Наши гидробиологические исследования позволят изменить существовавшие представления о необычайной бедности жизни в Центральном полярном бассейне. Мы убедились, что полярные воды в этих широтах населяют десятки видов веслоногих рачков, а также обнаружили представителей других групп животного мира, ранее считавшихся отсутствующими в Северном Ледовитом океане. А благодаря тому, что отлов производился систематически, можно говорить о сезонных изменениях количества планктона. Наблюдения за живностью в океане позволяют предположить наличие прослойки тихоокеанских вод.

Основательно за это время потрудились наши метеорологи Зяма Гудкович и Георгий Ефремович Щетинин. Все вы знаете, что, за небольшим исключением, они почти семь месяцев подряд по восемь раз в сутки получали метеоданные, которые передавались на Большую землю и служили большим подспорьем синоптикам, особенно в восточном секторе Арктики. Но, с другой стороны, их материалы, а также данные, собранные К. И. Чуканиным, В. Г. Канаки, В. Е. Благодаровым и П. Ф. Зайчиковым в летний период, сыграли существенную роль в исследовании закономерностей атмосферной циркуляции над Центральной Арктикой. Аэрологи, например, установили, что скорость ветра возрастает с высотой и достигает максимума за один-полтора километра от тропосферы. Радиозонды, улетавшие на высоту двадцать километров, позволили получить характеристики стратификации не только тропосферы, но и нижних слоев стратосферы, где было обнаружено повышение температуры с высотой порой на пятнадцать-восемнадцать градусов. Очень интересными оказались исследования, выполненные Миляевым и его предшественниками с помощью градиентной установки. Они выявили некоторые закономерности изменения скорости ветра с высотой в приледном слое воздуха в зависимости от характера подстилающей поверхности и от скорости ветра.

Много интересных материалов собрали Гурий Николаевич и Иван Григорьевич. Им удалось доказать, что в период с мая по сентябрь радиационный баланс в этих краях положителен, а с октября до апреля он становится отрицательным. Но сколько материалов им еще предстоит обработать, чтобы оценить структуру и физико-механические свойства льдов разного возраста и вида, уже не говоря о наблюдениях за сезонностью изменений ледяного покрова и его рельефа под воздействием процессов таяния в летнее время. Заодно хочу поздравить гляциологов с успешной охотой на третьего "кабана".

Есть чем гордиться и Николаю Алексеевичу. Его геофизические исследования, которые продолжили наблюдения, начатые Е. М. Рубинчиком и В. М. Погребниковым, позволили сделать много интересных заключений о магнитном поле Земли и его особенностях, о местных магнитных аномалиях вертикальной и горизонтальной составляющих в области, расположенной к востоку от меридиана 170. Им удалось установить некоторые закономерности поглощения радиоволн в высоких широтах и влияния магнитных возмущений на радиосвязь. С помощью полученных ими данных магнитные карты Центральной Арктики, которые раньше строились на основе теоретических  выводов,  приобретут  большую  точность,  столь  необходимую для практических целей. А что касается его навигаторской деятельности, то она выше всяких похвал. Благодаря неутомимости Миляева мы постоянно знали, где находимся и куда нас влечет неведомая сила. Я должен особо поблагодарить Михаила Семеновича, чьи золотые руки не раз выручали нас из трудных положений, а изобретательская смекалка поражала своей неистощимостью. Низко поклониться хочу нашим самоотверженным радистам, которые в самые трудные минуты нашей жизни поддерживали бесперебойную связь с Большой землей.

Не забыл Михмих и моей врачебно-кухонной деятельности, найдя для нее добрые слова.

Кто нас осудит, если после такого серьезного совещания и телеграммы из Ленинграда о вылете отряда Мазурука для снятия станции мы устроили шикарный банкет, истратив последние запасы деликатесов, столь бережно хранившиеся до этой минуты Дмитриевым, и две бутылки шампанского, подаренные Мазуруком.

2 апреля.

В очередную экспедицию в старый лагерь отправляется сразу человек шесть. У каждого свои дела. Я должен пошуровать в фюзеляже, может, что-нибудь интересное завалялось. У Комарова в мастерской остались какие-то инструменты и детали, а Яковлев с Петровым, уговорив Зяму, пришли за последним "кабаном". За нами увязалась шумная собачья компания. Громко тявкая, щенки бежали, то и дело падая на скользком льду. Но первая же гряда торосов повергла их в смущение. Мы перебрались на другую сторону и остановились, с любопытством ожидая, как щенки преодолеют возникшее препятствие. Впрочем, в собачьем коллективе, как и в людском, всегда обретается скрытый лидер. Им оказался мохнатый Шарик с белой звездочкой на лбу. Он повертелся на месте, а затем затрусил неторопливо вдоль гряды и наконец, обнаружив проход, втиснул свое лохматое тельце и проскользнул на другую сторону. Остальные щенки последовали его примеру.

Яковлев и Петров облюбовали толстенный ледяной лоб и принялись пилить его голубую твердь. Но щенки оказались тут как тут. Они рычали на пешню, лезли под самую пилу, совали любопытные мордашки в шурф, вертелись под ногами, радуясь возможности принять участие в новой игре. Наконец, Петрову это надоело, и он, вытащив из кармана кусок колбасы, заманил всю щенячью компанию в палатку и захлопнул дверцу. Они сидели там, возмущенно тявкая, пока глыба полтора метра толщиной не была выпилена из ледяного массива, разделена на куски и погружена на нарты. Лед оказался совершенно пресным. Вот почему так заманчиво голубели вокруг оттаявшие льдины. На некоторых снег полностью исчез, и они поутру были лишь припудрены голубоватым инеем.

3-4 апреля.

Нас закружила, задергала предотъездная суета. По лагерю несется перестук молотков. Вся аппаратура тщательно запаковывается. По воздуху летают обрывки бумаги, клочки ваты, стружка, хранившаяся по сусекам до поры до времени.

Неожиданно Москва подкинула нам хлопот (а то своих у нас было мало). Очередной радиограммой нам предписано вывезти на Большую землю порожние газовые баллоны и... бензиновые бочки. Трудно понять начальство. Ведь этих самых железных бочек из-под бензина валяется по всей Арктике видимо-невидимо. Но приказ есть приказ. Приходится выполнять, и мы в сопровождении газика отправляемся в старый лагерь. Бочки грузим на автомобиль, а баллоны на санки, в которые превратилась грузовая дверца, выдранная Комаровым с помощью лома из фюзеляжа.

Казалось бы нами должно владеть единственное чувство - радость. Радость по случаю успешного окончания работы, окончания многотрудной лагерной жизни. Но почему то один, то другой, отложив в сторону топор или молоток, отрешенно смотрит куда-то в пространство? Почему все чаще и чаще я улавливаю во взглядах товарищей нескрываемую грусть? И все-таки трудно поверить, что всего через несколько дней наступит конец всему - вахтам, тревогам, изнуряющей работе. И все чаще звучит слово - последний. Последний срок, последний "кабан", последняя вахта, последнее наблюдение. А ведь скоро прозвучит: последний обед.

Строительство дороги на аэродром подходило к концу, как вдруг лед задвигался, закряхтел и в считанные минуты от дороги остались "рожки да ножки". Надо было только посмотреть на наши кислые лица. Столько трудов, и все насмарку! Ну да бог с ней, с дорогой. А что с полосой? Этот вопрос мучает нас до самой ночи. Едва затихло торошение, мы, найдя окольный путь, устремились на аэродром. Нам повезло. Он остался целым и невредимым.

7 апреля.

Последний праздник. Последний день рождения. Михмиху исполняется 43 года. Каждый находит какие-то теплые слова, у каждого находится какой-нибудь скромный подарок - картинка из журнала, книга, мундштук. А неистощимый на выдумки Миляев вытащил из-под полы и преподнес имениннику бутылку напитка неопределенного цвета с оригинальной этикеткой, изображающей балерину в прыжке с надписью "Трест Арарат ГУСМП. Ликер ДС - Юбилейный". Напиток сильно отдавал горелым спиртом и немного кофе, но оказался приятным на вкус и ядреным по крепости. Хлопнула пробка шампанского, и пенистая влага полилась за неимением хрустальных бокалов в железные кружки. Обычно после "возлияний" начиналась, "травля". Но на этот раз было не до разговоров.