— Я знал, что сегодня ваше первое свидание… и хотел ему помешать… Кроме того, он мой парабатай, в общем, его предсмертную агонию… я прочувствовал так, как если бы эта боль была моей и только моей…

— Как? — удивилась я, потому что, на мой взгляд, Этьен более чем явно дал понять, что мнение Эрика его не интересует.

— Что как? — не понял он моего вопроса.

— Как ты собирался нам помешать? — уточнила я.

— Обменявшись с ним телами…, так как мы парабатай — это было в моих силах, причем без его согласия, прости Каро, но я видел в тебе угрозу нашей с ним связи, и готов был сражаться за моего брата любыми способами. Но по дороге из-за того, что мы связаны узами парабатай меня настигла боль, которую испытывал Эрик пока его убивали… В общем, пока я пришел в себя, пока я дополз… я… опоздал..., потому что он уже был мертв… Но почему ты не пришла раньше?! Почему ты заставила его ждать себя?! Более того, ты опоздала и значительно опоздала!? Слишком значительно! — неожиданно обвинил он меня, подозрительно сверля холодным, испытывающим взглядом.

— Я вернулась с полдороги, чтобы покормить, а потом отнести к Илле слепого и, по-моему, еще и глухого бездомного котенка… — пришлось оправдываться мне.

— А другого времени ты не нашла… — в его голосе звучало болезненно-безнадежное недоумение.

— Раньше, я не знала о существовании этого котенка… я… я… нашла его еле живого лежащего прямо на проезжей части дороги… я не смогла его там оставить…

— Но ты смогла оставить моего брата умирать… Нимфы, — горько вздохнул Эрик, — вы всегда приносите смерть тем, кто вас полюбит. Мой брат — этому подтверждение.

— Знаете, что, ваше императорское недовысочество! Не смейте, слышите, не смейте, винить меня, винить нимф! Его убил наг! И я все еще не уверена, что этот наг — не вы! А если не вы, то тогда ваш отец, или кто-то из его приспешников! И я, я — докажу это! Всем! А сказочку, придуманную вашим отцом, исключительно для того, чтобы оправдать свое узурпаторство власти, засуньте себе в то место, которого у вас нет, когда вы в ипостаси нага!

— Я с тобой…

— Оу-у… нет… извольте! Обойдусь! Я вашим обществом уже сыта по горло!

— Каро, у меня связи в утреннем и вечернем дозоре полицейского управления, а что у тебя? Ну, кроме того, что ты можешь распознать причину смерти, просто взглянув на тело, но и это еще нужно подтвердить!

— А знаете, вы правы… — согласилась я, — объединимся во имя общей цели!

И нет, дело было не в том, что мне нужны были его связи, а в том, что я была уверена, что, даже если не он был убийцей, то убийство Этьена прямо или косвенно, наверняка, было связано с ним. Откуда была эта уверенность, я не знала, но я никогда и не в чем, до сих пор, не была так уверена.

Чистокровные нимфы живут долго, дольше, чем наги, драконы, гномы, дворфы или даже эльфы, и память у них превосходная. Так что моя прабабушка, которой триста двадцать семь лет (это, кстати, много, столько даже нимфы обычно не живут) — не только многое повидала на своем веку, но и помнит об этом многом — очень подробно. Вот поэтому историю преступного узурпаторства нагами власти — я знаю во всех нелицеприятных для этих ползучих гадов подробностях.

Это сейчас правящим родом нашего королевства, причем единственным правящим родом, является род Эльдор-Контермбиль, члены которого — сплошь и рядом наги либо наги с примесью драконьей крови, а еще каких-то тридцать лет тому назад у руля управления нашей империи находилось четыре рода: Эльдор-Контермбиль, Бальден, Флорель и Шермонт. Флорель, кстати, это фамилия моего рода.

Хотя, полагаю, такую запутанную и длинную истории, чтобы было все и всем понятно, правильней и лучше рассказывать с самого начала. Итак, жили-были не тужили четыре королевства, граничащие друг с другом, жили они не то, чтобы дружно, но и не воевали между собой, потому что имели практически одинаково обширные земли, равноценно сильную армию и равнозначно могущественных магов. К несчастью, в один непрекрасный день, причем одновременно во все четыре королевства пришла беда в виде нашествия кочующих племен диких троллей, орков и огров, поклоняющихся мрачной богине. Огромная армия наступала стремительно, и менее чем за месяц сопротивление населения, проживающего на приграничных территориях, всех четырех королевств было сломлено, и орды пошли дальше. Тролли, орки и огры — являются самыми многочисленными народностями нашего мира. Они чрезвычайно живучие и совершенно неприхотливые, прям, как дикорастущие сорняки, и при этом они малообразованны, ленивы, агрессивны и воинственны. Именно поэтому, я полагаю, эти последователи мрачной богини промышляют исключительно грабежом и убийством. Все это я упоминаю для того, чтобы объяснить почему, нападая на мирные города и села, племена кочевников брали не стратегией или тактикой, а тьма-тьмущим количеством, беспрецедентной жестокостью и абсолютным отсутствием каких-либо моральных принципов. Они крушили и уничтожали все на своем пути, не щадя ни старого, ни малого. Тех, кто безропотно сдавался — превращали в рабов. Тех, кто пытался бежать — убивали на месте: их либо вешали на ближайшем суку и оставляли висеть для устрашения, либо им отрубали головы и насаживали на сук, выставляя на всеобщее обозрение, либо протыкали копьем, затем трупы беглецов за ноги привязывали к хвостам суубатов (скакунов-великанов), после чего скакунов гнали по полю. Тех же, кто сопротивлялся, предавали особо изощренной показательно-назидательной, публичной казни — этих несчастных тролли сначала живьем кидали в котлы, затем орки готовили из них похлебку и, в конце концов, подавали эту похлебку на стол пирующим здесь же ограм. И наблюдать все это обязательно сгоняли толпу рабов. Другими словами, война с мрачными племенами была войной с противником, который ни во что не ставил жизнь. При этом, кочевники были готовых лезть, как саранча, несметными количествами на стены крепостей, взбираясь как по лестнице, по трупам не только своих врагов, но и своих же собственных товарищей.

И, разумеется, именно семейка гадов ползучих, то есть нагов, сумела сообразить, как остановить орды кочевников. Пятнадцатилетняя Урсула, дочь тогдашнего короля нагов Варга I, обратила внимание на то, что с момента нападения на их королевство кочевых племен — она, кажется, ни разу не видела, чтобы их светило Иири выглянуло из-за туч хотя бы на мгновение. Разумеется, в первые дни и даже недели нападения всем было не до того светит Иири или нет, тем более что на дворе была зима, поэтому никто и не обратил на это внимание. Однако, теперь, когда мысль была подана, то все задумались и поняли, что юная принцесса, вероятней всего, права в своем наблюдении. А, учитывая факт того, что тролли под прямыми лучами Иири — каменеют, орки — слабеют и их тянет на сон, а что касается огров, то они при ярком Ииринском свете — становятся почти слепыми, то подобное совпадение не могло быть случайным. В общем, взяли наги свой королевский артефакт, Посох Юга, и ровно в полдень попытались отогнать тяжелые, темные тучи от Иири, и у них это получилось — Иири выглянуло в образованное ими окошко, правда, ненадолго, всего-то на каких-то два с половиной часа, но это был первый день, когда кочевники не продвинулись ни на йоту.

Однако, на следующий день, когда наги попытались повторить вчерашний успех, им это не удалось — облачность оказалась настолько плотной, что им так и не удалось полностью разогнать тучи, а мрачные орды были злее и беспощаднее прежнего в этот день и следующие семь дней — они пленных не брали, просто уничтожали огнем все что можно было уничтожить. И через семь дней некогда цветущая, утопающая в зелени юго-восточная часть Южного королевства теперь представляла из себя мертвую выжженную землю, покрытую пеплом.

И поняли наги, что если они хотят победить в этой войне, то им придется обратиться за помощью к соседям — с предложением объединиться. Вот только с объединением этим было не все так просто. Во-первых, чтобы противостоять Мрачной богине — было необходимо сплавить вместе все четыре посоха-артефакта и выковать один, но с мощью даже не четырех, а шестнадцати посохов, именно так действовала синергия объединения артефактов четырех сторон света. И так как именно посох стороны света — был символом власти каждой из королевских семей, то выходило, что не будет посоха — не будет власти. Во-вторых, наги всегда отличались не только, вернее не столько блестящим интеллектом, сколько хитростью и изворотливостью, а также зашкаливающими по своей силе эгоцентризмом и властолюбием, в общем, говоря по-простому, им абсолютно не доверяли.