— Короче, Судьбинушка ты мне или кто-то ещё, но такого отношения к себе я больше терпеть не намерена, — принимаю решение.

— И что? Уйдёшь с нагретого места? — даже не подумал поверить.

— Да хоть сейчас хлопну дверью! Только скажи, что меня не любишь и никогда не любил.

— Ты, что ли, серьёзно? — неожиданно для самого себя, пугается он.

— А что? Не похоже?

— Люблю я тебя. Что за вопросы? — вскидывается и тут же смотрит примирительно. — Только ты совершенно меня не слышишь, — пытается обнять. Мне хоть и становиться вмиг уютно в его объятиях, но я тут же выворачиваюсь.

— Или ты меня, — развожу руками. — Слушай сюда. Это последний раз, когда я прощаю тебе подобные выходки. Любишь, значит люби такой, какая есть, а не пытайся лепить из меня свой идеальный образ. И чтобы я не слышала, что ты помыкаешь мной при других. Решай прямо сейчас.

— Ты правда хочешь уйти? Я это… погорячился. — немного растеряно. — Просто, не надо мне всех этих угроз и предсказаний. Я с тобой не из-за них. Ты мне как женщина подходишь.

— А я никогда и не угрожала. Говорю, как есть. И слово своё я держу. Третьего шанса у тебя не будет. А если не будет, тогда хлебнёшь, и слова мои вспомнишь.

— Моди… — смотрит с осуждением, и я перебиваю, не давая сказать.

— Только не надо на меня так смотреть. Проклинать я тебя не собираюсь, да и пальцем касаться тоже. Ты сам себя накажешь, коли оступишься.

— Прекращай уже нагонять атмосферу. Мурашки от тебя, жуть, — передёргивается Степан.

— Знаешь, посмотрела я в горах на наших друзей. Правильно они сделали, что до свадьбы ждали. Теперь друг на друга наглядеться не могут. Так что и мы теперь с тобой до свадьбы ждать будем.

— Какого?! Опять?! А как же тогда мириться?!

— Вот и найдёшь более нормальный, человеческий способ.

Мой телефон начинает неистово чирикать.

— Кому ты вдруг понадобилась? — недовольно.

— Валька звонит. Я должна была сама ей позвонить. Совсем забыла. Я пока поговорю, а ты подумай, как нормальные люди живут, чтобы мириться каждый день не приходилось.

Валька беспокоилась о том, чтобы я пересмотрела решение и для начала получила хоть какую-нибудь специальность за этот год, а потом уже шла в следователи. Считает, что мне год терять не стоит, и хоть я уже с поступлением пролетела, есть всякие курсы, тех же секретарей, которые длятся всего по полгода. Распиналась и уговаривала меня, объясняя, что заодно я пойму, как построен учебный процесс, а потом мне самой будет легче. И специальность уже при мне будет. Ссылок мне накидала в телефон. Похоже, это она серьёзно вопрос прошерстила. Я-то теперь знаю, чтобы столько всего нарыть, надо не один час в интернете пыхтеть.

Валька откуда-то уверена, что Степан мне эти курсы оплачивать будет. А он не будет. Он опять машину в кредит купил, дорогущую. Сказал, что раньше у него крутая спортивна была, а это так, просто представительского класса… Квартплата, кредит, одежда, причём, ему же. На одних носках можно разориться! Видите ли, он каждый раз новые надевает.

Не…, он мне на одежду не скупится, одно только исподнее немереных деньжищ стоит. Брендовое. Мне б и обычное пошло. Я разницы не вижу. А ему особое удовольствие вид дорогих тряпок доставляет. И в салоны красоты настаивает, чтобы я ходила. Маникюр мой придирчиво рассматривает, коли ноготь, где обломится, а если уж где краешек подгрызу, так это караул каким взглядом награждает! В итоге я уж второй месяц подряд с гель лаком хожу. Только стоило мне заикнуться про репетитора, — я в интернете нашла, профессор прямо из университета преподаёт тем, кто поступить хочет туда. Да мне б с ним просто поговорить, вопросы задать…, но Степан сказал, что на это нет денег и, если меня что-то интересует, я всегда могу спросить у него. Он сам умнее этих профессоров.

Никогда раньше ничего не стыдилась, а в этот раз постыдилась у Вальки денег попросить. Ведь попросить, это не занять. Я ж нескоро такие деньжищи отдать смогу! Денег-то мой мне не даёт. Лишь что надо покупает. Кормит и одевает. А зарабатывать я когда ещё начну? Да и слышала, зарплата у следователей не такая, чтобы разгуляться.

Пока говорила с Валькой, ко мне параллельно и очень настойчиво пыталась дозвониться сестра Степана, Ксюха.

Странно… чего это вдруг она.

— И что такого ты хотела мне сказать, чего нельзя было предъявить по телефону? — падаю напротив Ксюхи.

Назло Степану, нарядилась в свой любимый наряд и не сказала, куда иду. Этой, видать, моя юбка, в крупную красную розу на чёрном фоне, тоже не по нраву.

Красную куртку пришлось при входе отдать. Тут забирают. Зато теперь мои коралловые бусы отлично видно и браслет мамкин, золотой. И кожаные ремешки с подвесками, которые я сама нанизывала.

— Не слишком ли ты «дружелюбна»? — намекает на моё нерадушное настроение.

— Ровно настолько же, насколько и ты. Разве что не показываешь, — прищуриваюсь, наблюдая, как Ксюха поджимает губы. — Мне назвать причину?

Достали меня её партизанские игры и улыбка, которая с каждой нашей встречей становится всё более натянутой.

— А ты и правда, не так глупа, как выглядишь, — ухмыляется.

— Разумеется. А тебя даже попытка сделать умный вид не спасает. Говори уже, что хотела, да я пойду.

— Даже заказ не сделаешь? — деланно удивляется. — Я оплачу. Ты же у нас халяву любишь?

— А кто не любит? Вон хоть всему ресторану предложи на халяву поесть, никто, кроме меня, не откажется, — недовольно бурчу. Видать, специально место попафоснее выбрала. Знает походу, что денег на руки мне Судьбинушка не даёт. Я уж даже засомневалась: пустят ли меня на входе. Мож она и надеялась, что не впустят? Спектакль захотела посмотреть.

— Да не мнись. Деньги моего брата же тратишь. Почему вдруг мои не решаешься? Не бойся, я никуда не денусь. Правда, оплачу. Мне нет смысла заставлять беспокоиться собственного брата.

— Оплатит она. Как бы жизнь свою оплакивать ни пришлось с таким-то подходом.

— Ой, давай только без всей этой твоей цыганской мути. Вообще, не в тему. К тому же я не Степан, не поведусь. Не стоит пытаться делать из меня дуру.

— Ой ли? Сдалось мне напрягаться, когда за меня природа уж всё сделала.

— Ты! — вспыхивает она. Вижу же, что вразрез словам, Ксюха меня всё же опасается. И правильно. Защитить себя умею.

— Я. И что дальше? — задираю подбородок ещё выше.

— Короче, скажу прямо: оставь Степана в покое! — приказывает.

— Что правда, то правда. Покоя Степану не хватает. Влияете на него, а в итоге, он сам с собой разобраться не может, — вот и сегодня сам не знал, чего ему надо, пока не испугался, что уйду от него.

Ой, а Ксюха взглядом-то… прям, уничтожает! Думает цыганку испугать, что ли?

— Ты! Слушай сюда! Чего хочет Степан — не твои проблемы! Советую уйти тихо и по-хорошему, — ещё сильнее завелась Ксюха.

— Это чтобы ты его к рукам прибрала, сестрёнка? — вздёргиваю нос!

Часа не прошло после того, как её братик меня до чертей разозлил, настолько, что порывалась дверью хлопнуть. А тут и сестричка, туда же.

Только сейчас мне из принципа права на Степана отвоевать хочется.

— Не твоё дело, — огрызается мне ещё…

— Родители-то ваши одобрят? — вижу, как еле уловимо дёрнулась. Задело.

— Говорю, не твоего ума дело! — злится, ведь понимает, что не одобрят.

Уверена, лишь это её до сих пор и останавливало. Приёмная, как-никак. Наверняка, ожидания оправдать хочет.

— А чьего же тогда ума это дело? Степан мне, считай, почти муж! Живём уж сколько под одной крышей! — упираю руки в бока, ну точно, как Валька. Та тоже, сидя за столом, так делает!

Туды-ц её за поворот! Чего я про Вальку вдруг опять думаю? После разборок дома, всю дорогу сюда я вспоминала не Судьбинушку, а Вальку! Чего с ней опять не так?

Мысль за мысль и задумалась о подруге, перебирая варианты, но чую, будто лицо чешется, и уши горят.