– Остальная часть веселится в пределах кафе, пока кому-нибудь не приспичит уйти.

Она весело вспорхнула со своего места и прошла к барной стойке. Лили уперлась взглядом в стол и смотрела она туда долго и напряженно, почти не моргая.

– Рокэ…

Она подняла на него встревоженный взгляд.

– …сан. Ты какая-то угрюмая. Где твой боевой настрой?

Хидео сам не понял, как умудрился произнести такую длинную фразу и при этом не потерять твёрдость в голосе.

– Умер вместе с твоими амбициями, – грубо сказала она и попыталась встать.

Хидео тоже встал.

Сейчас или никогда.

– Тогда зачем же ты пришла сюда? Показать всем, какая ты несчастная?

Такой наглости Лили явно не ожидала. Она с ядовитым гневом смотрела на парня.

Хидео заметил слезы в уголках её глаз.

– Лили-сан?..

Названная отвела взгляд. Теперь он блуждал по другим столикам, по веселой Мичи, которая, в силу своей разговорчивости, решила поболтать по душам с официанткой.

– Рокэ…

– Да помолчи уже!

Мичи перевела взгляд на парочку, оставшуюся за столом, и заметно напряглась. Полупустой стакан в её руке плавно, но с силой, опустился на стойку, встревожив официантку.

Мацумура дёрнулся, как от ожога; Лили смотрела на него сквозь слезы, прожигала в нем мнимую дыру. Парень из последних сил держался, чтобы не побежать за огнетушителем.

– Что ты пристал ко мне? – зашипела она, багровея от злости и стыда. – Постоянно наблюдаешь, смотришь, следишь, а потом высказываешь, почему это я такая грустная!

Хидео молчал, пристыженный её словами.

– Дурак, – тихо добавила она, выдыхая свою злость сквозь стиснутые зубы.

Она отодвинула стул (хотя, скорее его пнула) и побежала в туалет.

Мацумура замешкался, но сразу же поспешил за ней, лишь мельком оглядывая присутствующих. Народу было уже совсем немного, но все эти три с половиной человека обратили на парня недоуменные взгляды.

Как же хотелось поскорее сбежать от этого места! Так далеко и надолго, как ещё никогда.

Он прошёл за угол, тем самым обезопасив себя от настороженных взглядов людей, а потом пошёл по небольшому коридору, заметив рыжую голову ещё издалека.

Лили то и дело всхлипывала, её плечи дергались в такт со звуками. Когда она услышала шаги, то обернулась.

Её лицо покраснело, но с красными до того губами смотрелось не так уж и плохо, скорее даже красиво. А тушь, которой она лишь слегка причесала ресницы, сейчас размазалась под глазами, образуя мешки панды.

– Ну, зачем ты пришёл? – тихо спросила она, проталкивая каждое слово через глотку.

– Чтобы успокоить тебя и извиниться.

Хидео стоял достаточно близко, когда девушка подскочила к нему и упала на плечо.

Её всхлипы продолжились.

Хидео подрагивающей рукой прикоснулся к её спине и провёл ладонью от шеи до поясницы. Сложно было что-то говорить в такой ситуации, нужно было просто действовать.

От слов всё равно лучше не будет, так почему бы просто не постоять здесь, обнявшись?

Наконец, после тихих поглаживаний и каких-то дежурных слов, она замолчала и взяла себя в руки. Неловко отстранилась, размазала и так уже растёкшуюся тушь по щёкам и выдохнула. С этим её выдохом выдохнул и он.

– Мои родители решили развестись, – сказала она осипшим голосом, отводя взгляд. – Мама хочет улететь в Индию с моим младшим братом, а папа со мной переехать в Вашингтон. Это Америка.

Парень не знал, куда себя деть. Все эти откровения давили на жалость практически так же, как и её слезы. Ему хотелось, страшно хотелось прижать её влажное лицо к себе ещё раз (как тогда) и никогда больше не отпускать.

– Спокойнее, эм, Рокэ-сан. Возможно, твои родители просто погорячились и…

– Нет! Они на самом деле хотят разъехаться. По разным континентам! Я… я просто не выдержу этого!

Самое время было бы сейчас её обнять, пока она не стала кричать ещё громче. Но Мацумура этого не сделал. Он лишь буравил Лили взглядом, а у самого в голове бурно работал мозг.

– Мы же, черт возьми, спокойная японская семья. Почему же им нельзя жить, как нормальные люди?

Она кипела ещё больше. Бурлила, как вода на огне и даже не думала успокаиваться.

– Я не хочу улетать в Вашингтон, – слёзы опять заструились по её лицу.

Она то и дело подтирала их, но это не мешало им течь ещё больше.

Хидео вдруг обернулся, испуганный непонятными опасениями. Нет ли здесь какого-нибудь непрошеного слушателя, который заявился сюда лишь случайно?

И парень отчетливо увидел тёмный силуэт девушки. Внутри неприятно похолодело, всё сжалось. Хидео попытался лучше рассмотреть девушку, но та как будто специально встала против света, чтобы кроме темноты и искрящихся русых волос он не смог ничего больше увидеть.

Лили, в порыве отчаяния, схватила парня за плечо и прижалась к груди всем корпусом. – Мне… нужна поддержка, – пискнула она, а Хидео впервые почувствовал к ней отвращение.

Ему вдруг стало совсем не до поддержки. Он разглядывал её волосы, а сам думал лишь о силуэте сзади них.

Кто это и что оно там делает?

– Э-э, Рокэ-сан, думаю, тебе стоит поговорить об этом с Хамадой, – сказал он, не смея к ней прикоснуться. – Как… ну, девушка с девушкой.

Лили с раздражением, или, скорее с разочарованием, отстранилась.

– Ну ладно, ты прав. С Хамадой, так с Хамадой.

Она всё ещё стояла рядом, желала, чтобы он всё-таки передумал, но Хидео продолжал смотреть куда-то мимо неё.

Когда парень вновь обернулся, чтобы взглянуть на силуэт девушки, той уже не было. Могло показаться, что Хидео никогда её там и не видел, но острое чувство паники не оставляло парня до самого конца вечера.

Лили прошла к выходу, на ходу оттирая слёзы. Хидео поспешил за ней.

※※※

Оставаться в кафе больше не было смысла, так как вниманием Мичи полностью завладела Лили. Они сели поудобнее за своим столиком и Рокэ, то и дело, всхлипывая, начала рассказ. Уже тогда парень понял, что из женского общества лучше свалить. И он свалил.

Шёл по холодным и неприветливым улицам, пристально оглядывая девушек на табло, на постерах, плакатах, в рекламах, в музыке – везде сплошные женщины.

– Никогда не мог подумать, что я цепляю девушек, – произнес он вслух восторженно, но с неким опасением быть услышанным.

– Да я сама в шоке, – сказала женщина неподалеку.

Она была одета весьма вызывающе. Яркая помада (возможно красная), открытая одежда и распущенные волосы непонятного цвета, но явно светлые.

Она стояла возле стены здания, вот так вот, одна. И совершенно ничего не боялась.

Хидео повернул на неё испуганный взгляд, и приглушённая паника вновь возродилась в нём.

Той словно было по барабану, кто он и как на неё смотрит.

– О, ты хочешь остаться? – с хищным оскалом выдала она.

– Кто вы? – спросил Мацумура раздражённо.

Она его пугала и от этого ему становилось невыносимо стыдно, почти мерзко.

– Тамака, – она резко протянула руку. – Приятно познакомиться.

– Это имя или фамилия?

Жать её руку он не стал, хотя чувствовал, что такой жест сделать необходимо в целях приличия.

– Имя, прелесть моя, – сказала Тамака, всё ещё удерживая руку в невидимом рукопожатии.

– О, ну, может быть стоит начать с…

Она схватила его за руку.

– Да кому это нужно.

И потянула его куда-то вглубь подворотни.