Толик отошел к столу и, достав новую сигарету, неспешно и сосредоточено закурил.

– Так вот… нам достанется по комнате в коммуналке. И хорошо, моя радость, если ты вернешься в нее одна, а не с малышом на руках! Если же ты успеешь забеременеть и родить – все, ты погибла, ты уже не выберешься из дерьма. Твой мачо, разумеется, не будет платить алиментов, а через суд ты их вряд ли стрясешь. И какая жизнь тебя ждет? Ежедневная борьба за выживание? Конечно, в провинции есть старенькая мама: можно навесить на нее малыша, а самой заново пробиваться в Москве. Только, дорогая моя женушка, силы уже будут не те. И мужа ты себе нового не найдешь: кому нужна изнуренная, нищая баба «за тридцать» с довеском в виде ребенка? – глаза Толика на секунду наполнились ужасом. – Нет, конечно, я сгущаю краски. Ты, с твоим обаянием и опытом, обязательно закадришь какого-нибудь мужичка. Только вот вопрос: а будет ли он лучше меня? Не-а! И ты сама это прекрасно понимаешь – умная ведь девочка.

Марина шумно вздохнула и прошлась по балкону.

– Надеюсь, это все? – повернулась она к молчавшему мужу. – Сеанс выноса мозга закончен?

– А что еще тут можно сказать? – с философской улыбкой пожал тот плечами. – Разве что… Послушай, а есть что-нибудь выпить? Хоть бы вина глоток или пива. Я вымотался эмоционально, умираю, как хочу выпить.

Марина подошла к холодильнику и достало пиво.

– Мерси, – проговорил Толик, с наслаждением прикладываясь к банке. – А я вот, болван, не додумался взять пива в запас.

Марина вскрыла вторую банку и тоже с жадностью отпила. На душе чуток полегчало, хотя в мыслях царил все тот же сумбур. Надо было выпроводить Толика и остаться одной, но не было ни на что сил. Так они и сидели на кроватях в молчании, потягивая пиво и думая каждый о своем.

– Черт, сколько уже времени! – внезапно встрепенулся Толик. – Уже и до обеда недалеко… А мы так и не искупались. До чего же глупо, если вдуматься: приехал на юг и сижу, как дурак, в душном номере.

– Никто не мешает тебе пробежаться на пляж, – бесстрастно заметила Марина. – Он тебя все равно не знает.

– А если бы знал, то что – навалял бы по шее прямо на людях? Или подкараулил бы… на этой чертовой лестнице, ха-ха-ха! Он способен на такое, Марин?

– Не знаю.

– А что ты вообще о нем знаешь? Боюсь, что не много.

Марина раздраженно смяла опустевшую банку.

– Я хочу остаться одна. Иди к себе, Толя, пожалуйста.

– Хорошо, – он послушно встал. – Да, тебе надо побыть одной… и обо всем хорошенько подумать. И помни: я, действительно, тебя очень люблю. И я больше не собираюсь крутить романы на стороне… со всякими ничтожными дурами!

Проводив его хмурым взглядом, Марина легла на кровать, закрыла глаза и сама не заметили, как задремала.

Разбудила ее Наташка. Выслушав Маринин рассказ, она сочувственно повздыхала и спросила:

– Что ты будешь делать? Пойдешь после обеда на пляж?

– Не знаю.

– Надо бы пойти. Иначе Костя заподозрит неладное, примчится сюда и, не приведи бог, столкнется нос к носу с Толиком.

– Ты права, – кивнула Марина. – Хотя ужасно не хочется никуда идти, а хочется сидеть здесь одной.

– Понимаю тебя… Будешь говорить Костику про мужа?

Марина вскочила с кровати.

– Наташ! Честно говоря, я вообще не знаю, что мне теперь делать. Толик, сукин сын, застал меня врасплох, и я ничего не соображаю!

– Принесла же его нелегкая, – желчно проговорила Наташка. – И чего притащился, а? Видимо, задницей почуял неладное. Не мог подождать три денька, пока ты вернешься… или не вернешься.

Марина рассмеялась:

– Вот, в том-то и дело, что он испугался, что я могу не вернуться! Но я сама виновата. Надо было чаще ему звонить и вести себя полюбезнее. Но я не могла, понимаешь?

– Прекрасно понимаю. Я своему тоже почти не звоню. Но он не примчится, потому что он – самодовольный дурак, – Наташка презрительно хмыкнула. – А Толик… Толик хитрожопый. Он не пребывает в блаженной уверенности, что жена не способна от него уйти.

– И что мне теперь делать? – Марина в отчаянии всплеснула руками. – Говорить Косте или нет? Ты… ты ведь ему не сказала?

– Естественно, не сказала! Что я, идиотка совсем? А что делать… – Наташка озадаченно нахмурилась. – Маринка, убей бог, не знаю. И даже не представляю, как бы я повела себя на твоем месте. Ситуация очень нестандартная, черт побери! И Костя… Я ведь его мало знаю, только с твоих слов! Как тут советовать? Что подсказать?

– Ладно, я сама решу, – вздохнула Марина. – Сейчас, пообедаю и соберусь с мыслями.

– Позвони Косте, поговори с ним.

– Не могу!

– Нет, так нельзя, – веско возразила Наташка. – Нужно заставить себя. Позвони и скажи, что с тобой все в порядке и что после обеда ты придешь на пляж.

Марина через силу взяла телефон и позвонила Косте. К счастью, он был чем-то занят – кажется, обедал с напарником в баре, и мучительный разговор длился недолго.

– Молодец, – хлопнула ее по плечу Наташка. – Теперь можно расслабиться. Знаешь, что мы сделаем? Мы не сразу после обеда двинемся на пляж. Я посижу с Мишкой, а ты пойдешь прогуляться. Костя не заволнуется: раз нас нет, значит, ты с нами. Вообще, тебе нужно как-то успокоиться и взять себя в руки. Ничего ужасного ведь не произошло! Ну, приехал Толик… Ты же твердо решила с ним разводиться, да?

– Да.

– Вот и хорошо. Вот и стой на этом, не поддавайся на вражескую агитацию. И, может, все-таки сказать Костику? Тебе будет легче: ты будешь чувствовать Костину поддержку.

– Я подумаю, – пробормотала Марина. – Ну, пойдем в столовку?

В столовой Марина не смотрела по сторонам, чтобы не увидеть… Так и хотелось сказать «бывшего мужа», но, к несчастью, он еще был не бывшим. Марина вдруг с ужасом подумала: а что, если он упрется с разводом? Придется ходить в суд, видеться с ним – одним словом, досадная морока. И размен квартиры… До сих Марина об этом не думала, и сейчас при мысли о предстоящей квартирной волоките ей сделалось дурно. Ведь это может тянуться месяцами: она знала, как люди разводятся и разменивают жилье. Одна ее знакомая разменивала совместную с мужем квартиру через суд: муж уперся из вредности, и его не устраивали никакие варианты размена. Иначе говоря, если один из бывших супругов задастся целью делать другому гадости, развернуться тут есть где.

«Ничего, все как-то разводятся и разъезжаются, – сказала себе Марина. – И, сколько эта веревочка ни вейся, а конец по любому будет».

Толик ждал жену в холле и, завидев ее, двинулся навстречу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он с неподдельной тревогой. – Ты что-то очень бледна… Слушай, а хочешь, уедем прямо сейчас? Быстренько соберем вещи и махнем на такси в Симферополь. Успеем на какой-нибудь самолет: они летают несколько раз в день, и билеты всегда есть в продаже.

Марина на секунду опешила. А потом ее охватил приступ истеричного смеха. Вот, оказывается, какая у него тактика. Огорошить ее внезапным приездом, прополоскать мозги, а потом тепленькую погрузить в самолет и увезти.

– Ты с ума сошел, – сказала она, перестав смеяться. – Да не собираюсь я никуда с тобой ехать! Я же ясно сказала: у нас с ним все серьезно, это не курортный роман, а, действительно, новая любовь. И я серьезно собралась за него замуж.

– Черт, но ты еще пока что моя жена!

– Это ничего не значит. Подам на развод, как только приеду в Москву.

– И когда же ты собираешься ехать?

– У меня поезд завтра вечером, – проговорила Марина после короткого раздумья. – Вот на нем и поеду – вместе с Наташкой.

– Ладно, – кивнул Толик, – поедем все вместе. А сейчас… что ты собираешься делать?

– Догадайся с трех раз.

– Господи, Маринка! – Толик посмотрел на нее с изумлением и болью. – Нельзя же быть настолько циничной и злой! Интересно, твой мачо знает, что ты можешь быть такой? Или ты строишь перед ним добродушно-кроткого ангела? А ты ведь ни черта не ангел, Марин! И эгоизма в тебе – ого-го, и готовить ты нифига не любишь… Ага, проняло! – победно усмехнулся он. – Знаешь ведь лучше меня, как ты ненавидишь быт и хозяйственные заботы. Думаешь, твой мачо вечно будет тебя развлекать, по барам-ресторанам возить, кофе в постель подавать? Это, дорогая моя, как раз и называется «конфетно-букетный период». Но он быстро заканчивается, и начинается реальная жизнь. Сможешь ли соответствовать заданной роли? И еще неизвестно, какую роль готовит тебе он!