Очень хочется спросить, понравилось ли ей, но это будет уже слишком.

— Уходишь? — стараюсь спросить как можно спокойнее.

— Ухожу. Или мы ещё не закончили? — без зазрений совести намекает она, томно расслабив губы, отчего её ротик чуть приоткрылся. От её взгляда и этого жеста я краснею, словно девственница перед голым мужиком.

— Оу, братик. Ты меня удивляешь. — Ксюша не Ксюша, если упустит шанс меня подколоть, приметив подобную реакцию. — Ну, пока! — наклоняется и быстро чмокает в губы. — Дыши глубже.

Она и раньше так делала, но теперь моя реакция даже на этот невинный поцелуй поражает меня самого. Я вовремя напоминаю себе, что это моя Ксюня, и сдерживаю желание придержать девушку и углубить поцелуй.

— Ксюнь, ты мне помочь хотела или ещё сильнее жизнь усложнить? — произношу, но мой беспомощный тон мне совсем не нравится.

— Я дала тебе ориентир, — на миг оборачивается она и уходит.

— У меня вообще-то нет денег на такси, — ворчу себе под нос и тоже собираюсь на выход. До метро тут шлёпать далеко, но что поделать. Сую руку в карман проверить ключи от квартиры и обнаруживаю бумажку максимального номинала. — Когда успела?

Мне воспринимать поцелуй, как отвлекающий манёвр для оказания финансовой помощи брату? Ведь знает, что просто так я бы не взял.

Кажется, я говорил, что сестра — это единственная женщина, которую я понимаю? Забираю свои слова назад.

Святки. Перед поездкой в столицу

Моди

Толь припрячешь, толь найдёшь…

Толи утром, толи в ночь! — шепчу заветные слова, в надежде, в этом году всё-таки разглядеть во сне суженого.

Расплетаю косу и старательно вожу гребнем по всей длине волос, после чего отправляю костяной гребень под подушку и ложусь сверху.

Гребень у меня необычный, достался мне от мамки, а той от бабки. И той, ясно дело, от кого-то достался.

Мы с мамкой гребнем-то почти не пользуемся. В шкатулочке бережём. Память, как-никак.

Лежу в предвкушении, а гребень будто греет из-под низу.

Засунула руку под подушку.

Потрогала.

Нет. Холодный.

Надумала себе.

Так чуда уже хочется, что обманываться начинаю, а так и путаницу в голове затеять можно. Потом и не отличишь, что тайное к тебе пришло, а что нафантазировать головушка умудрилась.

Сон не идёт.

Ворочаюсь, отгоняя от себя мечты и мысли: хочется красавца да такого, что б глаз не отвести! И обязательно умного!

Пусть блондин будет, голубоглазый!

Нет, всё-таки карие глаза повыразительнее будут и поживее, что ли.

Нет!

Главное, чтобы человек хороший был. И красивый.

Это, да.

Хотя… с лица воду не пить, а вот руки обязательно, чтобы из нужного места росли…

Нет. Не пойдёт! Как это — не пить?!

Ну, ладно, пусть и не пить, конечно, но, и чтобы соседи не глумились оттого, что обезьяну в дом привела.

Хотя… так и так будут, ведь человек разумный на такой, как я, не женится! Эх, Судьбинушка… Кто же ты?! Где?

Ой! Представляю! Заявиться бы с холёным красавцем в местный магазин! Ага! Да по деревне, под ручку с ним пройтись!

Ух! Показала бы всем тогда, что и меня: любить, ценить и уважать можно!

Закатать меня в колоду! Опять размечталась. Запутаюсь же, что не разберу!

В предвкушении встречи с суженым, сон, как назло, не идёт.

— Домовёнок, давай-ка мы с тобой, чтобы наутро ничего не напутать, всё, чего сегодня нагадали, повторим?!

«Давай», — отвечает мой сорванец. — «Только чего ж ты замуж так торопишься? Неужто меня не хватает»?

— Чего хватать-то? Ты-то у меня в мозгах и полу непонятного. А мне реальный суженый нужен! — мысленно подбоченилась.

«Я тоже вполне реальный, глупая женщина! Вон сколько лет с тобой уже, а ты до сих пор не поняла, что я не баба?! По голосу не судьба определить?»

— Всё что я поняла, так это то, что от тебя у меня одни проблемы! Каждый раз как ты появляешься, косые взгляды мне обеспечены! И раньше, между прочим, у тебя детский писклявый голосок был. Это последние годы, басишь так, что голова звенит. И вообще… настоящий мужик не мозгом, а другим местом интересуется и занимается… — ворчу на домовёнка.

«Такая большая девочка, а до сих пор боишься вещи своими именами называть»! — нравоучительного тона ещё от этой мелочи не хватало!

— Зато ты ничего не боишься! Отстал бы уже от меня, — серчаю. — Не надоело за столько лет мой мозг колупать?

«Зато со мной ты не одинока!»

— Может быть, я как раз из-за тебя одинока! Вон, кто со стороны посмотрит, — сама с собой, выходит, разговариваю. И вообще, помолчи. Я все события ночи хочу в памяти повторить. Что б ничего не выпало.

«Модинка, а знаешь, я нам новое развлечение придумал!» — не унимается Домовёнок.

— Затухни.

«И зачем тебе эти глупые гадания, если я и без того, всю твою судьбу знаю?»

— Тук-тук? — стучу по голове. — Есть кто дома?

«Зависит от того, кто спрашивает», — передразнивает меня.

— Надеюсь, вне зависимости от того, кто будет спрашивать, в моей голове будет тишина.

«Наивная девчонка!», — хмыкает он.

— А с чего это ты сегодня такой борзой?

«Так Рождество же!»

— Хочешь сказать, что ты, как вся нечисть, на свободу вырвался?

«Какая я тебе нечисть? — обиженный голос. — Я твой домовой. Защитник».

— Нормальные домовые в домах живут и в голову не залезают!

«Ну, какая хозяйка в доме, такой и домовой!» — ощущаю, будто пожимает плечами.

— Подожди! Этого же разговора не было?!

«Чего не было? Где не было?!» — волнуется.

— Нигде, а когда! На Рождество.

«Глаза раскрой! Ты лежишь в своей кровати и сейчас она самая рождественская ночь и есть!»

Раскрываю глаза. И вправду лежу.

— Опять дежавю? Замучилась уже. Полжизни будто на повторе.

Глубоко выдыхаю.

— Так… сейчас я всё по порядку вспомню:

Дождалась, когда родители лягут спать и на кухне гадать устроилась.

Ночь перед Рождеством — самое время для гадания, и я была непривычно взволнована. В этом году впервые одна, без Вальки, ворожу. Хотя… она не такой уж и любитель была. Она там, без меня, навряд ли ворожить будет.

Ещё днём я сложила на подоконник всё, что может понадобиться: восковые свечи, два зеркала, блюдце, цыганская игла с вдетой в неё самоделашной нитью из шерсти чёрного барана и так, ещё, по мелочи. Всё это прикрыла салфеткой, чтобы отец не подтрунивал. Любит он это дело и не понимает всю серьёзность гадания, хоть и прожил полжизни бок о бок с двумя цыганками!

Вот только его храп послышался, я сразу оживилась и принялась за дело.

Первым делом выскользнула на улицу, к дровнице. Специально без фонаря. Нащупала полено помоложе да покруглее и потянула.

И ничего я не жульничаю! В гадании сказано: не смотреть какое берёшь! Так я и не смотрю! Нащупала да дёрнула. А то, что кругленькое, да не облупленное, так ведь и в жизни за мной выбор будет! Всё ничего, вот только дровница покачнулась и ближний ряд, откуда потянула полено, на меня полетел!

Я только и успела отскочить, чтобы не по ногам прилетело.

На звук отреагировала соседская собака, Матюша, залившись в истошном лае. Соседи, конечно, другого места под будку найти не смогли, присобачив её к забору, за которой наша дровница стоит. Каждый раз идёшь к собственным дровам и думаешь, а не подрыла ли она опять к нам лаз? Матюша мелкая псина, но невероятно активная.

Лает так, что у соседей аж свет загорелся. Утром выскажут за то, что мне по ночам не спится.

Соседская дверь открывается, и поддатый сосед спрашивает кого нелёгкая принесла, а потом следит за поведением пса и орёт.

— Модинка, ты, что ли, опять по ночам шляешься? Ворожишь что ль?

— Я, — признаюсь, перекрикивая Матюшку.

— Кончай уже. Ворожи не ворожи, дураков по твою душу не сыщется.

— А коли сыщется? Да такой, что вам всем завидно станет?

— А коли сыщется хоть калека какой, я вот этими руками лично вам лодку сколочу! Лучше, чем директору сделал!