Мужчина понимающе закивал, обходя стол к своему месту.

— Мы как раз ищем сотрудников, и тут редко бывает много народу. Простите за доставленные неудобства, — он протянул Алексу руку. — Меня зовут Джей Дженсен.

Алекс пожал ее.

— Никки Уоллис, — указал на меня. — А это моя жена Сесилия.

— Приятно познакомиться, — произнесла я и тоже пожала руку сотрудника банка. Улыбка на лице выдавала мой восторг из-за того, что ко мне обращались как к жене Алекса. Неважно, в каком виде это было, по-настоящему или нет, я была согласна на все.

— Взаимно, — улыбнулся Дженсен в ответ. — Так чем я могу вам помочь?

— Мы хотим закрыть счет, — Алекс поднял портфель и положил его себе на колени.

— О, — улыбка спала с лица Дженсена, тут же сменившись сожалением, ведь именно он позвал нас. — Что же, это определенно досадно. Могу узнать почему?

— Не Ваше дело, — ответил Алекс скучным и даже беспардонным тоном.

Его голос и внешний вид полностью копировали сенатора. Жутко… и, стыдно сказать, меня это завело.

— Понимаю, — согласился Дженсен, кинув на меня короткий взгляд. Я надлежаще играла роль чопорной жены, которая держала рот закрытым, что было сложно сделать, учитывая, сколько мне хотелось сказать. Пришлось положить руку Алексу на бедро втайне от Дженсена, просто чтобы отвлечься. Вернув внимание к сенатору Алексу, он почувствовал нетерпение за стальным взглядом и развернулся к экрану компьютера.

Откашлялся.

— Номер аккаунта?

— Три-два-восемь-три-пять-пять-один, — произнес Алекс, открывая портфель и извлекая из него права, паспорта и карты социального обеспечения. У него все было готово, и, сложив документы аккуратной стопкой, он подвинул их через большой дубовый стол.

Дженсен взял права и сравнил фотографии на них с нашими лицами. Никаких изъянов. Положив их, он казался довольным. Стал вносить информацию в компьютер. Мгновение ушло на стучание по клавиатуре и вождение мышкой по коврику прежде, чем появилось окно с аккаунтом.

— Отлично, ваша информация прямо здесь, вы снимете… — он остановился на полуслове, не отрывая глаз от экрана, перемещая их из стороны в сторону. — Два миллиона долларов?

Ухмылка Алекса была пропитана самодовольством.

— Проблема?

— Нет, конечно, нет, мистер Уоллис, — заторопился заверить его Дженсен, качая головой и дважды щелкнув мышкой. — Просто это, хм, большая сумма. По правилам нашего банка при снятии наличных суммой больше десяти тысяч долларов клиенты должны заполнить форму, которую подпишет управляющий, — он непринужденно улыбнулся и встал. — Давайте переместимся в наш VIP-зал? Вам с женой будет удобнее в более приватной зоне.

Алекс глянул на кассиров и входную дверь. Пошел ливень, окна запотели, отчего улицу было не видно. Он что-то подозревал, сомневаясь, было ли предложение законным или простой уловкой, чтобы заманить нас в комнату.

В любом случае Алексу оно не нравилось, а от нервов он становился резким.

— Нет, нам и тут неплохо. Думаете, сможете ускорить процесс? У нас самолет через час.

— Да, конечно, мистер Уоллис, — кивнул Дженсен. — Я схожу за управляющим, и скоро мы вас отпустим.

— Спасибо, — поблагодарил Алекс, пытаясь быть вежливым, но получилось отрывисто.

Дженсен никак не отреагировал и с доброжелательной улыбкой постучал костяшками пальцев по столу.

— Сидите на месте, сейчас вернусь.

Его уход обозначил стук обуви по полу, становясь тише по мере удаления. Между нами в воздухе витало напряжение, удушающее и наполненное невысказанными вопросами. Наша интуиция подсказывала — что-то было не так.

— Все кажется слишком простым, — заметил Алекс и, встав со стула, обыденно обошел стол.

— Что кажется? Что ты делаешь? — шепотом закричала я, тут же кидая взгляд через плечо.

— Успокойся, я только смотрю, — сказал он, положив ладонь на мышку и крутя ей, чтобы просмотреть страницу.

Даже наклонившись над столом, мне был виден лишь край экрана.

— Что там?

— Ничего, — произнес он, но в голосе слышался намек на облегчение. — Похоже, все в норме, — вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака. — Никто не звонил.

Я вернулась на место.

— Значит, можем расслабиться?

— Нихера, — засмеялся он, приглушив экран и вернувшись к стулу. — Расслабимся, когда доберемся до Мексики.

Я уставилась на его профиль, с благоговением смотря на длинные ресницы, отметила, что выбритые скулы стали четче, а губы полнее. Он был нереально красив, практически идеален, но я все же скучала по таким мелочам, как щетина и пирсинг на лице.

— Люблю тебя, — с этими словами я взяла его за руку и переплела наши пальцы.

Я помнила, как мы договаривались вести себя безразлично по отношению друг к другу в надежде, что не будем отвлекаться, но для меня это было тяжелым ограничением.

Алекс был моей связью с миром. К тому же вокруг никого не было, Дженсен отсутствовал уже вечность, ну или так казалось, и мне просто хотелось ощутить его тепло.

— Люблю тебя, — он сжал мою ладонь и поднес к своим губам.

Я могла слушать эти слова каждую секунду в любой день, и все равно этого будет мало. Два слова, такие мощные и искренние, заставляли сердце болезненно сжиматься. Если так горько было вместе с ним, можно только представить, какая боль будет, если я когда-нибудь потеряю его. Это разрушит меня изнутри.

И в это мгновение до меня дошло, почему Алекс боялся любить меня так сильно.

— Ладно, мистер и миссис Уоллис, это наш управляющий Пол Стенли, — представил Дженсен, и мы с Алексом недовольно посмотрели в сторону вторжения.

Рядом с Дженсеном стоял пухлый коротышка лет шестидесяти.

— Доброе утро, — поприветствовал пухляш и протянул мне сухую потрескавшуюся ладонь. Я отказывалась притрагиваться к ней, но Алекс более чем с охотой был готов поддержать игру, так что наклонился и живо пожал ее. Мужчина поморщился, будучи неготовым к силе Алекса. — Слышал, вы сегодня закрываете у нас счет и там довольно большая сумма денег.

— Разве два миллиона в наши дни считаются большими деньгами? — бросил Алекс, переняв напыщенность отца.

Сотрудники банка засмеялись и отодвинули стулья.

После этого дела пошли довольно быстро. Они не задавали личных вопросов, только сказали, где подписать, и спросили, в каком виде мы хотим получить деньги: банковский чек или крупные купюры. Алекс облегчил им задачу, попросив половину наличкой, а остальное чеком, который передадут кому-то, кого не разыскивали в штатах. Наличка же предназначалась для нас, каждый божий Бенджамин (примеч. на сотенных купюрах изображен Бенджамин Франклин)… а их была тысяча.

Когда они начали обсуждать сумму, я вышла из роли и вцепилась в край стола. Алекс засмеялся и принялся поглаживать меня по спине, пытаясь успокоить. Сложно было смотреть, как мужчины скрылись в хранилище с огромной спортивной сумкой, чтобы заполнить ее. И это еще не конец. Нас ждали еще шесть банков

Мы лишь знали, что там могло быть или меньше тысячи или более двадцати миллионов.

Это все еще было загадкой, ожидающей, когда мы ее раскроем.

Два захода и две сумки спустя, мы с Алексом были готовы уйти. Они пожали нам руки и поблагодарили за сотрудничество. Им было жаль ухода такого клиента, но я видела по их глазам, что они были в восторге от возможности сложить столько бабла.

— Плевое дело, Мелкая, что я тебе говорил? — спросил Алекс, толкнув меня плечом.

Игриво и совсем не в стиле сенатора. Мы еще не были вне опасности.

— Не задирайся, Райан, — возразила я и взяла его под руку.

— Точно подмечено.

Мы были в двух шагах от двери. В двух шагах от свободы. От Мексики.

До самой смерти я буду помнить эти два шага, которые мы сделали секундой позже, но они круто изменили нашу судьбу.

— Подождите, остановитесь! Не уходите! — окрик Дженсена эхом отразился от стен, и мы, застыв, медленно развернулись, увидев его бегущим к нам. В его руке был телефон Алекса, экран которого горел, и я слышала вибрацию. — Вы забыли.