— Не получится, — вымученно отозвался Гарб. — Меня для этого нужно убить.

О том, что посох он может просто положить по своей воле, гоблин решил не распространяться.

— Ладно, — как-то подозрительно легко согласился хапуг.

Миновало несколько затяжных спусков, и Гарб начал волноваться, далеко ли еще идти. До его ушей донеслись странные звуки, похожие на смесь птичьего клекота, постукивания костей по камню и сильно приглушенного драконьего рева.

— Умеешь ездить верхом? — уточнил Сконм, прищурив глаза так, будто силился скрыть улыбку.

— Доводилось, — сухо ответил шаман, ожидая подвоха и вспоминая лихую поездочку на адских единорогах Хиенны.

Повелитель хапугов кивнул и продолжил путь. Шагов через пятьдесят источник шума стал ясен: целое стадо довольно крупных четырехлапых чешуйчатых ящерок с короткими хвостами и седлами на спине паслось на берегу подземного озера. Эскорт тут же бросился к ним, и через пару минут каждый из хапугов поймал себе средство передвижения и оседлал его.

Сконму с почтением подвели ящера средних размеров с серебристой чешуей и в богато украшенной сбруе.

— Подайте и гостю магармача! — приказал он, проворно взлетая в седло. — Орк пусть сам добывает.

Аггрх, не теряя времени, бросился ловить скакуна. Он понял, что это своего рода проверка, и собирался ее пройти, чтобы его не оставили одного посреди Подземья.

Тем временем один из гвардейцев бросил поводья другому и спешился, чтобы поймать ближайшую, совершенно невзрачную на вид рептилию. Скотинка выглядела откровенно мелкой. Хапуг, мерзко скаля зубы, подвел ее за повод к Гарбу. Гоблин оценил размеры и вздохнул: маловата для его роста. Даже если он не раздавит этого заморыша, ноги будут волочиться по земле. Или же придется упереться коленями себе в лоб, вставив ступни в странные штуки с прорезями для сапог, болтающиеся по обе стороны от седла. Проще уж пешком пойти.

— А это что? — опасливо уточнил шаман.

— Называется стремена, — пояснил Сконм. — Мы сами придумали. Удобно, чтобы не свалиться, а то магармачи бегают быстро и часто петляют.

Гарб все же уселся в седло и кое-как вставил ступни в эти самые стремена, втайне надеясь на повторение случая с единорогом в Бездне. Ящерица гордо расправила гребень на голове и как будто стала больше, а потом подросла еще немного, а ее серая чешуя приобрела нежный синий оттенок с яркими желтыми прожилками. Получившийся скакун оказался на добрый фут выше любого другого. Сконм одарил Гарба одобрительным кивком головы.

— Не забудь привязаться, — посоветовал он. — Посох-то сам себя удержит, а вот жреца потерять не хотелось бы.

Широкий кожаный ремень нашелся сбоку. Гоблин кое-как приладил его к специальным креплениям, чтобы не вывалиться по дороге из седла, и крепко сжал колени. Между тем небольшой отряд хапугов на магармачах рысью отправился в один из тоннелей. Остальные же не спешили следовать за собратьями и с любопытством наблюдали за потугами Гарба.

Сконм тоже терпеливо дождался результата, затем рукой указал направление и хлестнул свою ящерку поводьями, устремляясь вперед. Аггрх едва успел оседлать своего скакуна, как бешеная гонка началась.

***

Кто бы мог подумать, что эти магармачи умеют настолько быстро бегать. Ветер свистел в ушах, а повороты стремительно проносились мимо, сливаясь перед глазами в один непрерывный странный рисунок. Гарб едва успевал одновременно втягивать шею в плечи, спасаясь от встречающихся по пути сталактитов, и удерживаться в седле. Правая ладонь вцепилась в посох, так что за него можно было не волноваться.

— Лучше бы я его в торбу спрятал, — подумал гоблин.

Мечты о второй свободной лапе не покидали его всю дорогу. Если бы не ремень, пришлось бы совсем худо. Крепление действительно пару раз выручило, когда ящерица перебиралась через очередную пропасть, резво шлепая присосками на лапах прямо по стене пещеры.

«Хапуги могут, значит, и я смогу», — сказал себе шаман и держался из последних сил, стиснув зубы.

Спустя час скачки выветрилось действие зелья, и стало еще тяжелее. Кости в ногах словно заново переживали эльфийскую пытку, и в первую секунду Гарб едва не заорал от боли, а потом вынужденно поймал зубами ворот кафтана и изо всех сил закусил его, так и не издав ни звука. На Аггрха он даже боялся оборачиваться. Орк скакал где-то позади, и, по изредка доносящимся ругательствам становилось понятно, что он пока не отстал.

Наконец истязание прекратилось. Кавалькада достигла узкого подвесного моста, перекинутого через пропасть, и магармачи остановились у самого обрыва.

— Дальше только пешком, — пояснил Сконм, спешиваясь. Отпущенная ящерица бросилась к краю, полезла вниз по уходящей вниз породе и юрко шмыгнула в расселину. За ней последовали остальные животные. Спешенные хапуги рассредоточились, обшаривая каждый дюйм пространства перед мостом. С противоположной стороны отряд, отправившийся первым, уже занял оборону спиной к пропасти, слаженно выставив волшебные щиты, чтобы прикрыть передвижение повелителя. Вдали виднелись узкие ворота, перекрывающие еще более тесный проход.

— Дом, — сообщил главный хапуг. — Что с ногами?

Гарб с трудом разжал трясущиеся колени и сполз со своего скакуна. Ящерка дружелюбно боднула его чешуйчатой головой в бок и последовала за товарками. Гоблин с трудом выпрямился, сделал шаг и чуть не упал от боли. Возникший рядом Аггрх попытался подхватить друга под локоть, но Гарб отдернул руку. Еще не хватало сразу прослыть слабаком.

— Пытки, — поморщился от боли шаман.

— Так, — застыл перед самым мостом Сконм, — с этим даже Гобмобом не справился?

— Я как-то не думал об этом, — пролепетал Гарб.

Какой жгучий стыд! Жрец Бирканитры — богини созидания — до сих пор использовал ее посох только для хаоса и разрушения. Лечебные заклинания — удел клириков, но ведь Гарб уже давно присоединился к этой братии. Он не привык себя рассматривать в таком качестве, поэтому разозлился на очевидную нелепость ситуации. Больной жрец — удар по репутации любого бога.

Короткая молитва, легкое касание посоха — изумительное ощущение, когда застарелая болячка вдруг разом проходит, и боли больше нет. «Жалко, так с душевными ранами нельзя», — подумал гоблин. Сконм широко улыбнулся, еще раз кивнул и с криком «кто последний, тот жаба» с хохотом бросился бежать по мосту. Гарб с Аггрхом пожали плечами и неторопливо пошли следом.

«Наглость — обоюдоострое оружие. Ее нужно умело сочетать с осторожностью, чтобы случайно не порезаться самому».

— Сконм Железнорук III

Неприятная сухость, изнуряющая жара и всепоглощающая темнота. Гарб затруднился бы описать глубины Подземья другими словами. Темнота хотя бы немного разбавлялась мхом, а вот влаги определенно не хватало. Озера остались где-то далеко позади, а единственный родник, бьющий из скалы во внутреннем дворике замка хапугов, делал воздух приятнее только футах в десяти от себя.

— Вас проводят. Как отдохнешь, поговорим, — бросая слова, как дротики, сказал Сконм, и удалился, оставив гоблина с орком у входа в замок.

Гарб ожидал увидеть крупное поселение, но, кроме цитадели, ничего не было. Трудно представить, что многочисленное племя может ютиться в таком небольшом жилище, но другие дома попросту отсутствовали.

Здесь хапуги хотя бы пользовались освещением, очень похожим на эльфийское. На высоких столбах висели яркие шары, излучающие не слишком приятный для глаз синий свет. В шарах копошилось нечто живое, но оба компаньона твердо решили даже не пытаться выяснить, что там внутри.

Из замка к гостям выбежала человеческая женщина средних лет в скромном однотонном сером платье. Кожаный ошейник с металлическими заклепками, болтающийся на тонкой шее, не давал усомниться в ее статусе. Гарб предположил, что эта штука зачарована, и посмотрел внутренним зрением. Так и есть: рабов легко держать в подчинении, если чар на шее может просто задушить непокорного по команде хозяина.