"Когда мелодия восходит к месе, всякий раз как она не движется к тетрахорду разделенных и согласию "через-пять" при помощи средних (как обыкновенно), но, отклонившись, как бы оказывается на тетрахорде соединенных, так что в отношении звуков, предшествующих месе, вместо "через-пять" создает "через-четыре", то возникает от происшедшего изменения и блуждание в чувствах в сравнении с ожидавшимся, и притом - выгодное, если это соединение соразмерно и мелодично, и невыгодное, если наоборот".
Подобное применение тетрахорда соединенных в целях модуляции, близкое к нашему ощущению модуляции, мы находим в указанном выше дельфийском гимне.
б) Г.Аберт (с. 118) обращает внимание на то, что в греческой музыке отсутствует модуляция по роду октавы (cat'harmonian). Однако этот факт вполне понятен. Если такую модуляцию принимать в пределах одной и той же транспозиционной шкалы, то это, конечно, не будет модуляция в собственном смысле слова. Между дорийской и гиподорийской тональностью (которые вполне параллельны одна другой и имеют одну и ту же тонику), собственно говоря, не существует модуляции. Если же такая модуляция сопровождается еще и модуляцией по строю, то в этом случае модуляция происходит (вроде нашей модуляции из c-dur в c-moll), но она совпадает с модуляцией по строю. Птолемей так изображает эту модуляцию (II 6): "В отношении так называемого строя существует два первичных отличия модуляции. Одно - то, согласно которому мы проводим всю мелодию в более высоком регистре, или же наоборот, в более низком, сохраняя "через-все" соответственно виду. Второе отличие - то, по которому не вся мелодия изменяется по регистру, но некоторый момент ее остается соответственно старой последовательности. Поэтому и можно назвать одну модуляцией больше мелодии, а другую - модуляцией строя. Согласно первой сама мелодия не изменяется, но закономерно меняется тон. Согласно же последней мелодия выпадает из собственного регистра, и регистр [действует] не как регистр, но как бы в целях мелодии. Отсюда - одна модуляция не вызывает в чувственном предвосприятии представления об инаковости в смысле того значения, которым движется "этос", но лишь в смысле более высокого или более низкого [тона]. Другая же модуляция заставляет наше представление как бы выпадать из привычной и ожидаемой мелодии, всякий раз как она нарушает на более долгое время старую последовательность, переходя так или иначе в другой вид по роду ли или по регистру". Таким образом, в одном случае мы имеем просто транспозицию, а не модуляцию (и ей, конечно, не может принадлежать какого-нибудь специфического "этоса"); в другом же случае происходит действительно переход в другую гамму, хотя и на одной и той же высоте (и тут вполне вступает в права соответствующий "этос" тональности"){455}.
в) Специально о мелодической модуляции Псевдо-Эвклид (21 М.) высказывает следующие важные слова, формулирующие три основных стиля мелодического построения: diastalticon (возбуждающий), systalticon (угнетающий) и hesychasticon (успокаивающий).
"В построении мелодии переход бывает, когда от мелодии возбуждающего свойства переходят к мелодии свойства угнетающего или успокаивающего или от мелодии успокаивающего свойства к мелодии какого-либо из остальных свойств. Возбуждающее свойство есть то, коим выражается величие и мужественное настроение души, геройские подвиги и соответственные им душевные движения. Им пользуются преимущественно трагедия и другие произведения того же свойства. Угнетающее свойство - коим душа принижается и приводится в состояние ослабления. Такое свойство мелодии будет соответствовать эротическим ощущениям, песням плача и жалобы и тому подобным. Успокаивающее свойство мелодии то, коему сопутствует отсутствие возбуждения, свободное и мирное настроение. К этому свойству будут подходить гимны, пеаны, похвальные песни, советы [symboylai - слово с неизвестным для нас музыкальным содержанием]".
С этим учением Псевдо-Эвклид уже входит в область общемузыкального "этоса", хотя и не углубляется в нее. Чтобы составить об этом более четкое суждение, приведем еще суждение Аристида (I 11):
"Приемов (tropoi) построения мелодии по роду три - номический (nomicos), дифирамбический и трагический. Номический род - высокорегистровый (nёtoeidёs), дифирамбический - средне-регистровый (mesoeidёs) и трагический - нижнерегистровый (hypatoeidёs). По виду же встречается еще больше приемов, которые можно подчинить в силу общности родовым приемам. Так, некоторые носят название эротических, частностями которых являются брачные, процессионные (на праздниках Вакха) и похвальные (там же). Называются же они приемами благодаря участию в выявлении "этоса" умонастроения (dianoias) при помощи мелодий. Построения мелодий различаются друг от друга... [тем или иным] приемом, как, например, номический, дифирамбический [тем или иным] "этосом", как мы говорили об угнетающем, при помощи которого выдвигаем печальные аффекты, о возбуждающем, через который пробуждаем приподнятое состояние (thymos), о среднем, при помощи которого приводим душу к безмятежности. "Этосом" называются эти свойства потому, что состояния души впервые через них усматриваются и исправляются".
К этому прибавим заявление Бакхия (Jan. §14), определяющего свою "модуляцию по этосу" как этос, когда "из смиренного он становится торжественным и из тихого и задумчивого подвижным".
Как понимать все эти мелодические "приемы", все эти мелодические модуляции?
г) Проще всего и понятнее всего систальтический стиль, стиль "угнетения". Сюда относятся любовные мелодии, застольные песни, сюда же и "плачевные" мелодии. Систальтику нужно понимать как нечто вроде нашей сентиментальности. "Угнетение" - здесь указывает неразрешенную интенсивность настроения. Такую систальтику наши авторы объединяют с номами и называют этот прием номическим. Ном - это старая серьезная религиозная песнь. Конечно, не ее здесь надо иметь в виду, не старого Терпандра. Это виртуозная любовная лирика позднейших Фриниха и Тимофея, которая так не нравится Платону, Аристотелю и Аристоксену. Сюда же наши источники относят и "высокорегистровый" стиль. О высоком регистре голоса вообще надо сказать, что греки не очень его долюбливали. Он для них был носителем душевной неуравновешенности, несолидности, плача, жалобы и т.д. Плутарх (De mus. 15), ссылаясь на Платона, отвергает лидийский лад как "пронзительный и подходящий для погребального плача". Интересны в этом отношении рассуждения Аристотеля (Probl. XI 13): "Почему плачущие издают высокие звуки, а смеющиеся - низкие?" Аристотель объясняет это различной силой дыхательных движений и различной степенью физического тепла, сопровождающего плач и смех (ср. и далее Probl. XI 53). Кроме того, о регистрах мы будем говорить еще ниже.
Систальтическому стилю противостоит диастальтический, который, наоборот, возбуждает человека, придает ему энергию и силу, зовет на подвиг. Это - "героический" стиль, находивший себе большое применение в трагедии (где, впрочем, были и другие стили). В смысле регистра он - "нижнерегистровый". Низкие звуки грек вообще переживал как нечто солидное и серьезное. Вероятно, они характеризовали собою в значительной мере все сольные партии трагедии.
Наконец, средний стиль между двумя указанными, исихастический, относился к мирной, ровной и безмятежной жизни. Тут была область хоровой лирики с ее сравнительным объективизмом и эпичностью (например, трагические хоры). Средний регистр голосов тут требовался уже потому, что хор, певший в унисон, состоял из многих, певших разные голоса и потому требовавших для себя, в общем, среднего регистра. Аристотель, между прочим, пишет (XIX 48):
"Актеры - подражатели героев, а вожди древних были только герои; народ же - это люди, из которых состоит хор. Поэтому и подходит ему простой и тихий этос и мелос; в отношении же человеческих дел... хор бездеятельный попечитель".
