Вся квартира в этих дурацких резинках, куда ни плюнь. На кровати, за кроватью, под кроватью! Ванная, кухня, комод, даже карманы в куртке напичканы ими, как конфетами. Иногда думаю, что проще обкорнать дочь под каре и не мучиться, но потом смотрю на красивые темно-русые пряди и невольно умиляюсь. Всё-таки девочки должны ходить с длинными волосами. Хотя чёртовы резинки – зло.

– Не, это Яны. Она мне ее подарила, – не отрываясь от экрана, говорит Полина.

И тут наследила.

– Я так хочу, чтобы она снова пришла к нам в гости, – поворачивает голову дочь.

– Не вертись, – возвращаю лицо ребенка в исходное положение и снова принимаюсь зачесывать рассыпающиеся волосы наверх.

– Давай ей позвоним! – не унимается дитя.

– У меня нет ее номера, – вру я.

– Тогда Артёму! Они же дружат.

– Да, дружат, – едко отзываюсь я.

Теснее, чем мне было представлено.

– Все, готово, иди, шапку одевай, – тянусь к пульту и выключаю телевизор.

– О-о-о, – стонет Кнопка, падая на пол. – У меня нет сил.

– Тогда ползи.

Ребенок с энтузиазмом принимает мое предложение и начинает барахтаться на полу, перебирая конечностями в сторону коридора. От энергичных движений головой хвост снова сползает по макушке. Я никогда не научусь делать это нормально.

Уже в машине Кнопка снова затевает неугодный мне разговор.

– Когда Яна придет, сыграем с ней в "SuperBurger", который мне Дед Мороз подарил. А ещё в Монополию, да, пап?

– Яна может и не придет больше, – осторожно готовлю дочь к реальности.

Вот почему вводить женщину в свою жизнь – заведомо плохая затея. Особенно такую, которая сразу врывается, кося сердца направо и налево, детские и взрослые.

– Почему?

– Ну, у нее свои дела есть.

– Но на мой день рождения она же придет?

– Он через три месяца, – усмехаюсь я.

– Совсем скоро!

– Не скоро.

– Ты же говорил, что скоро. Так что все. Я хочу торт с Эльзой, шарики и Яну.

Давлю в себе смешок и просто киваю.

– Слово именинницы – закон!

Хорошо, что в этом возрасте дети меняют свое решение по двадцать раз на дню. Сегодня торт с Эльзой, завтра с Рапунцель. Сегодня Яна, завтра – Фея Динь-Динь.

Потому что никакой Яны там не будет.

По дороге из садика на работу снова невольно возвращаюсь мыслями к разговору с братом. Перед глазами его понурый вид и истерзанный его сапогом букет цветов.

– Я ни черта в женщинах не понимаю, – звучит его голос в голове.

– Нечего делать трагедию из-за обычного отказа, – мой сухой ответ.

Я собирался его отрезвить.

– Это не обычный отказ, – зло цедит он. – Она мне действительно нравится.

– Она не первая, она не последняя.

– Спасибо за поддержку, брат, – язвительно отзывается он. – Ладно, пойду я, – удар по растоптанному букету ногой – гол. Нет, штанга. Прямиком об металлическую урну.

– Постой, – хватаю его за рукав. – Сказать хотел. Мы с Яной…

– Надеюсь, ты не собираешься ее увольнять? – тут же перебивает меня. – Слушай, чтобы у нас не произошло, ей очень нужна работа. У нее ипотека, а вакансии делопроизводителей не пестрят на Хэд Хантере, сам знаешь. Узкий профиль. И пускай она мне своим ртом всю душу вытянула, – картинно прикладывает кулак к груди, прикрыв глаза. – Я это переживу, – кривая улыбка.

Своим ртом.

Вытянула.

А говорила, что между ними ничего нет.

И тут картинка сложилась. Ей очень нужна была работа, шансов закрепиться здесь не было, босс проявил недвусмысленный интерес. Отличная перспективка. Осталось бросить не того брата и затащить нужного в койку. То-то она так торопилась.

Подтверждение не заставило себя ждать: я предложил ей трудовой договор, она – себя. На отказ отреагировала с явным облегчением и навязывать себя больше не стала.

Не думал, что такая меркантильная особа встанет и на моем пути. И так задешево.

Только вечернее СМС с номером никак в схему не вписывается. Хотя выглядело это примерно так: захочешь взыскать плату – звони.

Господи, так попасться.

Бью по рублю, пытаясь выместить на нем всю злость, чтобы успеть нацепить маску благородного равнодушия.

Но я чертовски зол.

И сегодня оправдываю свою фамилию.

Приезжаю к офису, как всегда, за полчаса до официального начала рабочего дня. И почти ожидаю, что Ведьмы, так старательно подсовывающей себя мне, там не будет. К чему теперь все эти ранние приходы, когда работа и так у тебя в руках, верно?

Но ошибаюсь. Едва приближаюсь к приемной, до меня доносится голос, невольно переворачивающий все внутри. Доводящий почти до судорог.

– Ключ запасной у тебя? – разговаривает с кем-то. – Хорошо. Найдешь, чем заняться, пока я не приду?

Появляюсь в ее поле зрения, и она тут же вскакивает со стула, перебрасывая телефон из одной руки в другую.

– Ладно, до вечера, – быстро прощается с собеседником.

Пытаюсь выжечь глазами на ней клеймо: лгунья. Судя по всему, ее еще и кто-то ждет дома. Но теряюсь от лучезарной улыбки и отвожу взгляд.

Настоящая ведьма!

Быстро скинув пальто, направляюсь в кабинет. Сзади слышится тихая поступь. Лучше бы ей не заходить, мое самообладание трещит по швам, болты уже расшатались, скоро пробьет дно.

– Привет, – прикрывает за собой дверь, традиционно подпирая ее.

– Доброе утро, – здороваюсь нейтрально и сразу берусь наводить и без того идеальный порядок на столе, лишь бы не смотреть на лгунью.

– У тебя мой талисман, заговоренный на любовь. Могу я получить его назад, или ты тоже хочешь поносить?

Игривые нотки проходятся лезвием по натянутым нервам. Тянусь в карман пиджака и выуживаю длинную цепочку. Вытягиваю дебильный аксессуар на пальцах и с грохотом опускаю на край стола. Раздается цокот приближающихся каблуков. Нос мгновенно заполняется знакомым экзотическим запахом, и взгляд непроизвольно тянется к причине моего невроза.

Она надевает свой псевдо-талисман через голову и упирает руки в бока.

– Ну как? Если я буду носить его прямо так, наверняка словлю кого-нибудь, что думаешь?

Ее шутливый тон не помогает отвлечься от того, как подчеркивает ее линию декольте массивная цепочка. Она определенно проделывает такое не впервые.

Протираю пальцами глаза, сжимаю переносицу, пытаясь сосредоточиться. Наклоняюсь к столу, включаю компьютер, впиваюсь пальцами в столешницу.

– Там пачку документов должны были к концу дня принести из юридического…

– Да, я уже приступила, – отмахивается Ведьма и снова проскальзывает в зону видимости.

Чтоб ее.

– Да в чем дело, в конце концов? – разрывает пространство. – Я уже знаю, что Артем здесь ни при чем, ты ему не сказал. Работа? Что-то с Полиной? Я голову себе сломала! – эмоционально размахивает руками, привлекая внимание к своему задирающемуся на бедрах платью.

– Все нормально, – опускаюсь в кресло, закрываю кулаком нижнюю часть лица и смотрю на девушку напротив.

Чего она от меня хочет? Разве все не очевидно? Спектакль окончен, артисты не выйдут на бис.

– Тебе нужен кофе! – неожиданно бодро выпаливает она.

Я и звука проронить не успеваю, как Ведьма разворачивается на своих каблуках и скрывается в комнате отдыха.

Провожаю ее аккуратную фигуру в темном шерстяном платье взглядом и просто не понимаю. Как что-то столь некрасивое может быть заточено в чем-то столь привлекательном. Это самая черная магия из известных.

Из-за полуприкрытой двери слышны чихающие звуки старой кофе-машины и женские чертыхания. Либо она там в очередной раз готовит мне голую провокацию или собирается подсыпать что-то в кофе.

Не хотелось бы завтра проснуться импотентом.

Встаю с кресла и решительно направляюсь к комнате отдыха. Если она опять за свое – никакой амулет ее не спасет. Делать из меня клоуна я не позволю.

Резко распахиваю дверь и застываю.

Ведьма стоит с чашкой в руке и тянущейся изо рта слюной над ней.

Сколько дают за непредумышленное убийство в России?