— Написала. Ну, ничего себе список. И, что? Весь, что ли, перечитывать?

«Собралась поступать, а читать не любишь», — цокает языком, которого у него в принципе нет. Но тем не менее по ушам бьёт знатно.

— Не люблю, — соглашаюсь. — С начальной школы ещё не люблю. Особенно потом пересказывать. Но если следователю положено читать, буду и читать! Я цыганка ответственная!

«Ты погляди, кто звонит! Вспомнила подругу».

Подаренный Степаном новенький телефон, в ярко-красном чехле, надрывается мелодией «Ах ты, яблочко, да куда катишься» поставленной на Вальку, чуть ли не подскакивает на столе. У нас сосед, дед Семён, как завидит Вальку, сразу эту песню насвистывает, а то и затянет. Услышишь, что поёт, значит, Валька в гости прётся!

— Привет, подруга! — радостный голос Вальки моментально поднимает настроение.

— Неужто вспомнила?!

— Ой, да ладно! Сама поди на седьмом небе от счастья! Скажи мне полгода назад, что ты со Степаном Альбертовичем встречаться будешь, я бы ему в глаз плюнула! Красивый и обходительный. Не думаю, что это время тебе до подруги было, — хихикает.

— А если было?

— А если было, ты не из тех, кто молчать будет. Взяла бы, да позвонила.

— А ты что звонишь? Случилось чего?

— Ну… много чего. Встретиться хочу.

— На свадьбу позвать?

— И на неё тоже, — улыбается моей догадливости. — Только мы свадьбу играть будем не сейчас, а после поступления.

«И тут её понесло», — комментирует Домовёнок шквал вопросов, который я на Вальку обрушила.

Только ничего путнего она мне не сказала. Поступает она совсем в другое место. Ей другие предметы готовить надо.

«Позови Вальку. Пусть с тобой съездит. Она девка солидная теперь».

— Отстань, — говорю Домовёнку.

— Ну не хочешь как хочешь, — отвечает Валька.

— Да не тебе я. Давай сегодня встретимся?

— Сегодня не могу. У меня сегодня курсы от работы и ещё сама работа. А вечером Максим с меня три шкуры спустит. Гонять по высшей математике будет. До сих пор в ней ошибаюсь. А я тебя к нам на выходные в гости позвать хотела! Мы в квартиру новую перебираться собираемся. Хотела тебе показать. Моего не будет. Посидим, как в старые добрые времена.

— Приеду. Я ж, в отличие от тебя, пока безработная. Степан противится. Не даёт официанткой идти, а больше никуда не берут. Настаивает, чтобы я дома сидела. Он вообще странный. К людям меня не пускает. Всё предлоги разные находит. Будто я не вижу.

— Можно подумать, ты когда-то кого-то слушалась! — смеётся подруга в трубку. — Или любовь и вправду творит чудеса?

— Вытворяет. Устала я, подруга.

— Впервые от тебя это слово слышу, — озадаченный голос.

— Вот смотрю я на тебя, — ты рядом со своим прямо светишься от счастья, а я… как не пытаюсь, не выходит. Такое чувство, что до приезда сюда я счастливей была.

— У-у-у, как запущено. Похоже, я вовремя позвонила. Нам действительно пора встретиться. Жду тебя на выходные! Сейчас извини, мне уже на курсы заходить надо. Начинаются.

Я даже ответить ничего не успела, как Валька звонок сбросила.

Ну и ладно! Сейчас выберу ближнее к квартире место, где учат, и пойду поступать! Где у меня самая нарядная юбка была? Кажется, после приезда в столицу, я ещё даже её не доставала!

А для уверенности, помада моя счастливая! Именно с ней я в школе экзамены сдала и Судьбинушку встретила! Выглядит потрёпанной, с трещиной на колпачке и почти закончилась, но спичечкой ей ещё вполне жирненько накраситься можно!

Лёва

— Лев Анатольевич, — заходит ко мне новый секретарь Арина и смотрит на меня большими испуганными глазами.

— Да, Арина, — отвечаю спокойно, тем самым вселяя спокойствие и в неё.

— Там… там… — Арина хватает ртом воздух, держась за грудь, будто запыхалась, — ненормальная цыганка к вам рвётся! И впустить не могу и выгнать жалко. Вся в слезах, — виновато смотрит на меня. — Да и опасная она какая-то. В слезах, а глазами сверкает многообещающе. Страшно, — признаётся в истинной причине.

Я должен был сказать девушке, что на этот случай всегда есть охрана, однако, ко мне может рваться лишь одна цыганка, и она всегда желанный, хоть и довольно странный гость.

Просто так нашу Модину не доведёшь, поэтому слова моего секретаря вызывают тревогу, и я срываюсь с места, почти пробегая мимо удивлённой Арины.

— Лёва… Левочка… Львёночек! — завывает Модина, лишь завидев меня, и бросается на шею, совершенно игнорируя, что в приёмной сидит очередь.

Как назло, очередь большая и среди них несколько потенциальных деловых партнёров. Те, кто лично со мной знаком, увидев меня, подорвались, чтобы поприветствовать, но Моди ловко всех подрезала, обескуражив своими объятьями, и теперь они застыли немного растерянно.

Я приобнял девушку, успокаивая, но при этом поприветствовал всех взглядом и сдержанным кивком, надеясь на понимание. Впрочем, раз они пришли без ранее оговоренного времени и ждут в порядке очереди, значит, это нужно им. Валерия Корнавского, которому назначено буквально через минуту, я как раз не наблюдаю.

Ещё раз оглядываю взглядом присутствующих. Действительно, нет. Опаздывает. Не терплю подобного в партнёрах, но в данным момент, я этому даже рад. Всё равно не до него.

— Ну-ка, пойдём ко мне в кабинет. Расскажешь, кто тебя так обидел.

Так и заходим. Идти не совсем удобно, потому как Моди не желает от меня отцепляться и ревёт навзрыд. Наше передвижение в сторону кабинета выглядит довольно странно, и, полагаю, комично, — напоминает танец. Поэтому я останавливаюсь, беру девушку на руки и заношу в свой кабинет.

Следом забегает Арина.

— Может быть, охрану вызвать? Неудобно как-то перед партнёрами, — участливо предлагает она.

— Арина, всё в порядке. Модина — мой хороший друг.

— Друг? Цыганка? — ошарашенно скользя взглядом по девушке у меня на руках. — У вас?

— Ага, цыгане же нелюди! Чего с ними дружить, — ещё больше разревелась Моди, уткнувшись в мою грудь.

— Арина, отмени встречи на ближайшие полчаса и принеси нам воды и чего-нибудь сладкого.

— Поняла, — всё-таки Арина профессиональный секретарь и быстро берёт себя в руки.

— Не буду я с её рук есть! Ишь, как в мою сторону смотрит! — обиженно выдаёт Модина.

— Будешь есть с моих рук. Арина — мой секретарь и лишь выполняет мои поручения. Ты же не хочешь, чтобы я оставил тебя одну и ушёл за водой? — присаживаюсь на диван вместе с Модиной, устраивая её у себя на коленях, словно ребёнка. А она, несмотря на рост и нормальное телосложение, неожиданно лёгкая.

— А что ты, как бедный, гостям воду предлагаешь? Сока, что ли нет? — поднимает на меня полные слёз глаза, и в них такой искренний вопрос и присущая ей своеобразная невинность, что я не могу сдержать улыбку.

— Сначала выпьешь воды, чтобы успокоиться, а потом сколько угодно сока.

— Это ты специально, чтобы в меня меньше влезло, да? — одним резким движением подтирает нос и смотрит так жалобно и потерянно, что внутри всё сжимается.

— Обижаешь. Неужели, действительно, так плохо про меня думаешь? — делаю вид, что оскорбился и это действует. Ресницы Моди вздрагивают, она пугается.

— Лёвочка… я ж, это… не со зла…

Испуг подействовал, как успокоительное.

Ничего не отвечаю. Жду, пока окончательно успокоится, а то с её темпераментом и по второму кругу в рёв пойти может.

Сидит, меня разглядывает, но мою намокшую рубашку из своих кулачков всё ещё не выпускает. Хорошо, что у меня на работе всегда запасной комплект одежды есть.

— Я смотрю, ты сегодня при параде. В честь чего так красиво оделась? — деликатно спрашиваю про полную цыганскую амуницию, слегка проводя про алой юбке с ярко-жёлтой вышивкой. Юбка в пол, и ярко-жёлтая блузка виднеется из-под распахнутого золотого пуховика.

Шмыгает носом.

Ясно. Говорить пока не готова.

Стягиваю с девушки её золотой пуховик. У меня в офисе в одежде жарко. Она не сопротивляется, поддаваясь, как наивный ребёнок.