– Держи их, вяжи их!

Худенького Мишу не на шутку придавили оба молодца, и он еле выбрался из этой кучи – малы. Кое-как придя в себя, он стал искать, чем же связать нападавших, на спинах которых так и сидели купец и Никита. Тут дверь номера открылась и оттуда с опаской выглянул Минька, державший в руках какие-то веревки. Он подошел поближе и стал тараторить, захлебываясь от эмоций:

– Вы только ушли, а тут эти, стали стучать, двери ломать, а никто не шел, я стол еле придвинул, дверь подпер, а они все ругались, что вы вчера обманули их хозяина. Я так боялся, хорошо, что ты, дядька Никита и вы, ваше благородие Михаил Иванович, пришли!

– Ты молодец, не растерялся, а теперь беги вниз к хозяину и кричи громко, зови на помощь, грозись, что мы жаловаться будем градоначальнику. А мы тут посторожим этих молодцев! – Никита пыхтел, связывая руки нападавшим.

Кое-как прислонив их к стене, все стали ждать начальства. Хозяин пришел достаточно быстро, но сделал вид, что он не причем, хотя, наверняка, ему "отстегнули", чтобы он не вмешивался в эту ситуацию. Нападавшие тоже смекнули, что их защищают, стали оправдываться, что ничего плохого не хотели, а просто хозяин отправил их за Михаилом, пригласить того в магазин, хотел предложить ему и свой товар, что они" белые и пушистые" и никого обидеть не хотели.

Но больше здесь Миша оставаться побоялся – напали раз, нападут еще, и теперь не знал, что ему делать. Он коротко рассказал Нифонту о всей этой истории и был очень рад, когда тот предложил всем им перебраться в его дом, где никто их не тронет. Молодцев связанных они так и оставили в коридоре – пусть хозяин с ними разбирается!

Миша был очень рад этому предложению и поражен – пригласить незнакомого человека в свой дом, поверив в его историю – в будущем ни каждый на такое был способен. И он от души поблагодарил своего нового знакомого. Забрав все вещи, и не рассчитавшись – не за что было, они тут же сели в возок купца и поехали к нему в дом, который оказался совсем рядом.

Дом был каменный, основательный, внушающий почтение. На первом этаже была лавка, на втором – жила семья купца. Приказчики в лавке здоровались с Нифонтом с уважением, но без подобострастия, видно было, что его уважали и немного побаивались. На Мишу и его компанию посмотрели с интересом, но от дела не отрывались – продолжали обслуживать покупателей, которых, несмотря на раннее время, было много, видно было, что лавка пользуется успехом.

На верху их уже ждали, видимо, хозяйка успела из окна увидеть. Жена Нифонта была такая же крепкая, какая-то уютная, сразу располагающая к себе. Она поклонилась незнакомцам спокойно, без удивления – такие гости тут были, судя по всему, не редки. Рядом с ней за ее широкими юбками пряталась девчушка лет трех-четырех, которая хотела подойти к отцу, но застеснялась незнакомцев. Но Нифонт, поклонившись жене, тотчас подхватил ее на руки и, с едва скрываемой любовью, произнес:

– Знакомься, Михаил Иванович, супруга моя Матрена Степановна, да доченька Василисушка.

– Прекрасная и Премудрая, – улыбнулся Миша. Ему все больше нравился его новый знакомый.

– Еще какая, уже сейчас всех радует. А сынок старшенький, Захарий, в где-то на улице с мальчишками бегает, видел уж нас, сейчас прибежит. Но что мы на голодный желудок разговариваем, зови-ка, жена, всех за стол, позавтракаем, и слугу твоего, и мальчонку тоже накормить надо.

– Никита мне не столько слуга, но и помощник и охранник хороший, я без него никуда. А мальчонка к нам сам пришел, да и еще моим полным тезкой оказался. Как такого выгонишь, вот уже и пригодился – без него эти бы разбойники в номер попали и все мои вещи унесли, – Миша говорил и видел, как довольно улыбается от его слов Никита и расцветает Минька.

– Ну тогда пусть с нами садятся, раз такие молодцы! – и это понравилось Мише больше всего. Правда, он сидел рядом с Нифонтом, который так и не спустил с колен свою дочку, а Никита и Минька сидели на краю стола, но и это было большой честью – никогда ни один дворянин не сел бы за один стол с купцом, а уж про его слугу и неизвестного крестьянского мальчишку и говорить не приходится.

– Нифонт Петрович, вы вот человек знающий, подскажите, как мне на Миньку, Михаила то есть, бумаги какие-никакие выправить. А то получается, что Минька беглый и его следует вернуть в деревню или сдать в Земскую управу, которая отправит его обратно. Сами знаете, "без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек", – Миша как раз кстати вспомнил современную присказку.

– Как ты сказал? Ха-ха-ха! Надо запомнить! – и Нифонт от всей души рассмеялся. – А про документы что-нибудь придумаем, не переживай. Есть у меня связи в Земской управе, завтра похлопочем, но уж без "барашка в бумажке" тут не обойдешься.

– Это-то понятно, не обижу. Ты сам-то как, не против с нами поехать, или в деревню вернешься? – Миша, улыбаясь, смотрел на мальчишку. Но его испуганный вид сразу дал ответ на его вопрос.

– Не бросайте меня, ваше благородие, я все, что скажите, делать буду. Я и грамоту немного знаю, и писать умею, нас священник учил. Только не отправляйте меня в деревню, дядька меня там совсем забьет за то, что сбежал, – голос Миньки дрожал и прерывался.

– Ладно, ладно, успокойся, никто тебя не гонит! – спокойно сказал Миша и стал пить чай с очень вкусными пирогами, которые сами так и просились в рот.

Позавтракав, Миша поблагодарил за угощение и решил подарить всем подарки. Он, поклонившись, начал:

– Спасибо, Вам, Нифонт Петрович и Матрена Васильевна за хлеб-соль. Вот, хочу подарить от всего сердца за доброту вашу, – и он, как фокусник из шляпы, стал доставать из своего сундучка валенки для мужчины, шаль для его жены, для сына – сказку "Репка" с кубиками, а первый пробный лист кукол с одеждой, как раз там купец и купчиха были, он протянул девчушке.

Василиса раскрыла рот от удивления и закричала:

– Тятенька, маменька, это же вы! – и вправду, куклы, нарисованные Машей, чем-то походили на его новых знакомых, а точнее, отражали типичные образы купцов.

– Вот так подарки! Вот так чудо! И за что это нам?

– Как за что? Вы, меня не зная, в свой дом привели, всех за стол посадили, накормили, приют дали. У меня еще товара много, будете смотреть? – и Миша хитро улыбнулся.

– Ну, спасибо, ежели так. А товар, конечно, обязательно посмотрю, вижу, что хорош он у тебя. Только пойдем ко мне в светелку, там все и разложим, – и он утянул Мишу за собой.

Миша, решив, что от добра добра не ищут, стал доставать постепенно все свои припасы. В первую очередь ушли иголки, которые купец прямо выхватил из рук, сторговались по 60 копеек за штуку, забрал последние три дюжины. Купил он и платки, за каждый отдав по 30 рублей, и Миша пожалел, что их было только три – цену он дал достойную. А увидев пайетки, бисер, мелкие камешки, аж руки у купчины задрожали – такой товар поштучно продавался да еще и найти его надо было. Миша не стал жадничать и отдал всю эту кучу за сто пятьдесят рублей – как за камни.

Нифонт стал ловко считать на счетах, перекидывая костяшки со скоростью пулемета и насчитал всего 240 рублей серебром. Добавив до ровного счета еще 10 рублей на Мишину торговую удачу, он ловко сосчитал монеты, и сложив их в мешочек, отдал Мише. Нифонт ловко убрал весь товар и очень довольный, подмигнул Мише. Миша тоже улыбался – все распродал даже лучше, чем ожидал и теперь можно ехать домой!

– Но только ты не говори, что за товар мне продал, и в другой раз только со мной дело имей! – попросил купец.

Ох и хитер Нифонт, не хочет конкурентов поощрять, сам таким редким товаром торговать будет! Но Мише это на руку – цену он дал хорошую, человек добрый и толковый – почему бы и не продолжить знакомство. Ему Миша тоже отдал свою карточку, которая того также заинтересовала. Попросил он и себе таких сделать.

Остались только сказки и рецепты с песнями. Тут Нифонт уже решил не жадничать, а уступить их своему другу – владельцу книжной лавки, за которым он и послал своего сына, уже прибежавшего с улицы и успевшего схватить пирожок. Вообще казалось, что у Нифонта весь город в друзьях.