На грани я понял то, что должен был понять давно. Хаос. Вот в чём вся суть. Именно Хаос даёт нам силы совершать то, что можно назвать чудесами. Хаос даёт нам силы. Но если сейчас мы объявили войну самому хаосу, то…

— Крейз!!! — далеко-далеко кричала Алеф.

Прости, малыш. Я обещал, что не убью тебя.

Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.

Откровение 17:1-8

— Он исчез.

Голос девчонки, к которому Айк и так не мог привыкнуть, на сей раз звучал вовсе странно. Однако Айку было не до анализа тональностей. Он не без оснований решил, что главное сейчас — семантика. То, что произносит этот голос, а не то, как он это делает.

— Что значит, «исчез»? — вмешался кто-то из остальных. Гайто? Н-да, пожалуй, он. Голос Сайко отдавал чем-то родным, его бы Айк опознал сразу. — Как так — «исчез»? Вы на космическом корабле, Алеф!

— Расскажи что-то, чего я не знаю. Крейза нет. Он сидел передо мной с закрытыми глазами. Сказал: «Так надо» и исчез…

— Тупое предположение. — Теперь точно Сайко. — Может быть, он невидимый? Нельзя исключать такую возможность, тут какой только хрени не творилось. Вытяни руку и хорошенько ощупай кресло.

— Сайко…

— Просто сделай! Тебе лень протянуть руку, чтобы быстро исключить такую возможность? Лучше потратить двадцать минут на споры?

…

— Окей, я ощупала кресло. Ещё тупые идеи будут?

— Вагон. Что если он успел беззвучно и невидимо встать? Тебе нужно широко расставить руки и, размахивая ими, хаотично носиться по кораблю — вдруг поймаешь.

Состязаться в остроумии они могли бесконечно, это Айк уже усвоил. Поэтому, как только в потоке реплик наметился просвет, Айк его занял:

— Алеф, как именно он исчез?

— Сначала он был, потом он перестал быть. — Тон такой, как будто ей скучно. Впрочем, Айк пока не совсем освоился с чуждыми интонациями.

— Была вспышка или что-то вроде этого?

— Нет. Никаких спецэффектов.

— Хорошо. Значит, он не погиб, а куда-то сместился. Теперь я хочу, чтобы ты как следует напрягла память — именно память, а не воображение! — и припомнила, как ты восприняла его исчезновение. Что ты почувствовала, к примеру, за секунду до него?

— За секунду? Не знаю… Страх? Почему это важно?

— Алеф, только память, никаких предположений. Тебе точно было страшно?

— Ну да.

— Почему?

— Потому что я чувствовала, что происходит что-то страшное и непонятное!

— Ты только что пережила космическую битву. Адреналин схлынул, доминантным чувством должно было быть облегчение, слабость. Крейз был жив и здоров, не ранен. И вдруг ты испытала страх. Ты можешь отыскать причину?

— Он ведь исчез!

— Он исчез после.

Алеф помолчала. А когда заговорила, в её голосе совершенно точно звучало удивление:

— Я не знаю. Наверное, что-то вроде предчувствия. А что?

Айк выдохнул и потёр пальцами лицо.

— Так… Слушайте все внимательно. То, о чём я сейчас скажу,не больше чем гипотеза. Чтобы её проверить, мне нужен пульт или функциональный стол. Сейчас я пристыкуюсь, и у меня будет такая возможность. Но если я всё правильно понял, то Крейз сместил себя в иную плоскость реальности.

— Это ещё что означает? — ворвалась в эфир Лин.

— Не перебивай меня, я и так говорю на вашем языке, пытаясь выразить на нём понятия, которые и в нашей среде не самые простые. Судя по обрывочным данным, подобное практиковали хранители. Не те, что в Месте Силы, я имею в виду наших… Не важно. В общем, это именно они научились создавать миры изначально, от них пошло Общее Дело. Они погружались в эти миры и жили там, делали что-то… что им было необходимо сделать. Официально считается, что речь идёт о медитативном трансе, о чём-то вроде осознанных сновидений…

— Да, у меня бывало такое, — сказала Алеф. — Я во сне могла жить в мире пауков.

— Именно, — кивнул Айк, пока его пальцы бегали по пульту, настраивая параметры стыковки. — Но ты не совсем там жила. Ты не была частью этого мира. А хранители, по неофициальным версиям, перемещались туда целиком. Само собой, технологии — нет, это не больше чем миф. Но если рассуждать логически, то такого рода перемещение — это нарушение законов вселенной, элементарной физики. Ничто не может просто взять и исчезнуть, так не бывает. Поэтому всё немного сложнее, чем кажется.

— Может, хватит ходить вокруг да около? — Кажется, Сиби. — К чему ты клонишь, серый?

— Хранители создавали нечто вроде пузыря нуль-пространства-времени вокруг себя. Понимаете, каждый из нас — это ведь не просто кусок говорящей плоти. Это наше воздействие на реальность, память о нас, отношение к нам… Просто исчезнув, ты обрубаешь слишком многое. На том месте, где ты был, создаётся избыточный потенциал такой силы, что вернуться ты уже не сумеешь, твоё исчезновение станет фатальным. Поэтому создаётся некое поле, что ли. Ещё до исчезновения ты начала чувствовать себя так, будто он уже исчез. Без визуального подтверждения ты приготовилась. Ты ведь не очень удивилась, когда он исчез физически, правда?

После короткой паузы — тихое:

— Правда…

— Ты — его якорь, Алеф. Та, что помнит и ждёт. Остальные, приготовьтесь вот к чему. У вас сейчас может пойти откат. Вы будете забывать Крейза. Но без него вы не оказались бы там, где вы есть сейчас, поэтому ваш разум будет творить чёрт знает что, пытаясь объяснить, как всё случилось. Появятся ложные воспоминания. Поэтому, чёрт подери, хранители всю дорогу жили отшельниками!

— А я? — Алеф. — Я не забуду?

— Ты — якорь, к тебе он привязан. Пока ты помнишь о нём — он жив, пока он жив — ты помнишь. Я бы посоветовал вам всем пока не общаться между собой. Если вы обнаружите нестыковки в воспоминаниях друг друга и начнёте спорить, ни к чему хорошему это не приведёт. Просто постарайтесь не сойти с ума, ребята.

— Только этим и занимаюсь последние часы, — послышался вздох Райми, как методом исключения вычислил Айк.

Ни разу ничего не сказала только Илайя.

Он совсем забыл про Илайю.

«Стыковка началась», — сообщила голограмма над пультом управления.

Первое, что я почувствовал — жар. Горячий ветер пронизал меня насквозь, пока меня ещё не существовало в том мире. И я боролся с ним за место в реальности, я прорывался из чего-то за пределами известных вселенных. Из того, с перфолентами, непостижимого, но управляемого, если обладать смелостью менять то, чего не понимаешь.

И вдруг — словно какой-то щелчок. Как будто меня включили, и я появился — как изображение на экране. Распахнул глаза и вдохнул.

Воздух жаром опалил лёгкие, а разум опалило понимание: всё плохо.

Я оказался в коридоре Утилизатора, там же, где исчез. Ребята отступали к двери. Частично на своих двоих, некоторых тащили. Одного парня другой нёс на спине, потому что у того не было ног. Безногий кричал, не затыкаясь, и стрелял из лука, снова и снова, сшибая сиринов и челюстей.

Я развернулся на каблуках.

— С возвращением, сукин ты сын, — поприветствовал меня Хирург, сосредоточенно вращая моргенштерн.

Мы с ним оказались вдвоём против армии сил тьмы. Гниль вытекала из пробоины в потолке, не переставая плеваться всеми мыслимыми тварями.

— Прикрываешь отход? — Я достал топор, поддал энергии в лезвие.

— Есть грех. Что дальше, Крейз? Что будет дальше?!

Прямо на меня летели челюсти. Я рванулся навстречу, надеясь сбить их с толку. Не прогадал. Слишком поздно «бабушкин кошелёк» попытался уйти вверх Я разрезал тварь топором на две части, но за алым потоком её внутренностей уже проступала гигантская фигура гориллы.

— Да чтоб вас всех! — прорычал я.