После этих слов у него стал настолько растерянный вид, что даже мне стало его настолько жалко, что захотелось как-то его пожалеть и подбодрить, и это учитывая то, что, обычно, несчастный, растерянный вид императорского отпрыска — поднимал мне настроение.

— Не куда, а откуда! — поправила его Эллоиза, тяжело вздохнув. — Это единственный выход из западни, в которую тебя и нас с твоим отцом загнали! Эрик, — она вздохнула, — я потеряла уже… одного сына…, пожалуйста, сделай это для меня… останься на попечении у королевы Флоретты…

— Опять же…, извините…, но прошу…, объясните…, — по тому насколько большие паузы Эрик делал между словами было более, чем понятно насколько тяжело ему сейчас подбирать цензурные выражения и что, если бы не присутствие его матери, он бы разговаривал совсем иначе, — потому что… — он судорожно сглотнул, — теперь после слов «пожалуйста» и «останься на попечении» я понимаю еще меньше! — таки не выдержал он и выкрикнул последнюю фразу. — И я хочу знать, что значит пленник? — и смотрел он при этом почему-то на меня, возможно уловил, что минутой раньше мне было его искренне жалко и ожидал поддержки, но не угадал, мой момент слабости уже прошел.

— Это значит почти тоже самое, что и под домашним арестом, только хуже, и я очень надеюсь, что намного хуже! — мстительно, но сладким тоном пропела я, вернув ему его же фразу, которой он меня «осчастливил» в коморке сакраментума с полчаса назад. — Так ведь, бабуля?! — с надеждой посмотрела я на нее.

— Кхе-кхе! — прочистила горло бабуля. — Жаль тебя разочаровать, Каро, но я подписала меморандум о союзничестве…, и этот… — она кивнула на воинственно на нее взирающего Эрика, — хоть и сам не совсем принц, но в основном родственники у него такие, что из-за них с ним приходится считаться! Более того, он нам может быть очень полезен. В общем, я это к тому, что для него условия те же, что и для тебя, дорогая, потому что… так как…, так как…, кхе-кхе, кхе-кхе, кхе-кхе, кхе-кхе-кхе-кхе… — и бедная моя бабушка так закашлялась, так закашлялась, силясь выпихнуть из непослушного горла, как оказалось позже, настолько совершенно невыпихуемые, крамольно-противоестественные, по ее внутреннему мироощущению, слова, что я в испуге ринулась ей на помощь, так как искренне опасалась, что она сейчас так и умрет не договорив.

— По легенде, которую мы с королевой Флореттой и твоим отцом придумали, ты, Эрик, в Нимфляндию примчался для того, чтобы якобы срочно жениться на Каролине, для которой очень важно благословение ее бабушки. Именно поэтому и я здесь тоже оказалась. Однако, старая нимфа хоть и пообещала вначале, что позволит вам пожениться, но на самом деле просто обманула тебя для того, чтобы заманить к себе в замок. Но, так как ты сын своего отца и внук своих дедов, то она как бы и не против отдать тебе внучку в жены, но только если ты перейдешь на сторону повстанцев. Поэтому ты как бы в плену, но отношение к тебе будет как к потенциально выгодной партии для Каролины… — мужественно произнесла Эллоиза то, что никак не могла вымолвить моя бабушка.

— А как он может быть нам полезен как жених-заложник и вообще, зачем нам заложник, можно об этом поподробнее? — заинтересовалась спокойная и деловитая я, знающая, что бабуля никогда не даст добро на свадьбу с ящерогадом.

— Чего? Чего? Жених-заложник? Да, не за что! Я слишком молод! Я жить хочу! Мама, что угодно, только не жениться! Только не на ней! Потому что она девушка Этьена! Не могу я так с памятью Этьена поступить, мама! Лучше к троллям! Лучше на жертвенный алтарь! Или что там еще! — взвыл Эрик, который судя по его истерике, был гораздо менее уверен в своих родственниках, чем я в своей бабушке.

— Молодой человек, прекратите истерику! — приказным тоном, потребовала старая нимфа. — Вы что через слово слышали?! Никто вам Каролину в жены, на самом деле, не предлагает! И я тому гарант! — объявила она так, словно дала кровную клятву. — Свадьба — это легенда, которая должна обосновать и прикрыть ваше путешествие в мой замок и вашей матушки! Потому что история о том, что вы сюда примчались тайно, чтобы ознакомиться с письмом Этьена — звучит как-то странно. Кроме того, следом еще и ваша матушка примчалась, что еще более странно. Вот поэтому и появилась эта легенда. Потому что, зятек, — бабуля так подмигнула ему, что Эрика передернуло, — ваши родители должны выглядеть жертвами коварной нимфы в глазах императора, а не сообщниками! Более того, есть еще и оба ваших деда-короля, которые могут захотеть вас забрать себе, а ваша матушка просит меня и им вас не отдавать. Но если Василиину — я еще могу объяснить, что вы мне нужны в качестве заложника в войне против него же, то королям двух других королевств мне отказывать как-то не с руки, потому что я предпочитаю для всего мира выглядеть белой, пушистой и безопасной нимфой, а не злобной, питающейся доверчивыми принцами ведьмой. Вот поэтому, легенда о том, что вы здесь из любви к моей внучке подзадержались и к вам относятся как к ее будущему мужу, единственное, правда, под замком держат, но вполне вероятно, для вашего же блага — это лучшая из всех возможных легенд.

— Какая еще война? — сменил тему Эрик, и, судя по сверх-напряженному тону, объяснения старой нимфы его не успокоили, а наоборот заставили занервничать еще больше.

— Вот именно, какая война? — поддакнула я. — Это из-за него, что ли, мы войну ввязались? — кинула я на Эрика. — Ба-а-а, а оно нам надо, такое союзничество с укрывательством, да еще и на таких, явно вредящих моей репутации и нашей безопасности, условиях? — теперь уже распережевалась и весьма напряглась я, потому что в упор не понимала хитросплетений бабушкиных политический махинаций и расчетов.

— Нет, не из-за него, Каро. Но удерживая у себя в гостях старшего сына императора, мы точно сможем её выиграть.

— Мне кто-нибудь объяснит, наконец, о какой войне идёт речь?! — на этот раз уже не удивленно, громко и требовательно повторил свой вопрос Эрик.

— Вчера вечером, Флорель, Бальден и Шермонт послали императору по магической почте официальное извещение о выходе Нимфляндии, Дроуляндии и Дворфляндии из состава империи… — сообщила ему главную новость его мать.

— Но Посох Четырех Сторон Света, бабушка? Ты же сама говорила, что тот, кто владеет Посохом, тот непобедим!

— Так и есть, Каролина, — кивнула она, — но только дело в том, что Посох — перестал подчиняться Василиину…

— Именно для этого ему и понадобился ритуал отпущения грехов… — перебила бабушку Эллоиза.

— Как это Посох перестал подчиняться? — перебила Эллоизу я.

— Согласно Священному Уставу, о котором многие уже забыли или просто предпочли забыть, Посох — это артефакт, предназначенный, прежде всего, для обеспечения безопасности подданных того, кто является его властелином, и если нарушить это правило, то артефакт может отказаться служить своему владельцу, — с усмешкой просветила меня бабушка. — Василиин смог узурпировать власть и переименовать себя в императора, но вот изменить принцип действия Посоха — ему оказалось не под силу, потому что это вообще никому не под силу. Я предполагаю, что все правители-наги мечтали сделать тоже, что и Василиин, но не решались, а вот Василиин — решился и мы получили полчища саранчи…

— Василиин не использовал Посох для того, чтобы наслать орды саранчи! Я в этом абсолютно уверена! — вступилась за бывшего любовника Эллоиза. — Я тогда была с ним и видела, как он переживал за свой народ, как мужественно он боролся с их нашествием…

— Герцогиня, давайте не будем спорить, а просто сойдемся на том, что у нас разные мнения по этому вопросу… — обманчиво ровно-спокойным и даже почти безразличным голосом предложила нимфа.

— Тем более, что у моих родителей были доказательства и за это их убили, так ведь? — поддержала я бабушку.

— Нет, — покачала старая нимфа головой, — думаю, что их убили не из-за того, что они нашли доказательства о происхождении саранчи, а за то, что они первые догадались о том, что посох постепенно выходит из подчинения Василиину, и именно это, Эллоиза, и есть доказательство того, что он его использовал во вред своему народу!