города только ты увлекался этими убийствами настолько сильно, что иной раз в глазах твоих пылало безумие.

– Лжец! Это клевета, понял?

Генджи бил по столу и нервно дёргался, будто бы его одолёл эпилептический припадок. Только пены во рту не хватало.

– Я пришёл к тебе не для того, чтобы ты обвинял меня в клевете. Хотел лишь сказать, что ты посмел убить сестру Мичи – Хару, которая была очень дорога Мичи.

– Неправда! Я даже не знал, кто она! Я узнал о её смерти после того, как полиция приехала на место преступления. Твои обвинения беспочвенны.

Мацумура хмыкнул. Им вдруг овладело спокойствие и умиротворение. С этим камнем, что крепко прижат к его груди, он чувствовал себя почти богом.

– Иори, – сказал он, – не отнекивайся. Ты бродил по улицам не для того, чтобыловитьпреступника, а чтобы тебя самогоне поймали. Если ты хотел показать миру, что даже обычный школьник вправе убивать беззащитных и оставаться безнаказанным, то ты очень ошибаешься!

Иори Куро опустился на стул подле него. Он смотрел грустно, почти уничтожено на Хидео. Смотрел так, как зачастую смотрят проигравшие долгую битву лжецы.

– Я просто думал, что отношусь к тому типу людей, которые…

– … Могут убивать и становиться святыми? Иори, ты простой школьник, ты не можешь переступить черту закона просто потому, что тебе хочется.

Иори уронил голову на стол и дал волю слезам. Он рыдал с надрывом, кричал что-то, рычал и с ненавистью говорил о том, как всё его достало. Хидео молча выслушал.

Он не чувствовал жалости или эмпатии к своему другу. У него с этим камнем словно отмерли все чувства к другим людям. И это его пугало.

– Скольких ты убил, Иори? – спросил Хидео равнодушно.

Тот пробормотал охрипшим голосом:

– Пятерых. О некоторых я тебе не сообщил, потому что они… ну… Должны же у убийцы быть свои секреты.

– Ты должен сдаться в полицию.

– Я должен? Ты хочешь сказать, что я должен оставить всё, за что боролся?

– А ты боролся?

Мацумуре уже изрядно всё это надоело. Он встал и, взяв со столика телефон, не глядя, набрал номер. Генджи побледнел.

– Ты боролся за то, чтобы девушки признали тебя как потенциального партнера, но они не могут признать того, кого ненавидят.

– И вовсе не за это я боролся! Хидео, пойми, мне нельзя в полицию! Я же…

Хидео рукой остановил поток слов друга и бодро проговорил:

– Это полиция? Да, я хочу сделать заявление. Я нашёл убийцу.

Генджи вскочил, как пружина. Он обогнул стол и попытался выдрать свой телефон из рук Хидео, но тот ловко увернулся и тоже вскочил.

– Адрес? Сейчас скажу…

– Замолкни, падаль! – крикнул в исступлении Генджи и набросился на Хидео сзади.

Тот упал на пол, но адрес проговорил быстро, без запинки, как будто выучил его.

Генджи, поняв, что ему конец, кинулся к столику и вынул кухонный нож.

– Я убью тебя! – прошипел он, размахивая лезвием перед собой.

Хидео резко встал и кинулся к входной двери.

– Только попробуй выйти отсюда, падаль! – Генджи бросился вдогонку за Хидео, но тот был уже на выходе.

Захлопнувшаяся дверь прищемила Иори Куро пальцы и он, уронив нож, испуганно закричал. Хидео упёрся всем корпусом в дверь и перевёл дыхание.

Вот и всё. Всё кончено. Нет у него больше друга, исчезла потенциальная девушка. Но, теперь у него есть звёздный камень, с помощью которого он может создавать петли и жить в них столько, сколько ему заблагорассудится.

Тамака всё это время ждала на улице. По плану, она должна была позвонить в полицию раньше Хидео, а этот трюк с телефоном Генджи был всего лишь куклой, глупым представлением, чтобы довести Иори «до ручки».

Хидео хотелось узнать, сможет ли его лучший друг заколоть его. Если бы квантовое бессмертие существовало так же явно, как временные петли, то Хидео не смог бы умереть, верно?

Тамака говорила, что смерть в петле означает смерть во Вселенной. Когда Хидео убил Мичи, он не отправил её в другую, параллельную вселенную, где она могла бы выжить благодаря своему самосознанию, нет. Он убил еёокончательно, от начала и до конца, стёр её жизнь со всех вселенных, теперь такой девушки по имени Мичи Хамада просто не существует.

Вдруг, сам не зная почему, он рассмеялся. Смеялся долго, с надрывом, он сорвал голос в этом истерическом хохоте, который иногда переходил в настоящий вой вперемешку с рычанием.

Этот истерический смех нравился как Лоре, так и Тамаке. Вот тот самый носитель, которого они себе хотели.

Он беспределил. Рушил и ломал, проявлял милосердие подобно богу и оставлял, точно дьявол. Для человека, который управляет временем, нет никаких рамок. Особенно временных.

– Теперь я хочу создать петлю, где маньяк – я, – сказал он Лоре и Тамаке, когда Генджи забрала полиция.

Тамака сделала жест рукой, означающий, что теперь Хидео может делать всё, что угодно. Когда парень вошёл в другую петлю, женщины переглянулись.

– Такое чувство, будто он сходит с ума, – сомнение в голосе всё-таки проскочило, хотя Лора пыталась его скрыть.

– Он просто веселится. Успокойся.

– Нам придется удалить его, если что-то пойдет не так.

– Как скажешь, верная сестра.

Араи Хакусэки – японский политический деятель периода Эдо, историк, литературовед, поэт.

Вернуться

Фукудзава Юкити – японский писатель, переводчик и философ.

Вернуться

Дзюкубэн – бэнто школьника.

Вернуться

Ранобэ – японские романы с иллюстрациями, популярные среди молодежи.

Вернуться

Моногатари – японская классическая повесть, собрания японских новелл, содержащих в тексте элементы поэзии.

Вернуться