Валу — второй сын Хэчжэ.

По выходе из Ся, государь ляосский поселился в колене ту-люй-бу. Сюда возвратился к нему от Цзинь Елюй-даши. Но поелику и здесь цзиньцы напали на его лагерь, то он бежал на север, где с почестями принял его в свое поколение Могэши. Государь ляосский, приобретши войска Елюй-даши и Могэши, снова вознамерился взять места Яньские и Юньские. Елюй-даши отклонял его от сего, советуя ему ожидать лучшего для сего времени, но государь не послушал его, взял Дунь-шэн и другие округа и дошел до У-чжэу, где, будучи разбит цзиньцами, бежал к Шань-инь (шестое лето Сюань-хэ, седьмой месяц).

После сего ляосский государь, не надеясь на свою безопасность в Срединном государстве, хотел искать убежища в Си-ся. В это время Сяо-хулу из Дан-сян прислал человека и просил его к себе. Тогда ляосский государь пошел к Тянь-дэ. По переходе Шамо (Гоби) вдруг настигло его цзиньское войско, и государь ляосский, выбежав из стана пеший, ускакал от цзиньцев на коне одного из своих слуг. За сим на половине дороги прекратились у него съестные припасы, и сопровождавшие его утоляли голод льдом и снегом (??). Миновав Тянь-дэ, в ночи остановились они в доме селянина под именем военного отряда, делающего поиски. Но хозяева узнали государя и, отдав ему поклонение, предались горькому плачу. В сем доме он тайно пробыл несколько дней и за верность хозяину обещал со временем дать должность цзедуши. По отшествии отсюда в Дань-сян, он сделал Сяо-хулу чиновником чжао-тао-ши (главнокомандующим) западного края и предписал ему управлять всеми военными делами. Но во второй месяц (седьмого лета Сюань-хэ) государь ляосский был захвачен цзиньским полководцем Лэуши в шестидесяти ли на восток от нового города Инь-чжэу. С ним уничтожилось и государство ляосское (см. седьмое лето Сюань-хэ, первый месяц).

Елюй-даши, поелику государь ляосский не принял его убеждений, умертвил Сяо-и-сюэ, военной палаты чиновника шу-ши, сам назвался ваном (государем). За сим, отходя на запад со всем войском, он достиг города Кэ-дунь-чэн. Здесь, собрав князей из восемнадцати колен семи округов на западной границе, он объявил им свое намерение снова восстановить дела дома Ляо. Приобретши таким образом более 10 тысяч регулярного войска, он постановил чиновников, разделил оное по отрядам и приготовил оружие. Сверх того, послал письмо к Билэгэ, князю Хой-ли, коим просил у него дороги (для прохода с войском). Билэгэ, по получении письма, отошел к нему навстречу до его стана, где изъявил желание перед Даши, отдавая в заложники своих детей и внуков, подчинить свое княжество и проводить его за свои границы. Елюй-даши по проходимым местам покорял оружием сопротивлявшихся и водворял спокойствие между покорявшимися. Его войско прошло 10 тысяч ли и покорило несколько княжеств. Без счету приобрел рогатый скот, верблюдов и лошадей. Когда он достиг Сюнь-сы-гань, княжества (татарские) места Си-юй выставили 100 тысяч войска, с коим Ху-елл-шань (князь татарский) и пришел на сражение. Но Елюй-даши, разделив свое войско на три части, вступил в сражение и сильно поразил его. После сего войско Да-ши 90 дней стояло лагерем в Сюань-сы-гане. Князь татарский покорился, и от него взяты в дань туземные произведения. Снова продолжая путь к западу, достиг места Ци-лин-шань. Здесь все амбани признали Елюй-даши государем. Первый год правления был назван Янь-цин. Он сам был почтен титулом тянь-ю хуанди (покровительствуемый небом император); его жену Сяо-ши назвали Сяо-дэ-хуанхэу (императрица блистающих добродетелей). Таким образом составилось западное государство Ляо (см. седьмое лето Сюань-хэ, первый месяц).

По кит. тексту: печать государя дайляосского представил Валу, а Сяо-па-цзинь захватил драгоценные вещи государя дайляосского и представил их императору.

По Ган-му: представление о сем сделал Валибу, а не Шэму (см. седьмое лето Сюань-хэ, десятый месяц).

По Ган-му: Шэму был сделан дивизионным генералом областного войска Южной столицы, Валибу поручено было главное распоряжение войсками Шэму и Лю-янь-цзуна при сражениях (см. седьмое лето Сюань-хэ, десятый месяц).

По Ган-му: Чжан-лин-хой.

Учжу был четвертый сын Тай-цзу.

В то время, как Валибу взял Сян-чжэу и Сюнь-чжэу, сунский полководец Лян-фан-пин стоял с войском на северном берегу реки в Ли-ян, цзиньский генерал Дигубу неожиданно подошел к нему и Лян-фан-пин в смятении предался бегству. Охранявшие мост на южной стороне реки, увидев знамена цзиньские, зажгли оный и бежали.

Тай-юань подведомственна губернии Шаньси, Хэ-цзянь — Северной столице.

Кан-ван Чжао-гэу — девятый сын Хой-цзуна.

Валибу говорил Ли-чжо: "Вашу столицу можно истребить вдруг; войско, собравшись вокруг оной, не делает нападения только для молодого государя. (Хой-цзун сдал царство наследнику Цинь-цзуну.) Мы хотим оставить целым храм предков Чжао (императорского дома) и жертвенник Шэ-цзи. Наша милость велика. Итак, если хотите мириться, представьте нам 5 миллионов лан золота, 30 миллионов серебра, по 10 тысяч голов коров и лошадей и на 5 миллионов одежд, шелковых тканей; именуйте нашего государя старшим дядей, возвратите жителей мест Янь и Юнь, поселившихся в землях китайских; отделите нам ваши сберегательные области Чжун-шань, Тай-ю и Хэ-цзянь и, сделав аманатами министра и князя первой степени, проводите главное войско на реку. В таком только случае отступим от столицы". Ли-чжо, на все соглашаясь, ни на одно слово не смел сделать возражения. Во всем, чего с наглостью требовали цзиньцы, они были научены от Гую-ши. Государь сунский забрал все золото и серебро в столице из казны и от частных лиц заимообразно, также отыскал и брал заимообразно сокровища из ванских домов, и приобрел 200 тысяч лан золота и 4 миллиона лан серебра. "Если, — говорил тогда Ли Тан, — собрать со всей империи золото и шелковые материн, то и тогда будет недостаточно для удовлетворения требованиям цзиньцев. Что же сказать о сокровищах одной столицы?" Ли-ин доказывал также, что отделять три сторожевых места вредно для государства и делать заложником князя первой степени неприлично. Он убеждал продлить переговоры, ожидая, пока соберутся из всех мест войска к столице, и тем заставить цзиньцев, не получивших желаемого, уйти обратно. Но его слова не имели силы против других, и все было сделано по требованию цзиньцев (см. Ган-му: Цзинь-кан, первое лето, первый месяц).

По Ган-му: "...напал с 10 тысячами войска. После пришел к нему на помощь Ли-ган со всеми полководцами, но был вынужден отступить" (см. Ган-му: Цзин-кан, первое лето, второй месяц).

Когда Юй-вэнь-сюй-чжунь, снова отошедши с указом в войско цзиньское, обещал отдать три области, Валибу, по получении указа, ожидая полной уплаты дани, отправил Хань-гуан-и с известием о своем отходе и повел войско назад. Су-вань последовал за ним. Приготовления к сопротивлению в столице прекращены. Тун-ши-дао просил государя нагнать его на половине дороги и сразиться, но государь не согласился (см. Ган-му: первое лето Цзин-кан, второй месяц).

Хуа-чжэу, Жуй-чжэу, Вэй-шен-цзюнь и Лун-дэ-фу находятся в Шаньси.

Няньмухо, воюя места Тайюаньские, совершенно истребил все уезды. И только Чжан-сяо-шунь, находясь внутри города Тай-юань, твердо защищал его и не сдавался. Посему Няньмухо построил стены вне города и, держа строгие караулы, пресек сообщение с городом. За сим, узнав, что Валибу ведут переговоры, он также послал человека с требованием сокровищ. Главные правители города, при большом стечении войска, движущегося за государя, взяли под стражу его посла и не давали подарков. От сего Няньмухо пришел в досаду и, разделив войско, пошел к столице Бянь-цзин. На пути им разбиты корпуса Чжэ-кэ-циу и Лю-гуан-ши. По переходе Южной и северной крепостей, Ли-чжи, управляющий местом Вэй-шэн-цзунь, сдался вместе с городом. Кроме того, Няньмухо взял нападением город Лун-дэ-фу и остановился в Чжэ-чжэу.

По Ган-му: "Цзиньский амбань Гу-шэнь отнял у царства Ся Тянь-дэ, Юнь-лэй, У-чжэу и восемь крепостей хэдунских, кои войско Ся, по условию с цзиньцами, завоевало у сунцев (см. Ган-му, Цзин-кан, первое лето, четвертый месяц).

Цзин-кан, первое лето, восьмой месяц. Сунский государь, отдавши цзиньцам в заложники Су-вана, удержал их посла Сяо-чжун-гуна и почти целый месяц не отсылал его. Товарищ посла Чжао-лунь, опасаясь, что он не получит возвращения, коварно говорил Син-ляну, приставу их подворья: "В государстве Цзиньском под командою Елюй-юй-ду весьма много киданьского войска. Будучи других мыслей от цзиньских подданных, он желает передаться великому государству. По заведении с ним связей, вам можно будет замышлять против Валибу и Няньмухо". Министры поверили этому и дали Сяо-чжун-гуну письмо к Елюй-юй-ду. Сяо-чжун-гун, по возвращении, отдал письмо Валибу, а сей объявил об нем государю. Кроме того, главнокомандующий из Лин-фу представлял, что ляосский Лян-ван Елюй-яли находится на севере в княжестве Ся и желает, соединившись с царством Сун, начать вражду с Цзинь. Уминь убедил императора отправить письмо к Лян-вану. На пути из Хэдуна в Лин-фу сие письмо также было перехвачено от Няньмухо, который равно донес о нем своему государю. И цзиньский государь снова послал на войну против юга Няньмухо и Валибу, из коих первый выступил из Юнь-чжуна (Западной столицы?), последний — из Бао-чжэу. Сунский государь, по выступлении с войском, несколько раз посылал к ним послов, через коих обещался выплатить назначенную по условию с Валибу дань и отдать им три области. Но все его посольства не имели успеха. Няньмухо и Валибу продолжали идти вперед (там же).

Бао-чжэу и Сюн-чжэу подведомственны Северной столице.

Сии четыре городка находились в губернии Шань-си.

Цзинь-цзун, Тянь-вэй и Чжэнь-дин были подведомственны Северной столице.

Ляо-чжэу находился в Шань-си.

Чжэн-чжэу находился в Хэнаньской губернии.

Цзин-кан, первое лето, одиннадцатый месяц. Няньмухо на пути из Тай-юаня к Бянь-цзину истребил и покорил все проходимые места. Когда брал Пин-янь-фу, Вэй-шень-цзюнь, Лун-дэ-цзюнь и Чжэ-чжэу, чиновники, бросив города, один за другим убежали. В то время, как Няньмухо достиг реки, сюаньфусский чиновник фу-ши по имени Чжэ-янь-чжи стоял по берегам реки с 220 тысячами войска. Тогда же прибыл для охранения реки Ли-хой с 10 тысячами конницы. "Южного войска много, — говорил тогда Няньмухо. — Если дать сражение, то неизвестно победим или будем побеждены. Итак, лучше показать им пустую храбрость". И поелику после сего он производил бой к сражению до самого утра, то все войско Чжэ-янь-чжи разбежалось. Ли-хой равно пошел обратно к столице. Цзиньскнй амбань Хэлюй со своим отрядом наперед перешел Мэн-цзинь; за ним перешел Няньмухо. После сего Ян-инь, управлявший местом Хэ-янь, и хэнаньский комендант Ван-сян, равно оставив город, бежали. Юн-ань-цзюнь и Чжэн-чжэу совершенно покорились цзиньскому государству. По переходе реки, Няньмухо, не говоря уже о трех областях, прислал посла с предложением отдать им все места с двух сторон реки (восточной и южной) и сделать граничною чертою Хуан-хэ. По сей причине в столице приняли строгие меры предосторожности. К цзиньскому поиску отправили послами Фын-сы и Ли-жо-шуя. Но Ли-жо-шуй писал несколько раз с дороги, что в переговорах о мире никак нельзя согласиться и просил принять строгие меры к обороне и сопротивлению.

Линь-хэ, Да-минь и Хуай-чжэу были подведомственны столице Шан-цзин. Хуай-чжэу истреблена не от Валибу, но от Няньмухо. См.: Ган-му: Цзин-кан, первое лето, одиннадцатый месяц; Лечжуань, 12; Цзинь-ши, 74, лист 5.

Цзин-кан первое лето, одиннадцатый месяц. Цзиньский главнокомандующий Валибу из Чжень-дина в двадцать дней прибыл к столице Бянь-цзин и остановился в Люцзясы. Няньмухо, прибывший для соединения из Хэ-ян, остановился в Цин-чэн и требовал, чтобы сам государь явился к нему и дал клятвенное обещание. В сие время вспомогательные войска двух провинций (южной и западной), по распоряжению Тан-цио и Гэн-нинь-чжун, отозваны были обратно, почему в столице было всего только 70 тысяч сберегательного войска и стрелков из лука. Из них 10 тысяч, составив отдельно пять отрядов, приготовил для защиты в случае необходимости, поручив управлять ими Яо-ю-чжуна и Синь-юн-цзуна. Между тем, отправили посла для сбора войск, находившихся в столице, вручив ему предписание, скрытое в воске, и приказали ему выйти за заставу кратчайшей проселочной дорогой. Равно отправлены были нарочные к начальникам сберегательных войск в областях Кан-ван и Хо-бэй с повелением прийти на помощь столице, но все посланцы были перехвачены дозорными неприятельскими войсками, и не оставалось никакой возможности к спасению города. При ежедневных опустошениях цзиньцев, в окрестностях сразился с ними Ван-цзун-чу. Вблизи города он был разбит и пал в сражении. Цзнньцы сделали приступ к южной стороне города. Чжан-шу-е и Фань-цюн, разделивши войско, противостояли им, но издали увидев цзиньцев, обратились в бегство. В их отрядах при взаимном давлении погибло около тысячи человек. Внутри столицы оставалось только 30 тысяч сберегательного войска, которые можно было употреблять. Но и в оном из десяти человек недоставало пяти и шести. При всем том для обмана неприятеля по временам давали сражения, показывая возможность к сопротивлению. От цзиньцев прибыли вновь послы и объявили, чтобы государь сам не выходил из города, но чтобы явились для переговоров один из царевичей (Цин-ван) и Хо-ли. Поведено было указом отправиться Юэ-вану, но при самом отправлении Няньмухо, прислав навстречу ему войско, князь отложил свою отправку. Цзиньцы говорили, что нарушено слово (верность). Тем сильнее они стали делать нападение на город, и снова прислали послов: настоятельно требовали царевича для клятвенного обещания. По высочайшему повелению отправлен был к цзиньскому войску для исправления мира Фын-ся и Цао-фу вместе с князьями из императорского дома Чжао-чжун-вэнем и Чжао-ши-пу. По прибытии их, Няньмухо отослал всех обратно, не сказав им ни одного слова. Цзиньцы сделали приступ к воротам Сюань-хуа-мэнь. Фань-цюн с тысячью воинов сделал вылазку, но при переходе через реку обломился лед, и 500 человек потонуло, отчего войско еще больше потеряло бодрость. В то время несколько дней постоянно шел снег. Хэ-ли беспрестанно настаивал на том, чтобы Го-цзин сделал вылазку, но Го-цзин день ото дня откладывал. Только теперь Го-цзин спустил с городской стены все сберегательные и назначенные для вылазок войска (запретив им украдкою смотреть назад). Растворив городские ворота, после выхода всех повелел сразиться с цзиньцами. Сам же Го-цзин вместе с Чжан-шу-е поместился на городской башне. Цзиньцы, разделившись на четыре колонны, с криком бросились на войско Го-цзина и разбили оное. Воины обратились в бегство и на бегу, попадав в реку Хулун-хэ, наполнили оную своими трупами. Немедленно затворены были ворота. Го-цзин сказал Чжан-шу-е, что хочет употребить хитрость. Выйдя из крепости, он собрал остальное войско и бежал на юг. Когда цзиньцы вошли на стену, всеми жителями города овладев, войска четырех сторон крепости пришли в замешательство. Цзиньцы зажгли ворота Нань-сюнь и другие. При этом замешательстве войска лишился жизни старший советник городского правления Яо-ю-чжун, а комендант городской крепости Лю-янь-цин, пробившись через ворота, бежал, но был убит преследовавшей его конницей. Советники Хо-цин-янь, Чень-Хэ-ли и Гао-чжень, равно как и их служители, сражаясь со всем усилием, все пали мертвыми. Таким образом, город был взят. Государь, услышав о взятии города, в слезах сказал: "Я не воспользовался советом Чун-ши-дао и от того дошел до сего состояния!" (Чун Ши-дао советовал, при уходе цзиньцев от столицы в первый раз, нагнать их на половине дороги и сразиться.) Городской гарнизон вошел во двор Ду-тыня и умертвил цзиньского посла Лео-янь. Несколько десятков людей войска и города, ломая ворота Цзю-е-мэнь, просили видеть императора. Государь, вышедши на башню, успокоил их и заставил отойти. Начальники и несколько сотен воинов хотели пройти с государем напролом сквозь осаду, при этом все находившиеся при государе разбежались. И Цзян-сюань при малочисленности воинов оставил свое намерение. Хэ-ли, собрав жителей столицы, хотел вступить в сражение на улице, но цзиньцы остановили его, объявив, что хотят вести переговоры о мире. Император, узнав о намерении цзиньцев заключите мир и отправиться обратно, послал в их войско Хэ-ли, Цзи-вана и Чжао-сюй и просил мира. Няньмухо и Валибу говорили: "Исстари, если был Юг, то был и Север; невозможно не быть одному из них. В настоящее время наши требования заключаются только в отмежевании земель". За сим Хэ-ли, возвратясь, донес, что цзиньцы хотят, чтобы явился к ним (в предместье города) прежний государь. Тогда император сказал: "Прежний государь от печали и страха нездоров. Если непременно хотят, чтобы к ним явился, то я сам иду". И отправившись в Цинчэн, в стан Няньмухо, представил доклад, коим изъявил желание покориться. Хэ-ли, радуясь, что переговоры о мире утвердились, возвратился в палату Ду-тан и целый день провел в пировании и веселии.

При возвращении государя во дворец, вышли к нему навстречу чиновники, народ и воспитанники Академии. Государь, закрыв лицо и горько рыдая, говорил: "Министры довели до крови кости наших отцов и детей". Из видевших его не было человека, который бы не проливал слез. Цзиньский двор прислал посла и потребовал 10 миллионов слитков золота, 20 миллионов слитков серебра и 10 миллионов кусков шелковых материй. После сего с большими усилиями отыскивали серебро и золото. Чэнь-го-тину и Чжэ-ян-чжи повелено было отправить в области Хэдуньскую и Хэбэнскую для отмежевания земель цзиньцам. Сверх сего Эр-ян-сюнь и другие, всего двадцать человек, разосланы были в разные места с указами императорскими. Но жители тех мест не слушали повелений государя и твердо защищались от цзиньцев.

Второе лето Цзинь-кан, первый месяц. Цзиньцы снова потребовали императора в их лагерь. При нерешительности на сие государя, Хо-ли и Ли-жэ-шуй, представляя это дело маловажным, убедили его отойти. Итак, государь, сделав Сунь-фу помощником наследника, поручил ему управление государства, а сам вместе с Холи и Ли-жэ-шуем вторично отправился в Цин-чен. Тян-циу, узнав об этом, говорил: "Однажды уже вышли из меры, нужно ли повторять то же?" Астроном Угэ также объявил Хо-ли, что звезда Ди-дзо (в Геркулесе — Rasalgethi) слишком склонилась, посему, если государь отправился, то непременно попадет в сети неприятеля. Но Хо-ли не послушался его. По прибытии государя в Цин-чен, жители столицы ежедневно выходили на встречу с императором. Няньмухо удерживал его и себя и не позволял возвратиться. Когда воспитанник Академии Сюй-куй представил доклад, коим просил возвратить государя, то цзиньцы казнили его.

В двенадцатый месяц Цзин-кан первого лета Цзиньское государство постановило оброк с упряжи волов.

Примечание. Три вола составляли упряжь; с каждой упряжи брали пять мер хлеба для запаса на неурожайный год.