— Я хочу? Ну так, это и дураку понятно! Стриги, чтобы этот самый, ухоженный вид у меня был! И давай своё креативное забабахай. Куда деваться, похожу, как столичная. Авось и понравится. Никогда с прямыми космами себя не представляла. Взгляну хоть.

— Это окончательное решение? Уверены? Я не волшебник. Вернуть, как было, только время сможет.

— Так и я не волшебник, а обычная цыганка. В настоящей любви приворотам нет места, так что мне одна дорога, — дать себя разглядеть, как следует! Должна же я своему Судьбинушке ещё больше понравиться, а подстрижёшь, да обновки одену и от городской не отличите! А то, не нравлюсь я ему такой… как он меня разглядеть сможет, если нос то и дело от меня воротит? — бросает на меня обиженный взгляд через зеркало, но тут же, в этом же зеркале, её взгляд находит что-то другое, и обида в её глазах, мгновенно сменяется любопытством.

— А это что за штуки такие?

— Зажимы для волос

— А нагрудничек зачем с воротничком? Смешно так! Будто дитё малое кормить собралась! А что за ножницы дырчавые там лежат?

— Филировочные.

— А там чего висит в рамке? Почему не портрет? Чего ж в тексте понаписанном красивого? Давай я хоть свою фотографию подарю! Сколько угодно! Я теперь тоже на телефон их делать научилась! Ох, и хорошо же выхожу! А то нашли, чем стены увешивать…

— Девушка, вы хотите красивую стрижку или рваными кусками? Если так вертеть головой, никакой стрижки у нас не получится. Дети и то спокойнее сидят.

— Так я это… в первый раз ведь! Интересно же, как всё в настоящих парикмахерских устроено!

— Моди, — вмешался я. — посиди ровно до конца стрижки, а потом Ксюха ответит на все твои вопросы, обещаю…

— Так значит, всё-таки Ксюха. — прищурилась она, глядя в отражение на сестру, а потом хвать её за руку!

А в руке ещё несомкнутые ножницы. Нет, уже сомкнутые.

— Вот теперь точно или лестничка, или каскад на всю длину. — вздыхает сестра, указывая на упавшую большую прядь волос, но Модинку это мало беспокоит. Кажется, что она этого даже пока не заметила, внимательно водя пальцем по руке Ксюши.

— Дай сюда и свою ладонь, — командует Модинка и, не глядя в мою сторону, призывно тянет руку.

Куда деваться, дал. Тем более, самому интересно стало, чего она там узрела.

— Ты просто так, потискать нас решила, или сказать есть что? — не выдерживает сестра, наблюдая за сосредоточенным, я бы даже сказал, хмурым взглядом Модинки.

— Сказать есть что, но о некоторых вещах лучше промолчать, — поджимает губы та, и смотрит будто с обидой, но, с другой стороны, это и не обида, а нечто похожее на разочарование.

— Моди, так нельзя! Говори, раз начала или я домой! Хватит на сегодня с меня твоих выходок.

— С меня тоже! — заявляет Ксюха. — ещё бы пару сантиметров, и я могла чикнуть ухо. Интересно, а претензии были бы ко мне!

— У меня и так к тебе претензии! Да и не мои это выходки, — это всё ещё задолго до моего рождения произошло…

— Стёп, ты понимаешь, о чём она вообще? — ничего не понимает сестра, ровно, как и я.

— И нечего на меня так серчать! Я с вами двумя сама ничего не понимаю. Вообще-то, вы двое никогда не должны были встречаться, но по непонятной причине вы пересеклись, и один из вас от этого пострадал. Я-то всё не могла понять, что за узел на тебе… так вот, и на ней он такой же… узел этот… крепкий, зараза.

— Что за узел? — побледнела сестра. Она у меня не из особо впечатлительных девочек, но Модинка к кому угодно под кожу с лезвием пролезет.

— А мне почём знать? Я говорю то, что вижу, а как понимать, дело ваше. Вон, Валька тоже в короля не верила и в сон мой… Она ж тогда посмеялась над тем, что дорога скорая и дальняя её ждёт. Мол, отпуск-то уже прошёл… а теперь, видали, вон какого короля ухватила?! И отца нашла там, где я сказала… так что не смейтесь, а над жизнью своей подумайте…

— Степан… кто она…? — Ксюша на эмоциях забыла про свою роль и в страхе прижалась ко мне.

Обнял сестру и нежно поцеловал в макушку, успокаивая.

— Не бойся. Она безобидная и даже не цыганка, а полукровка. Сейчас сделаем ей стрижку, оденем в приличную одежду, и сама увидишь, что она такой же человек, как ты и я.

— Мне, вообще-то, обидно, — заявляет Модинка, но я бы по ней этого не сказал.

— Обидно ей. Ты зачем мою Ксюху пугаешь?

— Думаеш, ь мне самой не страшно про свою Судьбинушку такие знаки читать? А кто меня успокоит да приголубит?

— Думаю, из нас троих, ты последняя, кто в этом нуждается, — категорично заявляю ей, не выпуская из защитных объятий сестру.

— Степан! — неожиданно получил осуждающий взгляд от Ксюши. Что-что, а неуважительное или грубое отношение к женщинам, к любым, Ксюха не терпит.

— Извини, Моди… — извиняюсь, только чтобы не быть в глазах сестры грубияном. Если бы только Ксюха знала, сколько всего мне пришлось пережить по милости этой цыганки, то она наверняка бы так на меня не смотрела.

— Ой! А как это получилось?! — Модинка растеряно рассматривает откромсанную прядь. Наконец-то… дошло до утки на третьи сутки…

— Кое-кто слишком сильно вертелся, — напоминает Ксюша, высвобождаясь из моих объятий. — Так что? Лесенка или каскад?

— Это знак, — Модинка резко замолчала и ушла в себя. Это заставило нас с Ксюшей насторожиться.

— Так что давай что-нибудь покрасивее. — Вдруг весело заявляет Модинка. — Чтобы сразу видно было, что я цыганка модная! У меня даже и имя под стать!

— Имя у тебя, и правда, интересное. — соглашается сестра ухмыляясь. — Только помни, модная наша, шелохнёшься, и пойдёшь отсюда гулять с наполовину стриженой головой! Профессиональный инструмент острый, я рисковать и травмировать клиентов не собираюсь.

— Ага, поняла! Ты девка хоть куда. Жалко, что мне с тобой тяжко придётся.

— Ты о чём?

— Я о Степане. Место рядом с ним одно, и на нём только ты сидела, а теперь двое нас. Дальше сама думай.

— Да сестра я его, успокойся.

— Наивные люди… — вздыхает Модинка. — Всё! Стриги давай смелее! Обещаю, не шелохнусь… но предупреждаю, — дышать буду!

Мы с сестрой обречённо переглянулись.

Похоже, именно об этом выносе мозга всё время твердила Валя. Хорошо, что с её же слов, я чётко помню, что базар Модинки ещё и фильтровать нужно. Не всё, что она говорит, соответствует действительности.

Сестра справилась минут за двадцать. Моди придирчиво осмотрела свою стрижку, но, похоже. осталась довольна.

— А теперь подбери мне их так… ну… как эти… по-современному делают.

— Не совсем поняла.

— Ну, как ваши фифы волосы кладут, чтобы на свидание ходить! Я ещё у тебя здесь переоденусь, надоело на этот брезгливо сморщенный нос Судьбинушки пялиться.

— Держи каталог. Что из этого хочешь? — уже перешла сестра на ты. Ну да, после такого не выкать же этой цыганке.

— Похоже, цыганскую красоту Степану не разобрать, буду по-вашему, столичному действовать. Давай эту делай.

— Лучше сначала одеться, а потом делать укладку.

— А где тут переодеваются?

— Это салон красоты, так что нигде. Пойдём, в качестве исключения, я покажу служебное помещение.

Сестра и Моди ушли, а я остался размышлять, какого фига я вообще именно к сестре её потащил? Хотя, кроме желания привести «яркий праздник» в порядок, я поддержки хотел, пусть и стыдно в этом признаваться. Сестра в этом лучшая. Всегда правильный совет даст. Не сказать, что я часто в советах нуждаюсь, но бывает.

Девушки вышли вместе. Видимо, Модинка и с одеждой сеструху напрягла и на макияж напросилась, а я боялся, мне самому уговаривать придётся.

На фоне яркой рыжеволосой красотки, черноволосая Моди смотрелась контрастно, но не менее эффектно, а действительно удачно подобранная одежда подчёркивала невероятно привлекательную фигуру. И с бусами не переборщила. Видимо, сестра помешала нацепить на себя всё и сразу. Невольно сравниваю свои ощущения от нового образа Модинки, с первым впечатлением, полученным вчера…

День назад