– Я тоже очень рада вас видеть! Но что с вами? Что с рукой?

– А это, извольте видеть, буквально позавчера впервые в жизни неудачно упал с лошади прямо на руку и сломал ее. Хорошо, Егор Фомич вспомнил о способе лечения переломов его друга Гибенталя и ваш рассказ о лекаре, который закрепил сломанные кости с помощью гипса. Так что благодаря и вашим советам Егор Фомич меня и лечил. Вот я и вынужден носить эту повязку и ждать, когда все срастется. И поскольку я обещался быть на приеме, я не мог его пропустить.

– Надеюсь, все будет в порядке! Надо держать повязку не менее трех недель, а потом постепенно разминать и разрабатывать руку. Сначала будет трудно, но если вы сделаете все, как положено, то совсем скоро забудете об этой беде. Вам надо только пить больше молока, есть творога и рыбы. А если есть возможность, пусть вам варят крепкий костный бульон или делают заливное из мяса, тогда рука срастется еще быстрее.

– Да, представляю, как будут подтрунивать надо мной мои друзья – гусар, который пьет молоко, а не вино! Но раз вы так говорите, придется так и сделать.

– Но почему вы так давно не писали и не приезжали?

– Полк готовится к походу, в начале апреля мы уйдем из города. Было много хлопот по подготовке полка.

– И мы больше с вами не увидимся, – затаив дыхание, спросила я.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Нам надо объясниться. Если вы не против, я бы хотел посетить вас в следующую пятницу вечером.

– Конечно, я всегда рада вас видеть, – дыхание мое прервалось, я была взволнована.

Неужели он признается мне! Но не буду загадывать, в это время только от мужчины исходила инициатива по общению с дамами. Как мы помним, женщина даже не могла первой написать кавалеру, который ее заинтересовал. Только Татьяна Ларина нарушила эту традицию, написав Онегину письмо. По меркам того времени Татьяна сделала просто безумный поступок, объяснившись в любви к Онегину первой. Со стороны современного читателя её ситуация не кажется неординарной, но в то время предрассудки играли слишком большую роль во мнениях людей. Тогда было попросту стыдно молодой девушке первой оказывать знаки внимания мужчине. Общество считало такой поступок унизительным для женщины, ведь добиваться благосклонности должна не она, а кавалер. Так что мне оставалась ждать нашей встречи и результатов объяснения Александра. А вариантов было ровно два – или признание в симпатии, или полный разрыв – все-таки он граф, а я бедная провинциальная помещица, и таких знакомств у него в каждом городе было не мало. Но что заранее переживать, буду ждать и надеяться.

Пока мы разговаривали, отзвучали последние звуки полонеза и танцующие разошлись по своим местам. Тут же зазвучали звуки вальса и пары закружились в его вихре. Хорошо, что я заранее записала Александра в карне – свою бальную книжечку, так как просто подойти и пригласить на следующий танец кавалеру было трудно. И поэтому когда он пригласил меня на тур вальса, я сделала вид, что так все идет по плану.

Александр крепко обнял меня здоровой рукой, а вторая рука, на повязке, прижалась к моему телу. Я готова была взлететь в вихре вальса, тем более, что после бала у предводителя дворянства я потратила много времени и усилий, чтобы хорошо овладеть всеми премудростями танцев этого времени.

Мы станцевали еще один танец, но по обычаю того времени, большего позволить себе не могли.

Мы пока разошлись, и тут же ко мне подошел Воронов и попросил записать и его на следующий танец. И как мне ни хотелось ему отказать, я вынуждена была принять его предложение. Он все пытался прижать меня к себе поближе, но я все отодвигалась от него. Я видела, как смотрит Александр на меня и Воронова, и вовсе не хотела возбуждать его ревность. Владимир пытался о чем-то заговорить, но у меня вовсе не было желания еще и общаться с ним, поэтому я отвечала односложно, а потом и вовсе замолчала.

Как только танец кончился, он проводил меня на место, а я через какое-то время быстрым шагом пошла в сторону от него, сделав вид, что в толпе ищу Машеньку – да мне и действительно надо было ее увидеть и удостоверится, что все нормально. Я нашла ее в кругу подружек, которые о чем-то щебетали и вздохнула с облегчением – все в порядке. Но больше я не стала танцевать, а присела на кушетку и стала оглядываться по сторонам.

Ко мне подошла одна из дам и передала, что Елизавета Ивановна Барышникова хотела бы меня видеть в своей гостиной. Ей немного нездоровится, поэтому сегодня приемом в большей степени руководил ее муж – Иван Иванович. Я, конечно же, приняла это предложение, так как могла как раз поговорить о Женском обществе. Проходя в гостиную, я видела на стенах прекрасные картины крепостных художников, которые обучались в школе при имении.

Елизавета Ивановна сидела за столом в кругу дам, которые играли в карты и сплетничали обо всем и обо всех. Среди них была и Верочка – уж без нее ни одно событие не могло совершится. Я поняла, что она как раз рассказывала о сиротах, над которыми я хотела взять опеку. Меня пригласили за стол и тоже включили в игру. Играть в карты я тоже стала намного лучше, взяв уроки у своей знакомой, которая любила старинные карточные игры. Барышникова заговорила несколько простуженным голосом:

– Вот тут мне рассказали об вашем попечении сирот. Ну что же, дело благородное, христианское, милосердие да забота о сирых и убогих всегда было делом благородным.

– Я уверена, что на моем месте так же поступили и многие другие дамы. Да и Ваш муж тоже много времени и сил отдает попечительству над детьми. Но ведь не только мужчины, но и женщины, по своей материнской сути, могут оказать помощь своим участием и состраданием не только на словах, но и делами.

– Ах, милочка, как Вы точно говорите! Я только об этом говорила, предлагала сделать так, чтобы можно было и деток не разлучать, создавая для них семейные приюты, и девочек обучать разным ремеслам, – подхватила Верочка, повторив мои идеи. Да мне не жалко, даже лучше, что не я одна об этом хлопочу.

– Можно и фонд помощи таким деткам организовать, я думаю, многие не откажутся помочь им материально. А средства из него использовать и на одежду для них, и на обучение, да и на другие расходы.

– И солдатам можно оказать помощь. Я узнала, что полк скоро уйдет из города, – подхватила я.

– Увы, это так, и наше общество потеряет много прекрасных знакомств. Александр Васильевич Ваксель уже и прощальный прием готовит, – сказала Елизавета Ивановна и многие дамы, сидевшие за столом, горестно вздохнули.

– У меня есть идея, – сказала я взволновано, как будто это только пришло мне в голову. Но я уже давно обдумывала эту мысль. – Я уверена, что многие дамы обладают талантами рисования, прекрасно вышивают, вяжут, делают другие интересные вещи. Можно заранее сделать выставку этих работ, которые каждый желающий может приобрести себе на память. Я думаю, дамы будут рады показать свое искусство, а наши кавалеры оценят его по праву. А на деньги, собранные за эти поделки, можно приобрести обувь и одежду для солдат, медикаменты, купить ткани на бинты, разные продукты и вещи. Я думаю, это будет прекрасным подарком и памятью о нашем уезде на долгое время для всего полка.

– А на самом прощальном приеме можно концерт организовать, где дамы также могут блеснуть своими талантами – спеть или сыграть на инструменте, – завершила я свой рассказ.

– Интересная идея! Мне нравится! Прекрасно! – загомонили дамы. – Надо только заранее объявить об этом, чтобы дамы могли подготовиться к этой выставке!

– Вот сейчас мы так и сделаем! – завершила наш разговор Елизавета Ивановна. – Но я надеюсь, что вы останетесь у нас до завтра, нам много надо обсудить более подробно, а теперь надо идти к гостям.

– Конечно, сударыня, я буду рада вам помогать, так как надеюсь, что именно под вашим руководством наше Женское общество прославит наш город и уезд.

Польщенная Елизавета Ивановна кивнула мне головой, я присела перед ней в реверансе, как перед высокой особой, и она прошествовала мимо меня в зал вместе со всеми дамами. Я немного задержалась, так как не могла скрыть своего восторга – все получилось, даже лучше, чем я планировала. Завтра надо все обговорить и записать, официально все оформить, определить, кто и как будет собирать средства на все наши задумки. Но самое главное уже сделано – очень важный разговор состоялся помимо меня и вместе со мной, так что дальше только и надо все развивать и организовывать.