Главнокомандующий Цзун-хао, сильно вознегодовав на него за неуважительность, заключил его в темницу и донес о сем императору. Чжан-цзун, находя, что посланец не может принимать участия в переговорах между двумя государствами, признал нужным удержать его и, отправив гонца к Цзун-хао, спрашивал его мнения об этом. Цзун-хао на это отвечал: "Ныне Фан-синь-же не окончил возложенного на него дела, поэтому он знает, что если теперь воротится в свое царство, то непременно будет обвинен. Но если мы, задержав его, отправку отложим до другого времени, тогда в деле может произойти перемена. Поэтому не лучше ли, исчислив его неуважительные поступки, отправить его назад? Теперь он не в состоянии будет дать ответа своим министрам, и сунский государь Чжао-куан и Хань-тао-чжэу{602}, непременно избрав людей осторожных и достойных, пришлют к нам". Цзун-хао, отсылая назад Фан-синь-жу, написал в ответ сунскому вельможе Чжан-янь следующее: "Из письма, доставленного мне Фан-синь-жу, видно, что хотя вы и с унижением говорите о своем желании примириться, но на изложенные дела в этом письме еще нельзя вполне согласиться! Вы только сказали, что возвратите жителей округов и уездов, принадлежавших Сы-чжэу, что количество шелковых тканей, представляемых ежегодно в дань, хотите сделать равное древнему, наконец, что касательно требуемых перебежчиков вы хотите, чтобы им была оказана милость на основании прежних законов. Но сделаться вассалами, отделить часть владений и прислать коварных вельмож, — о сих трех пунктах говорите одни пустые, высокопарные фразы и не хотите согласиться на требуемые условия. Будете ли отговариваться невозможностью следовать оным, считая требования нашего государя чрезмерными, или хотите спорить с нашими войсками о победах и проигрыше, рассчитав, что у вас достаточно сил и храбрости? Ваше царство нельзя назвать ни сильным, ни слабым. Не рассудив с основательностью о предстоящих выгодах и вреде, к чему пишите небылицы в бумагах и беспрестанно присылаете их к нам? Войско называется гибельным орудием, а тот, кто имеет к нему пристрастие, почитается несчастным. Люди премудрые употребляли его в крайности, и по этой только причине при трех Хуан и пяти Ди оно не уничтожилось. Можно ли сказать, что они не думали о людях? Вероятно, что они употребляли войско против отпадавших от послушания и против нарушителей справедливости, не имея других средств к их укрощению. В настоящее время, когда ваше царство, вопреки договору, напало на пределы нашего государства, я получил указ от моего государя, коим повелено начать войну с вами. Войско не выступило, и я выслал только часть оного, бывшую на форпостах. Оно куда не обращалось, везде производило опустошение и не находило ни одного человека, который бы оказал сопротивление. Взятых живыми и убитых было несчетное число.[440] Уцелевшие остатки ваших войск от страха все бежали, и захваченные вами пограничные места мы все получили обратно. Равно и Сы-чжэу нам не стоило труда взять обратно. Но вы говорите: "...раскаиваясь в проступке, оставили взятые вами места и бывшее на страже войско отозвали обратно". Эти слова несправедливы.[441] Наш чиновник сюань-фу-ши, охраняющий Шань-си, доносит, что в нынешнее лето сунцы более десяти раз чинили нападения на наши границы, на что наше войско, всегда поражая их, заставляло удаляться, и что число голов убитых неприятелей и взятых в плен живыми едва ли не более 100 тысяч. Сознаваясь в вине, вы разъезжаете взад и вперед с бумагами, коими просите о мире, но в то же время вы тайно посылаете войско "нечаянно" войти в наши владения и, пользуясь нашей неготовностью, искать малых корыстей. Итак, несправедливо, чтобы вы приезжали к нам для примирения.[442] Сказанное вами насчет титулования и распределения границ, что они в настоящее время с прежними сделались другими, относится к происшествию времен Дай-дин, когда были изменены оные. Добродетели и милости наших государей к царству Сун неисчислимы. Это можно видеть из благодарного листа времен правления Хуан-тун.[443] С восшествия на престол Ши-цзун-хана в продолжении тридцати лет два государства были дружны между собой. Можно ли забыть сию человеколюбивую милость? Прежде ваш государь считался вассалом нашего государства. Но по причине войны, начатой Вань-янь-ляном, оказав вам великую милость, переменили название подданного на название племянника.[444] Теперь младший (племянник) восстал против старшего (дяди). Несправедливость остается на вашей стороне. Вы прервали дружбу, существующую со времен Дай-дин. Итак, по законам вы опять должны по-прежнему называться вассалами. Вы говорите, что вашему двору неприлично принять название вассала. Но вы могли называться сим именем во времена Хуан-тун, почему же не можете теперь? Скажите ли, что и сии слова ваши справедливы? Далее вы говорите: места за великой рекой Цзян суть оплот вашего царства, если, отделив оные, отдадите, то не сможет существовать царство. Чем делать крепкие оплоты, надлежит лучше сохранять верность и справедливость. Если не будете заботиться об этом, то нельзя надеяться и на защиту великой реки Цзян. Можно ли назвать оплотом государства два места реки Хуай{603}? В древности, во времена шести царств{604}, места хуай-наньские постоянно принадлежали Срединному государству. Но в правление Сянь-дэ династии Хэу-чжэу государь нань-танский Ли-цзин{605}, отдавши государству Чжэу четыре области: Лу-чжэу, Сюй-чжэу, Ци-чжэу и Хуан-чжэу{606},[445] сделал границей Цзян; при всем том, Танское княжество по-прежнему называлось государством. Когда такое обыкновение было в древности, то в этом нет ничего худого, если, отделив требуемые места, отдадите их. Со времени выступления нашего войска на войну, приобретенные нами города и крепости уже принадлежат нам. Вы должны отделить и отдать нам только непокорённые еще нами. Ныне Фан-синь-жу, прибыв с верительной грамотой, говорит, что соглашается на поставленные границы, бывшие во времена Хуан-тун. Итак, вы не только не упоминаете об отделе ваших владений, но еще хотите получить нам принадлежащие места. Ужели это справедливо? Кроме того, в бумаге сказано, что сверх подарков шелковыми тканями, посылаемых из благодарности, примите тридцать тысяч лан золота и тридцать тысяч лан серебра с тем, чтобы мы оставили прибавку дани, получаемой шелковыми тканями. Далее сказано, что к ежегодной дани шелковыми тканями вы присоедините 50 тысяч кусков шелковых тканей и 50 тысяч лан серебра. На эти предложения нельзя согласиться. Притом вы еще до утверждения трактата о мире уже прислали клятвенный лист и извещаете, что прибудут особые послы по трем случаям. Итак, вы все решили сами собой. Согласно ли это с правилами приличия? Наконец, Фан-синь-жу, своевольно приняв на себя обязанность просить о заключении мира и думая, что при таковых предложениях высокой империи, непременно кончит в этот раз дело примирения, много нанес обид своим неуважением, за что, по справедливости, нельзя его простить. Я доносил обо всем этом моему государю. На доклад мой я получил указ следующего содержания: "В древности, при ваших государях Хой-цзуне и Цинь-цзуне, по причине нарушения вами верности и забытии клятвы, наши войска ходили требовать от вас удовлетворения, и тогда вы отделили нам три губернии{607}: Тай-юань, Сун-шань и Хэ-цзянь,[446] прося о мире. Ныне ваше царство, без причины начав войну, нарушило верность и клятву, поэтому если бы вы отдали места Цзян и Хуайские, то и тогда бы еще не искупили своего преступления. По вашему уверению, слова "дядя" и "племянник" почти не имеют разницы от названий "государь" и "вассал". Итак, если по-прежнему будете именоваться вассалами, то согласны разделить пополам места Цзянь и Хуайские, сделав границу посередине. Но если хотите, чтобы ваш государь всегда назывался сыном, то должны отдать нам все места Хуай-наньские, сделав границей Янцзы — Цзян, и мы по всей границе шаньсийской поставим сберегательные войска. От вас требовали выдачи коварных вельмож, подавших совет к начатию войны. Но вы хотите, чтобы вам позволено было самим наказать их, посему, казнивши их, должны прислать нам их головы. К годовой дани, хотя вы и прибавляете пятьдесят тысяч лан серебра, но это составляет прежнее число, которое получилось при Си-цзун-хане. Можно ли считать его прибавкой? Теперь должны прибавить к этому еще пятьдесят тысяч шелковых свертков и пятьдесят тысяч лан серебра, доказав тем истину вашего раскаяния в проступке и вашу признательность. В прежнее время при заключении мира в Бянь-цзине нашему войску подарено было пять миллионов лан золота, пятьдесят миллионов лан серебра, один миллион кусков шелковых материй, лошадей, волов и мулов по десять тысяч и тысяча верблюдов.[447] Ныне мы требуем только один угол за Цзяном и, уменьшив свои требования в сравнении с древними, оказываем вам особенную милость. Итак, повелевается вам дать в награду нашему войску один миллион лан серебра. Наконец, Фан-синь-жу объясняется переменчиво, и положиться на него нельзя. Посему для переговоров должны прислать людей постоянных и верных, подобных Ли-цзюань-сину, Чжу-чжи-хэ, Ли-би и У-хуаню. Фан-синь-жу своими лживыми поступками превзошел Ху-фана. Но так как издревле не было обычая задерживать людей, присылаемых по сношениям между двумя войсками, то, освободив его, повелено послать обратно к вам с известием. К вашему счастью, это случилось при нашем премудром, добродетельном, кротчайшем и прозорливом государе, который оставил ваши несправедливые поступки. Еще ли не будете с почтением соответствовать его милостивым и щедрым даяниям? Но если опять найдете какое-либо препятствие к исполнению сих требований, то не надейтесь более на примирение. От сего зависит существование или гибель вашего Сунского государства. Размыслите о сем со вниманием, чтобы впоследствии не раскаиваться". После сего в восьмой луне сунский вельможа Чжан-янь, отделив Жу-чжэу{608}, Сян-чэн-сянь и Сюй-чжэу,[448] отдал их государству Цзинь. В девятый месяц старший помощник министра и главнокомандующий Цзун-хао, сделавшись болен, помер при войске. Чжан-цзун, услышав об этом, весьма сожалел о нем и три дня не занимался делами. В десятый месяц цзиньский чиновник сюань-фу-ши в Шань-си по имени Тушань-и отрядил генерала Ба-хой-хай для нападения на сунскую заставу Су-лин-гуань{609}, который и взял оную. В одиннадцатый месяц цзиньский генерал Яла овладел заставой Кулин-гуань и проходом Синь-дао-хэу. Ба-хой-хай завладел заставой Сяо-ху-гуань и крепостью Ао-цан, потом прошел к Ин-хэу-чжень и немедленно взял сей город. Коварный вельможа сунский Хань-то-чжоу прислал секретаря Ван-жаня с бумагой, в коей просил мира. Он согласился называть Чжан-цзун-хана старшим дядей, сделал новую прибавку к годовой дани, прислал серебро в награду войску и представил голову Су-ши-дяня, казнивши его за бунт. Чжан-цзун предписал указом главнокомандующему Вань-янь-куану послать в Сунское царство человека и требовать казни самого Хань-то-чжоу и присылки его головы, дабы тем искупить старые места Хуай-аньские.