— Короче, будь внимательна и не дай себя обмануть. И, надеюсь, ты заметила: мы с девчонками кладем тебе на карточку по кругу, кто сколько может.

— Так это вы?! Я все думала, что немного обсчиталась, а у меня, оказывается, есть ангелы-хранители!

Игорь.

Домофон пищит и пищит. Спускаюсь и подхожу к панели управления — больше некому, ночь на дворе. На экране вижу перед воротами машину такси.

— Что надо? Мы не заказывали.

— Але. Знаете такого: Иванов Федор Олегович?

— Да, и что?

— Забирайте. И по счетчику 3800, лучше наличными.

Даже интересно. Вася, заспанный, тоже вскочил. Включаю освещение перед домом. Выходим. Водитель русский; протягивает мне Федин паспорт. На заднем сиденье лежит сам Федя, закатан в плед, ноги голые. Свечу фонариком: щека вся в помаде, спит, как младенец. Амбре спиртного с парфюмом такое, что аж в носу засвербело.

— Похоже, мужик получал удовольствие! Откуда доставка?

— Есть одно местечко. Тоже интересуетесь? Запишите мой телефон: доставлю и туда, и назад, в лучшем виде.

Диктует. Смотрю, Вася тоже записывает и ржет. Вытаскиваем с водителем блаженно храпящее тело. Друг отгибает край пледа:

— Гляди-ка, его там выпороли, похоже.

— Это было частью мероприятия. Каждый развлекается, как хочет, — игриво сообщает водитель.

— Сволочь. — Тут меня разбирает хохот, да такой, что сгибаюсь пополам.

Василий тоже смеется. Мы, закатываясь, ржем, как в детстве. И водитель хихикает вместе с нами, счастливый — конечно, у него счетчик тикает. Отсмеявшись, Вася говорит мне, кивая на Федю:

— Аудио с электронного ключа ночью расшифровал, не стал тебя будить: его по морде там отхерачили и за дверь. Не было ничего. И вся подозрительная движуха в системе за последние дни — видео и фото одной милой дамочки в тысяче вариантов. Он у тебя сексуальный маньяк, а не шпион.

Отпустило.

— И куда его? — друг плотоядно улыбается.

Сую водителю пятитысячную и прошу помочь донести:

— В бассейн.

— А не утонет? — переживает водила.

— Если утонет, тогда точно уволю.

— Веселые вы ребята.

— А то!

Раскачиваем и швыряем Федора в воду. Просыпается, куда он денется. Плед уплывает. Голый белый зад весь исполосован. Какие-то дурацкие погремушки на шее висят. Утирается. Смотрит скорее стыдливо, чем зло. Мальчишка. Водитель приносит пакет с его вещами, ставлю у бортика:

— В 18-00 чтоб был на посту. И к Лебедевой - ни-ни.

Кивает.

Теперь — только Ольга. Оля, Олюшка.

Проснулась, как от толчка. До завтрака я должна быть в большом доме. Может, увижу Игоря перед работой. И он мне что-нибудь скажет — или подтвердит слова Эрики, или объяснит, что произошло. Что бы ни ждало меня впереди, я хочу услышать это именно от него. Ему я доверяю.

Собираюсь в спешке, выскакиваю — и только успеваю заметить, как за черным внедорожником закрываются ворота.

Друг Игоря уехал вместе с ним, — сказали мне на кухне. День проходит в заботах о дедушке и о себе. Стараюсь подготовиться так, чтобы вечером не спасовать при любом раскладе. То и дело бегаю между большим домом и маленьким. Сегодня пятница и, может быть, сами знаете у кого работа закончится раньше.

Ближе к вечеру из серверной выползает Федор. Лицо такое, словно его долго вымачивали в рассоле. От меня прямо шарахается, не знаю точно, почему, но, наверное, так лучше. Эрика наверху, мне туда не надо. Дедушка Карл весь день — само благодушие, не понимаю, что у него произошло с предыдущей сиделкой.

Я, наконец, решила, как поступлю — что бы ни случилось, этим вечером я просто буду любить Денисова — или плотски, или платонически. Как повезет. Я этого хочу.

Эрика звонит, отпускает меня на сегодня и ни слова не добавляет. Иду к себе.

Вот, начинается — открываются ворота, Игорь приехал. Входит в большой дом, глянув в сторону гостевого домика; или показалось? Я сижу внутри, как на иголках. Проходит полчаса. Как бы мне хотелось знать, что там происходит!

Темнеет. Наконец, он появляется на ступенях большого дома. Переоделся. Идет сюда. Как медленно он идет, совсем-совсем не торопится? Или у меня время остановилось?! Подходит. Стучит. Открываю. Что он скажет?! Ну, невозможно же так долго ждать!

Вскакиваю, чтобы принять в лицо то, что предстоит узнать мне. И Ксюше. Мой мобильник некстати булькает какой-то sms-кой. Все потом. Входит. Поднимаю глаза. ОН.

Сердце берет с места в галоп, ноги становятся ватными. Сегодня можно все. Игорь отбрасывает от себя что-то и поднимает руки к моим волосам, зарывается в них пальцами, поглаживает. Вдыхаю его аромат, близко смотрю в его глаза и таю. Внимание, и ласка, и огонь — все это плещется в них, и полыхает, и зовет; и все это мне?!

Он в том самом огромном спортивном костюме, таком уютном, делающим его слегка похожим на очень большого мальчика или на плюшевого медведя для великанских детей.

— Я тебя люблю, — вдруг негромко произносит он.

Вздрагиваю, понимая, что надо что-то ответить. То, что не может быть ложью.

— Хорошо, что ты сейчас так сказал. Я долго думала и решила: сегодня никаких сложностей. Я буду любить тебя так, словно ты — мой любимый, мой муж. Ни вчера, ни завтра просто не существует. Так я не буду трусить.

Он хватает меня за талию и легко приподнимает к своему лицу. Обжигая дыханием и почти касаясь губ, шепчет:

— Повтори.

— Любимый, — безошибочно выделяю я самое важное слово.

И он меня целует. Неспешно, словно пробует на вкус. Я обнимаю и глажу его шею и плечи, еще не до конца веря, что сегодня мне выпал такой сногсшибательный приз. Закрываю глаза, готовая улететь в прекрасный мир, где есть только он и я. Его губы то мягкие, то сильные и настойчивые. Язык становится требовательным. Временами я забываю, что надо дышать.

— Подожди, — я чуть отворачиваюсь.

Он ставит меня на пол:

— Что?

— Куда мы так торопимся? Я не упущу такую возможность — накормить голодного, пришедшего с работы мужа.

Поправляю волосы и ставлю блюдо в микроволновку. Игорь хмыкает и садится на любимое место к столу.

— Меня сейчас терзает голод немного другого вида. Ну, хорошо; что у тебя на ужин, женушка?

Снимаю крышки с тарелок на столе. Холодец в маленькой ванночке, фирменные бутерброды из белых гренок с натертым яйцом и соусом, простой салат огурцы-помидоры. Микроволновка сигналит; вынимаю картофельный пирог с мясом и зеленью, сформированный в виде стоящего поросенка. Яркий запах не может не возбудить аппетит.

— Ого! Чеснок?

— Да. Я заметила, что в большом доме его практически не используют.

— Ну, да. Считается, что слишком тяжелый запах. Но мы же будем есть вместе?

Смеюсь:

— Я напробовалась, пока готовила. Но с тобой — конечно.

Аккуратно откусываю треть бутерброда и подношу ему остальное. Берет в рот, чуть коснувшись меня губами, жует.

— Ммм... Вкусно!

Ест второй бутерброд — не особо распробовал, видимо. Жмурит глаза, надеюсь, от удовольствия. Хватает большой нож и нарезает ломтями мое картофельное чудо, подрумяненное в духовке. А я таращусь на его красивые и умелые руки; то, что он делает руками, возбуждает меня вплоть до сока между ног.

Ест с аппетитом, то вилкой, то большой ложкой; не спрашивает, из какого именно мяса и где купила. Мечта, а не муж. Наливаю в высокие стаканы компот из земляники — недозрелые ягоды нормально подошли, считаю. Хотя к блюдам на столе лучше подошло бы спиртное.

Денисов ест, поглядывая на меня, и временами улыбается, облизываясь, словно сытый кот. Я протягиваю палец и осторожно снимаю с уголка его губ крупинку желтка. Хватает мою руку и чмокает, прежде чем отпустить.

— Что-то голод никуда не делся.

— Тебе не понравилась? — шутливо ужасаюсь я, напрашиваясь на комплимент.

— Это не вкусно... а ОЧЕНЬ вкусно, — подхватывает игру он.