В её тоне не было ни упрека, ни давления на жалость. Лишь только тихая грусть и смирение.

Парня напрягало явно напускное спокойствие матери, но уличить её в притворстве он был не в силах. Ему казалось, что если он посмеет даже намекнуть на ложь в поведении Ёсико, её и так хрупкое душевное равновесие с треском расколется, и наружу выйдет неконтролируемая злость.

– Иди, Хидео, я разрешаю, – резко подала голос мать.

Мацумура кивнул, и поспешил к себе.

※※※

Хидео заранее остановился возле дома Генджи, чтобы подождать его.

Но из дома, как назло, никто не выходил. Минут через десять Мацумура начал серьёзно нервничать. За это время он отправил десяток сообщений и не получил ни одного ответа.

Потом всё-таки решился зайти к другу домой, но дверь оказалась закрытой [снаружи или изнутри?] и парень, чертыхаясь, пошёл один.

Прохаживаясь мимо всех этих цветных вывесок и ярких плакатов, Мацумура заметил, как люди серьёзно настроены попасть домой. Их не привлекала музыка, не веселили другие люди. Они с каменными лицами протискивались сквозь толпу и мечтали поскорее выспаться дома.

Хидео понимал их отчасти. Его тоже не прельщали эти многолюдные места и большие мероприятия; море цвета и звука действовало скорее на нервы, чем на чувства; да и весь этот шум, постоянное движение и теснота давали какую-то отталкивающую реакцию.

Но впереди замаячила вывеска тематического кафе «Мизуми». Возле него в одной кофточке стояла продрогшая Мичи, она то и дело дышала на руки и тёрла ими плечи.

– Привет, – сказал он, подходя к ней ближе.

Мичи окинула его оценивающим взглядом, а потом пробормотала:

– Привет, и пошли скорее внутрь.

Войдя в кафе, парень не мог не отметить его оригинальность и изящество: всё было в приятных пастельных тонах, а плакаты и вывески горели неярким неоном. Здесь играла приятная музыка, не слишком громкая, и не слишком мрачная.

– Ритм-энд-блюз, – пробормотал парень, вслушиваясь в голос певца.

– Что? – обернулась Мичи.

– Да так, ничего.

Мичи, заметив кого-то, помахала рукой и двинулась немного влево, одновременно что-то говоря парню.

– Я позвала всех, кого более-менее знаю. В основном, это мои приятели из клубов по интересам, но ты тоже ими проникнешься, я уверена. Знаешь, меня немного волнует одна девушка, которую я тоже пригласила…

Хидео слушал ее вполуха, его внимание почти целиком завладела сидящая за столиком Лили. Она держалась как-то отстраненно от остальных участников этих посиделок, но держалась даже с некоторым достоинством, присущим только её натуре. Хидео едва удержался, чтобы не улыбнуться ей.

Мичи подвела парня к столику и радостно поздоровалась со всеми.

Хидео совсем по-другому представлял себе этих людей, отчасти потому, что они не соответствовали тем хобби, которые себе выбрали. Таким образом, вместо коренастой и хорошо сложенной девушки Фумико Ёсикава была толстовата и явно глупа; Цутому Ито выглядел обычным парнем, без очков и зажатости, лишь только бегающий взгляд и постоянное молчание выдавали в нем фигуру застенчивую и скромную; Сабуро Араи и Аюми Нагаи были почти схожи внешне, словно близнецы: Сабуро имел светлые длинные волосы, затянутые в хвост, – а Аюми носила цвет волос на несколько тонов темнее, но тем не менее, ее волосы тоже были очень длинные, а еще они оба носили очки почти одинаковой формы в красной оправе. Теперь Хидео понял, что подразумевалось под «они пара и всегда вместе».

Мичи весело болтала с Фумико, которая открыто просила называть её не иначе как «Фуми-тян», что было весьма своеобразно. Но Хидео не нужно было два раза объяснять, и он с легкостью влился в этот разномастный коллектив.

Парень поставил себе задачей разговорить Цутому, поэтому на протяжении всего вечера старался разговаривать только с ним. Одновременно с этим поглядывал на Лили, которая всё так же сидела, будто в стороне и лишь наблюдала за идущим разговором. Хидео иногда пересекался с ней взглядом, и тогда она своими глазами ясно давала понять, что заводить с ней разговор не стоит.

Цутому Ито вскоре охотно пошёл на разговор, да так охотно, что даже сама Хамада удивилась и одаривала эту пару любопытными взглядами. Фуми-тян всячески пыталась показать, что Мацумура ей симпатичен, и она была бы не прочь познакомиться с ним поближе. Но, сам парень этих знаков внимания будто бы не замечал. Его интересовала лишь замкнутая Лили, несговорчивый Цутому, и милая Мичи.

Да, на неё он тоже частенько бросал свои взгляды. Она же словно знала, когда и в какой именно момент он на неё смотрит, и улыбалась ему. Когда же еда была съедена, а напитки выпиты, постепенно люди стали расходиться по домам. Первым ушёл Цутому, ибо ему всегда надо было приходить домой к девяти и не часом позже.

Хидео стало не с кем болтать, и он плавно влился в разговор Мичи и Фуми-тян, которые рьяно отстаивали свою точку зрения в споре с Араи и Нагаи, которые всегда были на одной стороне.

– Носить розовую одежду – странно как минимум, – сказал Сабуро, прожигая взглядом Мичи.

Но той было море по колено, и она всячески оспаривала выпады противника:

– Если бы это было странно, её бы никто не носил. А так, посмотри, сколько людей находят свое призвание в розовом. Художники, модели…

– Призвание? В розовом?! Ну, нет, здесь ты точно не права. Розовый цвет слишком прост и примитивен. Нет в нем тех оттенков, которые бы цепляли глаз.

– Я не понимаю, к чему весь этот спор на бессмысленной основе? – спросил Мацумура, вклиниваясь в диалог.

Ему было непонятно, почему розовый цвет стал вдруг основной темой разговора. Мичи, как ему показалось, невесело усмехнулась. Весь её вид выражал предчувствие драки.

– Просто они заявляют, что парни не могут носить розовую одежду только потому, что они – парни, – воскликнула Фумико недовольно.

– Ну, каждый имеет право носить то, что хочет. И что за примитивные темы для спора? Неужели нельзя устроить дискуссию на другую тему? – сказал Хидео надменно.

Все на пару секунд притихли, обдумывая предложение. Хидео взглянул на Мичи, а та, в свою очередь, смотрела на Мацумуру. Теперь от её усмешки не осталось и следа. Её вид был удивлённый, нет, даже испуганный. Неужели это он так её напугал?

– Мне нужно отой…

Вдруг встряла Лили:

– А считаю, что носить розовую одежду – удел маленьких детей. Неужели взрослый человек может позволить себе носить розовую юбку или галстук?

– Рокэ, не начинай, – злобно предостерег её Араи.

– А то что? Ударишь меня?

Она открыто насмехалась над ним.

Хидео внимательно взглянул ей в лицо. Несмотря на его общую непроницаемость, глаза всё-таки выдавали адский блеск и отчаяние, как у животного, загнанного в угол от безысходности. Словно бы это животное нашло в себе силы на последний рывок, несущий собой смерть и агонию, вперемешку с болью.

Но, кроме него, никто этого, естественно, не видел.

Фумико взглянула на часы и ойкнула.

– Мне пора домой. До скорого, ребята.

Она встала, взяла свою сумку и пошла к выходу. Но потом остановилась у самых дверей и вернулась обратно.

– Неужели никто из мужчин меня не проводит до дома? В городе бродит маньяк, а мы уже давно нарушили комендантский час…

При этом, она с таким видом стала накручивать локоны на пальцы и ожидать чего-то, что Хидео показалось – он вот-вот встанет и пойдет за ней. Хотя здесь оставалось две девушки, которых бы он пока не хотел бросать так скоро.

– Хорошо, я провожу тебя, – сказал Сабуро, бросая злой взгляд на Лили.

– Да, я как раз собиралась уже уходить, – добавила Аюми, вставая.

По лицу Фумико-тян было понятно, что она не совсем довольна таким раскладом событий. А потому только фыркнула и вышла вместе с этой милой парочкой.

Осталось только трое – Мичи, Лили и сам Хидео.

Парень наклонился к Хамаде и спросил тихо:

– А что бывает после того, как расходится большая часть тусовки?