Бегу, не обращая внимания на холод, пробирающийся через распахнутую одежду. Я сошёл с ума, но мне реально не до него.

— Моди! — страх, что не вижу её, что, исчезнув за поворотом, она растворилась в толпе, сковывает мышцы, мешая бежать. Но я бегу! Резко вписавшись в этот самый поворот, сбиваю какого-то мужика, бегло на ходу извиняюсь и резко торможу, следом чуть не сбив сидящую прямо на тротуаре и ревущую навзрыд девушку.

Присаживаюсь рядом. Хочу обнять, прижать к себе, но боюсь, поэтому натягиваю на неё шапку и накидываю ей голову такой же ужасный, как весь золотой пуховик, капюшон с по-идиотски острой макушкой.

— Моди, пошли домой, — пытаюсь приподнять девушку за плечи, потому что сидит она даже не на корточках, а как малый ребёнок на попе, раскинув ноги, рыдая и кулачками растирая влагу по лицу.

— Уйди! — пытается вырваться, но я уже поставил её на ноги и тяну в сторону дома. — Никуда я с тобой не пойду! И не вернусь! — обиженно, что есть силы отбивается она. Нужно сказать, отбивается довольно ощутимо.

— Хорошо, не возвращайся. Только иди, оденься, как следует. Трясёшься уже вся от холода.

— Это не от холода, а от нервов! — вновь пытается вырваться, но я крепко обнимаю, прижимая к себе, не давая возможности даже дёрнуться. Она вся продрогла. — Не трожь меня, я сказала! Хочешь, чтобы я тебя прокляла?! Так я сейчас как раз в том состоянии! — кричит она, выплёскивая обиды.

— Делай, что хочешь. Только давай для начала вернёмся домой, — мой голос получается каким-то слишком слащавым.

Неожиданно она всхлипывает и начинает реветь навзрыд с новой силой.

— Я! — всхлипывает она между делом. — А ты!

— А что ты от меня хотела? Я далеко не идеал, но и не монстр, выгонять девушку на улицу! — восклицаю, впервые не обращая внимания на оглядывающихся на нас людей вокруг.

Модинка замолкает, ловит мой взгляд, цепляясь за него и проникая куда-то внутрь. Становится не по себе. Хочется разорвать контакт, но я этого не делаю.

— Правды. Правды я от тебя хотела, Степан, — оттого, что она назвала меня по имени, а не Судьбинушка, становится ещё более не по себе, но, вместе с тем, приходит осознание, что я был не прав в главном.

— Хочешь правды?! Ладно. Правда в том, что последнее, чего бы я хотел в жизни, это прилипчивая цыганка, нежелающая уходить из моей квартиры, к тому же ограничивающая мою свободу, — вдруг распалился я. — Правда в том, что я хочу выгнать эту оккупантку со своей холостяцкой территории и не хочу, чтобы она мне нравилась! Но, чёрт подери, она мне слишком нравится, и это просто выносит мозг! Бесит! Это просто трэш какой-то.

— Так сильно бесит? — ладонями подтирая влагу со своего лица, Моди искоса, как затравленный зверёк, смотрит на меня, и, чёрт её дери, вызывает умиление.

— Ещё как, — странно, ведь в этой ситуации затравленным каждый раз представлял себя именно я. Ставил себя на место жертвы, но сейчас… Моди такая беззащитная… — Поэтому давай попробуем забыть, что ты ворвалась в мою жизнь. Сейчас я́ сам приглашаю тебя вернуться. Не обещаю, что у нас дойдёт до свадьбы, и не буду врать, что я создан для отношений, но, по крайней мере, мы можем попытаться.

— Растудыть твою налево… Вот чего тогда так дёргался, спрашивается? — ворчит под нос Модинка, запахивая мою куртку, после чего поднимает глаза. — А сразу сказать, что беспокоит, была не судьба? А то твои моргалки с ванькой-встанькой одно твердят, а из ворот помои льются.

— Я хочу быть с тобой честным, но с твоим напором это сложно. Ты слишком аутентична. — Чего? Опять помои выплёскиваешь?! — возмущается. — Это комплимент такой, — вздыхаю. Не время перепираться. — Всё. Хватит мёрзнуть. Пойдём. У нас на сегодня много дел.

— И блины остывают, — шмыгает носом Модинка.

— И блины, — меня окончательно накрывает чувством вины, особенно если подумать, как бы я сейчас себя чувствовал, окажись в этой негостеприимной квартире один.

Стоп. Вот если бы не Модинка и лишние затраты на неё, я бы в этой квартире точно не оказался. И три дня на ремонт бы не убил вместе с шеей, и…

— Чего так смотришь? Уже передумал назад звать? Так я пойду… К Лёве, что ли, попрошусь, — с вызовом и обидой во взгляде произносит Моди, умело задевая во мне собственника. К тому же, с раскрасневшимся носом девушка смотрится невероятно мило и беззащитно. Капец, не думал, что заплаканная девушка способна вызывать симпатию.

— Думаю, что если мы не поспешим, блины совсем остынут, — пытаюсь исправить ситуацию. — Это да… — Моди как-то странно на меня посмотрела. Я не смог понять, что это за взгляд, но почему-то от него стало больно. Очевидно, я переборщил с такой грубой попыткой от неё избавиться, а у неё нужно отметить, хватает мудрости не заводить разборок.

Завтрак проходит в полном молчании.

Встаю, убираю посуду в мойку и обнимаю со спины сидящую Моди.

— Прости. Всё это я наговорил, чтобы побольнее тебя задеть.

— Чтобы я ушла, — не спрашивает, утверждает.

— Да, — отвечаю шёпотом, прижимаясь своей щекой к её.

— Так я и ушла, как ты хотел. Зачем вернул? От большой любви?

— Не знаю. Почувствовал, что это неправильно.

— Но ты ведь до сих пор хочешь, чтобы я ушла, — ничего-то от неё не скроешь.

— Ровно на столько же, как и хочу, чтобы ты осталась, — вижу, что она знала правду, но ей всё равно от неё больно.

— Степан…

— Моди, — пресекаю дальнейший разговор. — давай не будем. По крайней мере, не сейчас. Я сам себе на многое сейчас ответить неспособен.

— Спасибо за честность, — холодно отстраняясь от моей щеки она встаёт и отходит к окну, отчего мне становится неуютно. Что она от меня хочет, я и сам ещё не разобрался, чего хочу.

— И тебе за понимание.

— Я тебя не понимаю, — отрезает она. — Лишь надеюсь, что у нас наладится раньше, чем мы возненавидим друг друга.

— Я тебе так важен?

— Ты — моя судьба. Разве человеку может быть безразлична его судьба?

— Наверное, — я сглотнул ком, — нет.

— По поводу твоих слов… Я поняла, что беспокоит тебя больше всего. В общем, если тебе так сложно дальше жить, я согласна начать до свадьбы. Наверное, действительно, не стоило ожидать от городского франта подвигов во имя любви. Воздержание тебе на мозг действует.

— И никаких проклятий, если у нас ничего не получится?! — оживляюсь я, но тут же спохватился. Правда было уже поздно. Моди усмехнулась своим мыслям.

— Никаких. Но у нас получится. На это много ума не надо.

— Я не про это.

— Да и я тоже, не про это. Только у тебя всё к снятию штанов сводится, а я про чувства. Благодаря им, многие невзгоды проходят незамеченными. Два прутика сломить сложнее. И мы всё выдержим, правда?

Степан

— Степаш, — нагоняя в прихожей, Моди обнимает меня со спины, — ты куда намылился?

— На собеседование. Сообщение пришло, — показываю, чтобы успокоить мнительную цыганку, и она счастливо улыбается.

— Видишь, пригласили же!

— Меня и раньше приглашали. Только такое чувство, что это делают исключительно для того, чтобы поглумиться или задать интересующие их вопросы о моём бывшем месте работы. Всё-таки информация о NeoEхPort довольно закрыта.

— И ты им чего говоришь?

— Разумеется, нет, — вопрос даже обижает. — Меня, конечно, уволили, и я, мягко говоря, обижен на руководство, но позволять всяким подозрительным типам пользоваться моим уязвимым положением, я не намерен.

— Вот и умница! Нечего болтать о том, о чём вскоре пожалеешь. Ты надолго? А как же наши планы?

— Планы никуда не денутся. Осуществим, когда вернусь. Справишься пока без меня?

— А то! — Моди целует меня в нос, и я тут же попадаю в плен её озорных глаз. Быстро отвожу глаза, чтобы оставить мозг в рабочем состоянии.

Хоть девушка и дала добро к действию, но учитывая, что это произошло в стрессовой ситуации, я не тороплюсь переходить эту грань и вообще ничего не перехожу, старательно соблюдая дистанцию.