Отрубленная конечность полетела вниз и забрызгав красным одежду и сапоги хапуга. Сконм непонимающе уставился на хлынувший поток крови и успел затуманенным от боли зрением уловить новое движение. Вслед за этим его голова слетела с плеч. Удивленное выражение так и застыло в остекленевших глазах, пока она мячиком скакала по камням к обрыву. За много тысяч лет власти пуджар совсем позабыл, что не для всех его приговор — закон.

— Рати, маленькая моя! Как ты? — орк отбросил окровавленный меч в сторону и опустился на колени перед побледневшей девушкой.

Она прерывисто дышала, закусив губу от скрутившей все мышцы в один тугой узел боли. Этот яд убивает не сразу, заставляя жертву перед смертью познать истинное страдание.

— Лекарства… нет, — прошептала она, чередуя слова со сдавленным мычанием. — Спасибо за… все… дру…

Друг. В другой ситуации Аггрх бы позволил себе горькую улыбку из-за иронии ситуации. Он спешно извлек из своей походной сумки кусок холщовой материи и обмотал ей руку. Затем аккуратно вытащил впившийся шип и брезгливо отбросил его подальше. Ткань на всякий случай он тоже выбросил.

— На черный день хранил, — пробормотал воин и полез под панцирь. — Черный день настал.

Поиски не заняли дольше десяти секунд. Орк извлек небольшой флакончик, висящий на его могучей шее на веревочке. Под толстыми стеклянными стенками плескалась обычная с виду вода, набранная в одном необычном месте. Воды той горной реки превращали демонов в похожих на ангелов тивада и дарили исцеление увечным.

Зубы впились в пробку, и она полетела в сторону.

— Ну, боги, помогайте, — произнес Аггрх и окропил рану на руке Рати.

Остатки он влил девушке в рот, закрыл глаза и стал молиться, стоя на коленях. Слов молитвы орк не знал, поэтому просто повторял как заклинание две фразы, чередуя слова.

— Бирканитра, ты лучше всех! Гарб, ты лучше всех! Помогите!

— Ты звал? — услышал он откуда-то сбоку певучий голос друга, лишенный обычной скрипучести.

Орк от неожиданности подскочил. Воин ждал от своей молитвы какого-то результата, но точно не такого.

Гоблин выглядел печальным, но каким-то величественным. Он прибавил в росте и совершенно перестал горбиться, за счет чего теперь казался еще выше. Вечно елозящие по посоху руки как будто успокоились и расслабились. А лицо — язык не поворачивался назвать его мордой — смотрелось одухотворенным, словно в жреце Бирканитры уже проснулось спящее божество. Лицо стало настолько прекрасным, что не получалось даже толком разобрать его черты. Взгляд никак не мог уцепиться за что-то конкретное. Стоило посмотреть в сторону, и в памяти оставались только бесконечно умные желтые глаза с пронзительными, проникающими в самую душу вертикальными зрачками.

— Вот, — Аггрх растерянно указал рукой на лежащую девушку.

Та, впрочем, совсем не выглядела умирающей или даже больной и пожирала появившегося гоблина глазами. Рана на ее плече затянулась без следа, и шаман вопросительно посмотрел на орка. Тот вернул смущенный взгляд у робко улыбнулся.

— Я, кажется, тут сам справился, — признался он.

— Это хорошо, — тихо сказал Гарб. — Ты уже сказал ей?

— Что он должен был мне сказать? — воскликнула Рати, поднимаясь и спешно отряхивая маскировочное одеяние от пыли.

Ей стало неловко. Рядом оба нравящихся ей парня, а она опять в таком неприглядном виде, и косы еще эти дурацкие растрепались.

— Что я люблю тебя.

Мимика хапуги передала в этот момент целую гамму чувств. Правая половина лица изображала крайнее удивление, в то время как левая выразила негодование. Даже рука застыла в попытке поправить прическу.

— Ты поэтому меня спас? — спросила она.

— Дважды и с риском для жизни, — мягко подсказал Гарб. — Первый раз еще в твоей комнате. Это он подставил меч под шип Сконма. Кстати, зачем вы его убили?

— М-м-м, — Рати пробурчала что-то невнятное. — Он первый начал.

Она испытывала странное злорадство по поводу смерти папаши.

«Туда тебе и дорога, тварь», — подумала девушка. — «Пусть вообще это племя катится ко всем чертям. Мне с вами не по пути».

— Откуда знаешь? — удивился орк. — Ты теперь всеведущ из-за посоха?

— Во-первых, вон его тело валяется без головы и руки. Во-вторых, я теперь, как положено аватару, одновременно и здесь и в Шеоле, — сказал Гарб с улыбкой. — Он там как появился, сразу прибежал жаловаться. Его еще пришлось спасать от всех тех, в чьи тела он вселялся. Очень уж все его детки были злы на него. Впрочем, ну его. С такими союзниками и врагов не нужно. Хотя его помощь бы сейчас пригодилась. У Сандро обнаружилось очень неприятное раздвоение личности, и его вторая половина успела натворить много лишнего по всей Лумее, если он сам не врет.

Орк поскреб затылок пятерней и томно потянулся.

— И до него доберемся.

Рати наконец опустила руку и теперь переводила взгляд с одного на другого. Она почти умерла, и от этого все перевернулось с ног на голову. Гарб милый и хороший, но, если хорошенько подумать, понравился ей только из-за роста и того случая у минотавров, и вообще без пяти минут бог. Разве он может обратить на нее внимание? К тому же истории про невест Быр-Хапуга с детства вызывали у нее ночные кошмары. Умирать еще раз, пусть даже и таким способом, ей как-то расхотелось.

Аггрх же напротив — редкостная скотина, охочая до баб. Вот только он на самом деле ни разу ее не обидел и даже дважды спасал жизнь. Еще он спокойный, рассудительный, надежный и с кучей других достоинств. А то, что орк, так это не беда. Так даже интереснее. И он сказал, что любит.

И все-таки, Гарба она выбрала раньше. Природное упрямство не давало просто так поменять выбор и металось в поисках бреши в броне сомнений.

— Помните Конфедерацию? — спросил Гарб. — Все гномы в ней восстали против, как они говорят, угнетателей. Сандро или его второе я долго готовили эту заваруху. Представляете творящийся сейчас хаос? Гномы — это весь флот Лунного моря, кроме капитанов и старших помощников, осадными машинами и големами тоже они заведуют. За снабжение в основном их народ отвечал. Им долго внушали, что они незаменимые, а их права попирают высокомерные тауросу или всякие там эльфы с людишками.

— Дела, — выпятил нижнюю челюсть вперед Аггрх. — А нас это как касается? Раньше я бы сказал, что самое время немного пограбить, но у нас другие заботы, кажется.

— Никаких грабить! — сурово нахмурил брови Гарб. — Ты же пытаешься быть паладином, забыл? Пока гномы отвлекают остальные народы, второе я Сандро собирается напасть на Храм Творения. В пророчествах о конце света именно он упоминается, как основное место действия. Думаю, нужно отправиться туда и разведать обстановку, но сначала надо спасти наших друзей.

— А Сандро случайно не намекнул, где они находятся?

— Он говорит, что не знает. Мне кажется, врет, — честно ответил Гарб, — но проверить пока не могу. Посох почему-то не смог перенести меня к ним, и меня это беспокоит. Что касается Сандро, то его почти не берет магия Гобмобома. Как я успел выяснить, есть только две силы, не совсем подвластные посоху: Умбра и Неган. Я долго вычислял, кто все-таки из них влияет на этого некроманта, и пришел к выводу, что Умбра. Все из-за того злосчастного ритуала.

— Из-за которого умер Рэкс, — оскалился Аггрх.

«Ради своих идеалов каждый готов причинять зло, думая, что он творит добро. И, пока кто-то с тяжкой ношей благих помыслов несет очищающее пламя, способное сжечь мир дотла, другие продолжают с легким сердцем грешить во благо».

— Хуан де Деса, великий инквизитор

Мордатый гном-охранник в покрытых легким налетом ржавчины доспехах не принадлежал к числу поклонников Аспикса, поэтому говорящий бык в короне вызывал у него разве что гастрономические чувства. Правда, к этому примешивалась изрядная доля ненависти к угнетателям.

— Мы гномы уже бы давно обуздали все силы природы, если бы не вы, сволочи, — разглагольствовал надзиратель на цвергском, прохаживаясь вдоль загона взад-вперед.