Будто молнию вонзили меж лопаток, заставив забиться в эмоциональных конвульсиях.

- Не… неправда, - жалко пропищала я, обернувшись к Илиску с полными слез глазами. – Это слишком… слишком жестоко. Даже для тебя.

- Это правда, - тем же сухим тоном произнес Тазрн, но я опять уловила в нем трепет, которого не могли слышать мои уши. – Я… я не знал, как принято сообщать такое.

- А теперь вдруг допедрил?! – заорала я, не выбирая выражений.

- Прости, - ошеломил меня больше его потерянный вид, чем несвойственное слово.

Мама не виновата.

Она не виновата в том, что не искала меня. Она просто не знала, что я жива.

И в том, что за столько лет мы так и не встретились, тоже нет ее вины.

Это всё рок. Рок и Илиск! Гнилая Хэшинка ему в зубы! Что бы это ни было…

Что он наделал?! Что сотворил со всеми нами?

Или я тоже приложила ручку ко всему этому хаосу?

Разум говорит, что так оно и есть. Не скрывай я лицо на протяжении вечности, у нас с мамой оставался бы шанс столкнуться в какой-то момент.

Возможно, нас даже проносило совсем близко друг от дружки. Ну да. Меня же несло к Илиску. А мама, как выяснилось, всегда была рядом с ним. Просто потому, что мой Тазрн и её Тазрн навечно были связаны кровным ритуалом.

Это я про Илиска и Варга говорю.

Помните такого? Миздера Варга. Так вот он, оказывается, и есть тот самый мамин любовник, с которым она ускакала в далеком XVI веке.

Сбежала от моего сурового папаши, так и не сумев вызволить свою дочь из монастыря, куда меня сбагрил родной отец – избанский дон.

Правда, уже будучи подростком, я оттуда всё же выбралась. Не без помощи всё тех же Варга и Илиска. Но, увы, слишком поздно для мамы. И для моего потерянного детства…

Узнала бы я Варга, если бы его фото не удалялись молниеносно из нейронных сетей? Вряд ли.

Тогда, в юности я и видела его лишь мельком. И потом… его образ в моих восторженных глазках полностью застилал своей неотразимостью Илиск. Который лукавой ухмылкой затмевал всех и вся вокруг себя.

Так что, как ни крути, а виноват во всем исключительно мой коварный Тазрн. Ослепивший меня на многие годы вперед.

И я. Которой не хватило силы духа оставить позади комплексы и ловить кайф от собственных супер-способностей.

Где уж мне? Вместо этого я забилась в свою раковинку, пугливо высовывая оттуда усики.

Но одно дело логика, которая видит всё произошедшее через призму анализа действий каждого из нас.

И совсем другое дело - душа. Эдакая диаметрально противоположная составляющая психологии личности. И вот она-то никак не могла принять, что мать, которой я грезила всё растоптанное детство... Мама, которую я оплакивала всю дарованную мне бесконечность, преспокойненько жила в двух шагах от меня!

И я отчаянно давила в себе поднявшие голову детские обиды.

Запирала в темных чуланах своего сердца горькие воспоминания. А они упорно стучали оттуда, буквально тарабанили в дверь моей выдержки едкими замечаниями. Например, меня разъедало изнутри безразличие моей более удачливой матери.

Ведь ей, в отличие от меня, досталось всё внимание и безумная страсть ее пары! Варга.

В то время, как мой Тазрн испоганил всё прекрасное, что могло бы быть у нас!

Но это всего лишь жалкая зависть.

Подлая и несправедливая гнусность с моей стороны.

Однако такая легко объяснимая... Понятная, если быть в курсе моих метаний.

Ну всё. Баста!

Настал час пик.

Сегодня я, наконец, увижу Ее.

Илиск попросил дать ему еще немного времени, чтобы подготовить «малышку Нэмюль» к встрече со мной.

Нэмюль…

Так теперь зовут маму.

Всё никак не осознаю, что мы с ней теперь практически ровесницы.

Интересно, а как она сама отнесется к этому факту?

Да и вообще ко всему. К тому, что я жива-здорова.

А вдруг ей это вовсе не нужно? - окаменела я внезапно от леденящего душу подозрения. – Поди, у «малышки Нэмюль» своя налаженная жизнь. А тут я – привет из мрачного прошлого.

"Нет! Нельзя поддаваться подобным страхам!" – встряхивала я мысленно саму себя в ту же секунду.

Я уже достаточно жизней прожила, пряча голову в песок.

В этот раз мне придется выйти из тени и взглянуть в глаза собственным комплексам.

Потому что у меня уже была возможность убедиться – нет провала ужаснее, чем проснуться в один ясный день и осознать, что ты прошляпила много лет своего собственного счастья. И что причиной этому – твоя нерешительность. Твоё же нежелание потерпеть фиаско.

И так, за завесой, скрывающей тебя от провалов, ты упускаешь и триумфы! Радостные моменты, которые могли бы у тебя быть. Счастье… Саму жизнь…

Вот почему сегодня я перешагну, наконец, через эту гранитную ограду неуверенности в себе, заживо схоронившую меня когда-то.

И смело двинусь навстречу к… МАМЕ!

- Ма… м…- застряли слова в горле, когда я увидела ее. Хрупкую, маленькую, умилительно нежную девчонку, которой не дашь и двадцати пяти.

С широко распахнутыми в непередаваемой эмоции глазами, в которых, как в бескрайнем космосе, вспыхивали и гасли всё новые сверхзвезды нестерпимо острых чувств.

- Ма-ма, - робко повторила я, не решаясь двинуться с места.

- Фифи, - тихое в ответ. И затем едва различимое, - Солнышко моё…

А потом вдруг: - ФИФИ!!! – душераздирающий возглас, и в мои объятия рухнула трясущаяся в рыданиях мать. Всё такая же мелкая, с миниатюрным телосложением, так отличающимся от моего, она больше не выглядела по-детски безмятежной и забавной. Теперь это была взрослая, состоявшаяся женщина, которой, несмотря на все мои барьеры, удалось вызвать меня на искренние эмоции.

Всего несколько ее бессвязных слов, увещеваний, сумбурных поцелуев и клятв сквозь завывания истосковавшегося сердца, и я… Нет, легко и безболезненно растаять не вышло. Скорее, я расщеплялась, как шипучая таблетка, колюче растворяющаяся в теплоте воды. Последняя лилась, не прекращаясь, из огромных любящих глаз, которые смотрели на меня с трогательным восхищением.

- Мама, мамочка! Как же мне тебя не хватало! – сползла я на колени, не в силах выстоять на дрожавших ногах, и почувствовала, как утянула за собой прижимавшую меня к груди матушку.

***

- Ты стала настоящей красавицей! – смотрит на меня мама так, как не умеет ни один мужчина. – Такая взрослая, обворожительная дама! Наверное, разбила не одно сердце за эти годы.

Мы сидим за столом в их с Варгом гостиной, не имеющей ничего общего с нашей избанской асиендой.

Мама уже успокоилась. Правда, истерика сменилась эйфорией, но такой она мне, конечно, нравится гораздо больше.

Ну, а мне самой всё еще сложно дается общение. Я чувствую себя не в своей тарелке и лишь изредка вставляю пару слов в бесконечный поток маминых фраз. Но в принципе от меня сейчас ничего и не требуется. Я всеми фибрами души ощущаю, что ей достаточно моего присутствия. И что бы я сейчас ни брякнула, о чем бы ни промолчала – мне не удастся разочаровать эту необыкновенную женщину, сохранившую свой свет сквозь века.

- Угу, - раздается недовольное сбоку в ответ на восклицание мамы. – До сих пор об осколки натыкаюсь, - сообщает Илиск, очевидно, подразумевающий Джейзена.

У них был не самый приятный разговор недавно, целью которого было указать Джи его место. И внушить, что о нашем с ним общем прошлом вспоминать чревато. А лучше всего вообще обзавестись полной амнезией касательно меня.

Однако с Джейзеном, как водится, планы не срабатывают. И даже такой тщательно отутюженный наезд, с которым Тазрн пришел к парню, дал трещину на первых же секундах.

В результате Илиску пришлось выслушать полушутливое мнение сначала о себе. О своих промахах и ответственности за всё, что приписывалось мне.

Затем обо всей его расе с их топорными методами. А в довершении в Тазрна полетели замечания по работе лабораторий и в целом в сторону организации всей системы тайного сыска. Ну и напоследок - пару советов, как всё можно было бы усовершенствовать.