Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И далее - конец главы, фраза о закругленных и беглых ритмах.

Таким образом, по Аристиду, ритмы "равного" отношения (спондеи, дактили, анапесты) наиболее приятны; ритмы неравного отношения (например, полуторного) обладают наибольшей подвижностью и возбужденностью; ритмы двойного отношения совмещают правильность первых и беспокойство вторых.

д) К этому можно прибавить то, что Г.Аберт (с. 127) выводит относительно трех основных стилей в отношении ритма.

1. Стопы, в которых преобладают длинноты, относятся к исихастическому стилю; там, где преобладает краткость, - систальтический стиль. Стопы, в которых то и другое присутствует равномерно, могут относиться ко всем трем стилям.

2. Стопы, начинающиеся с тезиса, обладают более исихастическим характером; те же, что с арзиса, отличаются больше диастальтическим характером (иногда и систальтическим).

3. Чем больше в стихе пауз, тем все произведение дальше от систальтики и ближе к двум другим стилям.

4. Ритмы равного отношения исихастичны, неравного - относятся к двум другим стилям. Ритмы трехдольного отношения занимают среднее место.

Относительно темпа, который определяется у Аристида (119) как "ритмическая быстрота или медленность времен", мы уже знаем суждение того же Аристида в II 15. Тут можно опять повторить старое: исихастический стиль отличается медленно-размеренным темпом, систальтика - быстротой темпа и диастальтика - посредине между ними.

После всех этих замечаний перейдем к характеристике каждой ритмической формы в отдельности.

§8. "Этос" отдельных ритмических форм

Мы рассмотрим: 1. ритмы "равные", или двухдольные (дактило-спондеи, анапесты и дактило-трохеи с дактило-эпитритами); 2. трехдольные (трохеи, ямбы, ионики) и 3. пятидольные (пеоны) с присоединением логаэдов. И заключим некоторыми указаниями относительно ритмической модуляции.

1. Ритмы "равные", или двухдольные ритмы

а) Из двухдольных ритмов дактило-спондей, начинающийся с тезиса, обладает для античных эстетиков наиболее выразительным - "этосом". Именно здесь - область возвышенного и достоинства. Предикаты semnotёs ("важность", "торжественность", "величавость", "почтенность") и heroios ("геройский") являются для него постоянными. "Героический [ритм] возвышен (semnos), выразителен (lecticos) и нуждается в выразительной тональности", - говорит Arist. Rhet. III 8, 1408 b 32; и эти слова хорошо знают и ритор Деметрий (De eloc. 42), и Цицерон (De orat. III 182) и Квинтилиан (Inst. op. IX 4, 88). "Весьма возвышен, - пишет об этом ритме Дионисий Галикарнасский (De сотр. v. 17), - и максимально достоин красоты и лада, и как раз героический метр больше всего им украшается". "[Дактилический размер] начинается с диметра и продолжается до гекзаметра, будучи один раз акаталектическим, другой раз - каталектическим, когда он и называется в собственном смысле героическим, оказываясь способным допустить в конце трохей. Только гекзаметр соответствует этому наименованию, потому что он становится более важным благодаря величине, а также благодаря тому, что начальный слог его долог, а кончается он усечением на значительный интервал" (Aristid. I 24). И еще в позднее время грамматик Диомед (495, 27 К.) пишет: "Героический стих - первый по выражению достоинства; он силен совершенством полного смысла, возвышен честью всей важности и прекрасен многой прелестью красоты". Аристотель в своей "Поэтике" устанавливает настоящий канон относительно этого размера (24, 1459 b 32): "Героический метр приурочен к эпосу на основании опыта. Если бы кто-нибудь стал составлять повествовательные произведения иным метром или многими, то это оказалось бы неподходящим, так как героический размер самый спокойный и самый величественный из метров". За Аристотелем идет Гораций, полагающий (De arte poet. 73 сл.), что "Гомер указал, каким размером могут писаться деяния царей и вождей и печальные войны"; идет и Овидий (Amor. 11,1), соединяющий оружие и войны с "важным размером" и соответствующим содержанием. Аполлинарий Сидоний (Cann. 23, 22) говорит даже о "гордых (superbientes) гекзаметрах". На употребление дактилического размера в религиозной поэзии указывает место из Strab. IX 3, 10: "Ямб и дактиль являются победной песнью во время победы при помощи ритмов, из которых один свойствен гимнам, а ямб - порицаниям".

Интересное место из Прокла (Plato, ed. Grynaeus Basil. 1534, в конце, 365, 92) извлек Аберт:

"Что же касается ритмов (...), то ясно, что из сложных [Платон] принимает военный (enoplion), состоящий из ямба, дактиля и париямбиды (так как он создает мужественный этос и располагает ко всем необходимым и недобровольным поступкам), а из простых - героический и дактиль, о чем он слушал, по его словам, лекции Дамона, приводившего в порядок именно дактиль и героический размер, причем [Платон] показывает, что, по его мнению, этот ритм эффективен в смысле умеренности, правильности и подобных благ и что из них обоих душа делается, с одной стороны, подвижной, а с другой, одновременно и тихой. Если они оба хорошо смешаны друг с другом, то они влагают настоящее воспитание. Именно в "Политике" он утверждает, что не нужно воспринимать ни только подвижной нрав, слишком пылкий сам по себе и непостоянный, ни - спокойный, бездеятельный, вялый в отделении от другого. Поэтому оба ритма, друг с другом сплетаясь, удружают обоюдную умеренность".

В этом рассуждении Прокла не все вполне понятно. Г.Аберт указывает, что париямбида - это не стихотворный размер, но кифарный ном или инструмент (как видно из Athen. IV 183 с). Если париямбиду принимать за париямб, то есть за пиррихий, то выставляемая Проклом ритмическая форма: v - - vv vv совсем не будет "военным" размером, который является, скорее, дактилической триподией с затактом или без него: v - vv - vv - - Принимая во внимание указания Платона (R.Р. III 400 b) о том, что "военный" ритм есть соединение дактиля и героического, можно было бы изменить определение его у Прокла путем присоединения к ямбу, дактилю и париямбиде еще и "героического" (Прокл. вслед за Plat. R. Р. III 400 различает дактиль от героического размера). Наконец, в платоновской "Политике" невозможно подыскать того рассуждения, на которое указывает Прокл.

Однако, так или иначе, указанный текст Прокла со всею ясностью выдвигает на первый план дактилический ритм, видя в его мудром соединении с ямбом приблизительно то же, что античность находила в дорийском ладу. Тот же Прокл еще пишет (указ. соч. 53):

"[Мы полагаем, что], по мнению [Платона], из ритмов военный доставляет пользу не для воспитания душ молодых людей, но для побуждения к военным делам и что самое название ритм получил отсюда. Только дактиль и героический подходят для воспитанников, как и вообще ритм, украшенный равенством. Поэтому, мне кажется, он и сказал таким образом, что слышал от Дамона, приводившего в порядок этот размер, как в истинном смысле служащий для украшения жизни и воспитательный. Следовательно, по его суждению, нам необходимо сказать, что для поэта, намеревающегося воспитывать, подходит только один лад, дорийский, и только один ритм, дактилический. Между ними действительно существует общение в смысле отношения равенства".

В отличие от гекзаметра пентаметр переживался гораздо мягче и печальнее. Известно, что его происхождение связано с авлодическими номами, с этим известным elegeion (об этом можно читать у Plut. De mus. 8 и Paus. X 7, 5), свойственный которым френетический (похоронно-плачевный) характер перешел и к элегии в более узком смысле, к дактилическому пентаметру. Тут была та же систальтика, которым отличалась и вообще музыка авлосов (на флейтах). Дадим (у Orion, р. 58) прямо характеризует пентаметр как "умирающий и угасающий вместе с судьбами умершего"; о "мягком дыхании" (malacon pneyma) пентаметра говорит Гермесианакт (Leont. frg. 36). Но в особенности римские поэты выдвигают на первый план жалобный тон элегических стихов. Гораций (Carm. I 33, 2-3) называет их "жалобными", Домиций Марс в эпиграмме на Тибулла говорит о тех, кто "оплакивает нежную любовь в элегических стихах". Fragm. poet. Rom. p. 348 Bahr). Подобные суждения можно найти и у грамматиков (Диомеда, Мария Викторина, Теренция Мавра и других).

193
{"b":"830366","o":1}