Проклятье. Ладно, попробую ещё раз, позже. Сейчас можно потренироваться ещё в одном действии…

Я усаживаюсь, обвиваю хвостом лапки, закрываю глаза. Успокаиваюсь. Убираю досаду и злость после очередного поражения. Когда раздражение сходит на нет, я открываю рот.

Солнце заливает всё вокруг мягкой, полупрозрачной сладостью. В ветвях плюща копошится ещё одна птица, яркая и сладкая. В тени сладкого тепла нет, там нет ни света, ни вкуса. Нейтральная температура. Я навожу пасть на открытое окно кухни. Там, в глубине, темный, кислый на вкус холодильник.

Я открываю глаза. Ну хоть что-то хорошо получается. С этим разобрался сам, не прибегая к помощи Гальзы.

Что ж. Позанимались, можно и поесть. А птица, спросите вы. А птицы едва хватило на аперетив.

Занятия волшебством — это всегда больно. К боли привыкаешь, учишься не замечать. Но организм не умеет не замечать боль, разве что в каких-нибудь экстренных ситуациях. Поэтому у волшебников всегда высокий расход энергии, волшебники много едят и всегда худые. Ещё ни разу не видел толстых практикующих волшебников.

В связи с ослаблением кормёжки мое намечающееся пузико тоже исчезло. Не скажу, что печально, но тенденция тревожная.

Я цивильно зашёл через вход в магазинчике и как раз успел к середине самого интересного разговора недели.

— Поэтому, вот так, мисс Фольди, — грустно кивнул Эд Лире.

— Я, конечно, понимала, что вы не вечность тут будете, но все же… Вот так…

— Мисс, я, может, и вернусь. Просто я сейчас топчусь на месте. Я создал вам слух о крыше, лично осадил две группы рэкетиров, — это правда. Фелиция иногда не успевала дойти до помещения лавки, как Эд справлялся своими силами. — Я рад быть тут, тут приятные люди, спокойная работа, мне даже нравится. Ещё, признаться, интересно с мисс Гиз заниматься исследованиями. Но все же я должен вернуть то, что принадлежит мне.

— Эд, ты уходишь? — изумился я.

— Я должен, Джаспер, — грустно улыбнулся он.

Меня как холодной водой окатили. В смысле Эд уходит? Как вообще так? Я умом понимал, но даже не думал, что Эдвин когда-то пойдет дальше.

— Мистер Моуз, вы собрались в путь? — спросила величаво вплывшая в магазин Фелиция.

— Да, миссис Фольди.

— Прискорбно. Вы замечательный молодой человек с весьма полезными навыками. Как закончите с делами, буду рада видеть вас в поместье. Лира, собери ему в дорогу хороших препаратов.

— Конечно, бабушка, — кивнула ведьмочка. — Я в любом случае собиралась.

— Что вы, не стоит… — смутился Эд. Впервые вижу смущенного сонитиста.

— Стоит, мистер Моуз, — твердо ответила Фелиция. — Вам предстоит опасная дорога, и я это знаю. Не давайте ярости затуманить остроту вашего ума, и все у вас будет хорошо.

— Эдвин, мы всегда будем тебе рады. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, — мяукнул я. Заработал неодобрительный взгляд Лиры, правда. Да и все равно, я слишком привязался к шумовику.

— Спасибо за напутствие.

— К слову, — продолжила бабушка, присаживаясь на Диван. — Никто не видел Гиз?

— А что? — нахмурился я.

— Нигде не могу ее найти.

— Дел в городе у нее не было, — тревожно ответила Лира.

— Да и в лаборатории она не заперлась, — нахмурился Эдвин.

— Я была в ее комнате, в лаборатории, оранжерее и на кухне, записок нет, — добавила Фелиция.

Все помолчали.

— С чего начнем поиски? — нарушил тишину Эд, машинально проверяя, как резонатор ходит в ножнах.

Лира достала из кобуры револьвер и, пощелкав затвором, проверила патроны (визиты рэкетиров научили ее держать "Ольгерда" под рукой).

— Есть одна идея, — ответила она, как-то странно на меня поглядывая.

Санго, семь часов вечера.

Базиль следил за черведавами уже четыре дня. Никогда ещё полная боевая группа из семи человек не появлялась просто так.

Все они были почти неотличимы друг от друга — плотные черные костюмы, серо-черные накидки, короткие волосы, стальные полумаски, которые они снимали только во время сна, и ледяные глаза. Отличались двое — здоровенный шкаф "два на два", таскавший с собой молот, и их сержант с позолотой на маске.

Базиль ненавидел резьбу на их масках. Золочёные клыки перемалывали в фарш тело низшего варага, похожего на змею и дождевого червя одновременно.

Пока было непохоже, что черведавы кого-то выслеживают. Они бродили по Санго, ночевали в постоялых дворах, опрашивали торговцев насчёт "не видели ли вы ничего подозрительного?". Один раз они поцапались с пьяными Отмороженными и два раза с грабителями, в бедных районах. За Отмороженных Базиль был им даже благодарен — он смог выяснить, что из семи человек только трое используют волшебство. Там был один вихревик — вертексиалист, если по-умному, один сонитист и один фастигиалист, то бишь глубинщик. Шкаф неожиданно был одним из них, сонитистом, подтип "ударные". Командир был вихревиком, а на подпевках у него стоял голубоглазый глубинщик. Остальные трое имели стандартное вооружение — пара ножей на рыло, палаши, револьверы, короткие винтовки для контактного боя.

У самого Базиля этого переносного арсенала не было. У него из реального оружия был только старый флотский Хаунд и хороший, наточенный до бритвенной остроты бравийский нож. Всё прочее Базиль может изготовить сам и прямо на месте. Навыков хватает.

И вот сейчас, судя по всему, черведавы вышли на чей-то след. Стоило им лишь посетить городское управление Круга, как работа тут же нашлась. Черведавы вышли оттуда собранные, проверяющие клинки, вставляющие кассеты с патронами в винтовки.

"Проклятье," — подумал Базиль, сидя на невысокой крыше и наблюдая за противником с безопасного расстояния. — "И вот куда они идут?"

Базилю не хотелось сражаться. Он, в целом, разделял точку зрения шефа, одну из его заповедей, а конкретно ту, что гласила "Ни один червивый не должен уйти из твоих рук живым". Зная шефа, дело уже было бы сделано. Но это агент Отшельник, с него сталось бы покрыться своей кутикулой, прыгнуть на них откуда-нибудь сверху с червями-штыками наготове, и перемолоть их всех так, что легче будет закрасить, чем оттереть. Но агент Коршун — все же не агент Отшельник.

У Базиля была своя методика, которая заключалась в нескольких нехитрых постулатах. Чем больше расстояние между тобой и целью, тем лучше. Если цель тебя не заметила, ты молодец. А ещё ты молодец, если наносишь точечные болезненные удары в уязвимые точки.

Агент Сольпуга часто вызывал некоторых черведавов-офицеров на поединки. Вообще, это было даже красиво, но Базиль был искренне убежден, что приглашение противника к дуэли должно осуществляться путем выстрела в затылок, причем желательно, чтобы твой соперник-дуэлянт и не подозревал о твоём присутствии.

Многие критиковали Коршуна за это, в том числе и в Яблоке. Тому же Сольпуге все время казалось, что такое поведение "недостойно рыцаря мрака". Но Сольпуга выбрал себе в кумиры как раз Ранфа. Очевидно, его восхищала сила и дикая мощь этого берсерка, его подвиг по приручению такого опасного создания, как выворотень.

Ну и пусть критикуют. Пусть раздают тумаки, раскидывают десять врагов правой и восемь левой, лезут под пули и артиллерию. Коршун же засядет где-нибудь, сотворит винтовку помощнее и разнесет в пыль задние ряды противника, для начала убив все командование. Эдакое обезглавливание в рамках отряда.

В конце концов, Базиль не просто так прошел Замещение.

Размышляя об этом, агент аккуратно скакал по крышам. Он уже успел отослать весточку двум выворотням, которых ему дал Ранф в подчинение, и оба существа были где-то неподалеку, идя по следу отряда.

Стало намного сложнее, когда отряд зашёл в частный сектор. Теперь по крышам не попрыгать, и Базилю приходилось в свои пятьдесят шесть перепрыгивать через заборы, прятаться в тенях (что было сравнительно нелегко — вечер был в разгаре, но солнце ещё окончательно не село) и избегать внимания жильцов особняков. Зато двое выворотней преспокойно следовали в небольшом отдалении от черведавов. Видеть их выворотням было не обязательно — они имели превосходное обоняние, как, впрочем, и абсолютное большинство варага.