Видео закончилось. В комнате воцарилась тишина. Мэтт наблюдал за реакцией Оливера и не встревал, позволяя ему осмыслить происходящее.

— Сколько у нас времени? — наконец­то спросил Оливер Мэтта.

— Они уже провели испытания своих экземпляров, о них тебе рассказал Мелкий в баре, — сказал Мэтт. — Насколько нам известно — это две девушки в сопровождении конвоя в полной амуниции. Ближе чем на двести метров к местам столкновений они не подходили, но и этого хватило, чтобы по Гетто прокатилась волна убийств и самоубийств. Оливер, парни просто поднимали стволы и сносили себе головы, стреляли в спину товарищам. Потери бригады Томми чудовищны. А девчонок было всего две.

Оливер замолк. Обдумывая что­то, он смотрел на папки с документами, а после спросил у Мэтта:

— А там что?

— О, друг мой, там есть форменные записки старины Менгеле.

— Кого? — не понял Оливер.

Мэтт тяжело вздохнул и ответил:

— Йозеф Менгеле… Ай, не важно. Твое поколение уже этого не знает. Не важно. Возьми почитай, вторая папка.

Оливер, немного подумав, взял предложенную Мэттом самую пухлую папку из стопки и открыл на первой странице.

— Начало можешь пролистать, сейчас важнее, чтобы ты вник в суть, — сказал Мэтт. — Начни где­-то с восьмой страницы, ближе к тысячному дню, там конец перевода записей.

Оливер пролистал до указанного места — оно оказалось чуть дальше, на одиннадцатой странице, и начал читать:

Оливер закрыл папку. Он понял, что хотел донести до него Командир и почему его не пристрелили, как бешеного пса, еще там, в квартире.

— И что ты предлагаешь, Мэтт?

План Командира был прост. Пока Оливер отсутствовал, они смогли развернуть хорошо оснащенный тренировочный лагерь к северо­востоку от Миннеаполиса, вблизи озера Верхнее. Вместе с минимальным сопровождением они перемещаются туда, и Оливер займется тем, что делал лучше всего, — подготовкой бойцов, которых сам и возглавит.

— Это обязательно? — спросил Оливер Мэтта, подразумевая командование, когда тот закончил.

— Да, обязательно. Отряду придется засунуть голову в самую глубокую задницу из существующих, и ты пойдешь с ними, — ответил старик. — И не потому, что я хочу, чтобы ты кровью искупил дезертирство, а потому, что без тебя им крышка. Вам придется подойти, по всей видимости, к самой охраняемой лаборатории, напичканной убийцами­телепатами, и сделать так, чтобы они больше никогда не смогли подняться на поверхность. Как два пальца же, — усмехнулся Мэтт. — Или ты считаешь, что это невозможно?

— Возможно все, — спокойно ответил Оливер, — вопрос только в том, скольким людям придется ради этого погибнуть.

— Э, привет, принцесса! — труп оскалился в жуткой ухмылке. — Поспать вздумал? Хрена! Будем веселиться!

— Ну ты и мудак, — ответил ему Деймос, сидя на поваленном, не сильно обгоревшем стволе дерева.

Спустя несколько месяцев труп из его снов стал выглядеть лучше. У него появились глаза и обгоревшие, но все же губы, затянулась дыра в горле и даже местами появились волосы на голове. Изменения произошли и в одежде: сейчас на нем была чистая рубашка цвета хаки с подвернутыми рукавами, такие же штаны и черные ботинки. Теперь он был больше похож на человека с обширными ожогами тела, но на человека, а не на живого мертвеца. Плод воображения Деймоса не только похорошел, но и стал теперь более активным и разговорчивым.

— Я и так не высыпаюсь, а ты тут концерты устраиваешь.

— Ну же, принцесса! — труп, все так же ухмыляясь, пританцовывал, стоя на месте. — Мы будем вместе навсегда! Навсегда! Навсегда! Мы станем лучшими друзьями, моя принцесса!

— Заткнись.

— Приинцеееессаааа!!! Приииинцеессаааааааа!!! — как ни в чем не бывало продолжил завывать труп. — Мыыы будееем вместе нааааавсегдааа! Принцееееессаааа! Моя мииилааааяяяя принцеееессаааа!!!

Деймос устало потер виски и с недоумением посмотрел на труп. И как это понимать? Единственное, что приходит на ум, — со временем его начало плавить, ведь этот вой — его собственное сознание.

— Может, ты заткнешься?

— Не­а.

— Уверен?

— Ага, уверен.

— И почему это я вдруг стал принцессой?

— Потому что ты тряпка, Деймос, — внезапно серьезно ответил труп и так же внезапно опять взвыл. — Прииинцееесссааа, пора встаааааваааать!

В этот момент Деймос проснулся и резко сел на постели. Эти ночные встречи его изрядно выматывали. В последние недели, где бы он ни прикорнул, настырный покойник преследовал его. Ему редко удавалось поспать без сновидений, в основном в те дни, когда у него был спарринг с одной из сестер.

— Доброе утро, Деймос!

— Доброе… — в этот момент он повернулся посмотреть на человека, обращавшегося к нему, чтобы поприветствовать по имени. От увиденного Деймос потерял дар речи.

— Что такое? — оскалился труп. — Ты не рад мне?

— Твою­то…

— Нет, твою, — труп сидел на стуле у стены и лениво рассматривал обгоревшие пальцы на правой руке, будто бы у него там были ногти. — Знаешь, принцесса, мне стало скучно, вот я и подумал, что мы сможем отлично повеселиться тут, в реальности.

Деймос был в шоке. Одно дело, когда он сталкивается с собственным подсознанием во сне, но совершенно другое — когда подсознание материализуется в реальности. А реально ли вообще все это? Может, он до сих пор спит? Деймос влепил себе ощутимую пощечину и несколько раз ущипнул за руку. Ощущения, к сожалению, были вполне реальными: челюсть ныла, как и места щипков. А труп никуда не делся.