— Это как?

— Скажем, автоматически распознавать природу цели. Переключаться между разными типами урона в зависимости от врага, на которого направлен удар.

— Хм, а ведь это может сработать.

— Именно для этого я попросил тебя принести с собой эту дубинку. Сделай, что я предложил, а я пока попрошу персонал подготовить пленённых акума. Скажем, «когтеноса» и «призрака». И проверим, выгорит ли моя идея.

— А что толку? — со скепсисом произнесла Бирна. — Даже с автоматикой он останется днищем.

— Повышение силы — долгий и кропотливый процесс. Никто не говорил, что будет легко. Начинай, Харесет, и не слушай её.

Артефактор приступил к процессу, водя по дубинке руками и направляя в неё потоки энергии. На всё про всё ушло около пяти минут, и как раз к тому времени, когда он закончил, персонал сообщил, что акума готовы и дожидаются в комнате для испытаний.

— Ну что, идём? — спросил он, поднимаясь с кресла.

— Это ни к чему, — сказал я. — Я и так вижу, что настройка верна.

— Эээ... Видишь?

— Да, вижу. Или ты забыл, что среди режимов моих глаз есть распознавание артефактов?

— И для чего тогда ты заказывал тех акума?

— Ни для чего. И позже извинюсь перед персоналом за то, что гонял их попусту.

— Ни хрена не понимаю, — произнёс артефактор, почесав затылок.

— Сейчас поймёшь. В данный момент на ударной части твоей дубинки работают эффекты ударной волны и распознавания целей, так? И вот тебе интересный факт: те же самые эффекты я вижу на её рукояти.

На этих словах артефактор резко побледнел. О, уже понял, чем дело пахнет?

— Именно поэтому я попросил тебя принести дубинку, а не меч или топор. Что называется, для чистоты эксперимента. Твой класс, Харесет, никогда не запрещал тебе передавать артефакты другим людям. Ты сам накладывал на каждый из них блокировку, и всякий, кто пытался взять твоё оружие, тут же получал удар по рукам. Таким образом ты создал иллюзию, будто эти артефакты служат лишь тебе и никому больше.

Молчание провисело недолго и почти сразу было нарушено расхохотавшейся Бирной.

— Ой не могу! Так этот лошара всё это время боялся, что из-за его бестолковости в бою его приставят к станку и заставят клепать для нас пушки?

Вот такая сцена предстала перед зрителями: хохочущая синеволосая героиня и растерянный и смертельно побледневший артефактор.

— И что, если так?! — наконец выкрикнул он. — Да, Бирна, всё в точности так, как ты и сказала! Никто из нас не идеален! Ты страшная, Мехито боится женщин, Лирина боится мужчин, а я вот слабый! И да, я не хотел отправиться на вторые роли или быть загнанным в оружейный цех! Это плохо?! Я что-то сделал не так?!

— Ты прав, у всех свои недостатки, — произнёс я спокойным тоном. — И задача каждого из нас в том, чтобы найти место, где эти недостатки не помешают нам добиться успеха. Поэтому Бирна не рвётся на подиум, Мехито не таскает в номер фанаток, а Лирина не зарабатывает на жизнь стриптизом или проституцией. И только ты пытаешься стать воином, которым никогда не станешь. Это слова Басса, а не мои. Он просмотрел ролики с твоими зачистками и прямо сказал, что боевого потенциала в тебе примерно ноль. Так почему бы не сделать упор на свои сильные стороны? Чем плоха работа в цеху? Подумай: Мертхон станет первой страной, герои которой будут вооружены не простым оружием из стали, а волшебными артефактами. Ты ведь уже должен был заметить, что твои рейтинги стремительно катятся вниз, а публика потешается над твоими неумелыми стычками с акума. В компьютерных играх крафтеры пользуются не меньшим спросом, чем боевые классы, так почему в реальном мире должно быть иначе?

— Полностью поддерживаю Гилена, — взял слово Амарел. Хех, кто бы сомневался, что в вопросах поддержки товарищей он будет первым. — Пусть ты плох в бою, но никто не посмеет назвать твои артефакты слабыми. Если завтра все герои выйдут на зачистки с магическим оружием в руках, это же будет настоящий прорыв в технологиях!

— А сколько твоих артефактов могут работать в один момент времени? — поинтересовался Валерио. — Если больше двадцати, то там недалеко и до контрактов от других стран.

Харесет то открывал, то закрывал рот, не зная, огорчаться или радоваться столь внезапному повороту событий.

— А если ты начнёшь вооружать разных героев с различными классами, то самое время обсудить полный перечень доступных эффектов, — продолжил я напирать и подводить к нужной теме. — Скажем, сумеешь ли ты сделать специальный меч под класс аффектора, который усилит эмоциональную магию Валерио? Или создать такой пистолет, который не будет ломать Бирне руки при стрельбе особыми снарядами?

Ох, девушка, твой взгляд меня сейчас насквозь прожжёт. Да, ведь на самом деле я рассчитываю получить эффект, который сможет нивелировать проклятие. Правда, это только мечты, и далеко не факт, что Харесет вообще на такое способен.

Соратники продолжили фантазировать и прикидывать, кому из героев какой эффект пригодится. А аура артефактора стремительно утрачивала панику и злость, на смену которым приходило слепящее взгляд ЧСВ и мечты о мировой славе. Как же легко им манипулировать.

— Ладно, ладно. Сделаю вам оружие, — сдался Харесет, бросив мне дубинку.

Поймав её, я без труда удержал предмет в руке. И этот знаменательный момент засвидетельствовали миллионы зрителей. Должен будешь, артефактор.

Две недели спустя.

Тир столичного штаба мертхонской ассоциации заступников. На расстоянии двадцати метров расположились несколько мишеней. Особые метки указывали, какие из них являлись обычными и проверяли лишь меткость стрелка, а какие, сделанные из сверхпрочных материалов, испытывали ещё и мощность выстрелов.

Перед заграждением стояли трое. Ганмастер Бирна, артефактор Харесет и я, укротитель Гилен. Синеволосая девушка в данный момент вертела в руках свою обновку — пистолет, выполненный в бело-зелёных тонах. Ох, сколько нелестных слов было высказано героями на эту тему, но артефактор был непреклонен: его изобретения будут носить фирменный дизайн героя Харесета, дабы никто из зрителей ни на секунду не забывал, кто является создателем сих великолепных творений.

— Это точно сработает? — с сомнением проговорила Бирна.

— Не узнаем, пока не попробуем, — ответил я. — Ты ведь уже разработала ослабленный вариант пробивных снарядов, который в случае провала не окажет слишком критичного влияния на твою внешность?

Да, покров тайны постепенно спадал. Хоть Бирне и не хотелось раскрывать секрет своей непривлекательности, но как минимум Харесет должен был понимать природу проклятия, чтобы разработать артефакт с нужным эффектом. А учитывая, что в ассоциации повсюду развешены устройства слежения, да и сами герои не дураки, круг посвящённых мог насчитывать уже не один десяток человек. Но за пределы ассоциации информация пока не вылилась.

— Вот только если я понижу мощность, будет ещё не так просто понять, сработала игрушка или нет, — посетовала девушка.

— Я уже осмотрел тебя магическим зрением, и могу заверить, что глаза Иммикера не только видят проклятие, а ещё и определяют его уровень. В данный момент твой дебафф на внешность составляет где-то двадцать процентов от своего максимума.

Тут же последовал комментарий от Харесета:

— Да ладно? Ещё только одна пятая, а уже такая страхолю...

БАБАХ!!!

— Ай-ай-ай, да шучу я, шучу! — завизжал артефактор, падая на пол и хватаясь за уши.

Хорошо, что я заткнул их заранее, предугадав события.

— В общем, я сразу увижу изменения в уровне проклятия, — подытожил я.

— Ладно, попробуем, — сдалась девушка.

— Не забывайте, что вы мне обещали, — произнёс Харесет, поднимаясь на ноги. — Если дело выгорит, Гилен покажет мне реальную внешность Бирны.

— Если выгорит, я тебе всё остальное покажу, и даже полапать дам, — выдала синеволосая с безразличным видом.

— Эээ... Но ведь Гилену тогда придётся всё время стоять рядом, чтобы через общее зрение показывать мне твоё симпатичное личико.